— Прощать должны другие. А мать понимает и всегда готова помочь сыну, чтобы он вернулся на путь истинный. Иногда это не просто, но я продолжаю считать тебя своей матерью и буду за тебя бороться. Я не могу заставить Артурзинью и Гуту не увольнять тебя. Но этого тебе хватит до тех пор, пока ты не найдешь работу. Я постараюсь тебе чем-нибудь помочь. Возможно, ты мне еще понадобишься.

Дона Изабел сказала все, что считала нужным. Больше говорить было не о чем. Тадеу ушел с полными слез глазами. Все было кончено. Впрочем, нет, не все. Тадеу поехал в тюрьму к отцу. Эзекиел был немало удивлен неурочным визитом сына.

— Я приехал сказать тебе, что больше денег не будет, - сказал ему Тадеу. — По твоей милости я потерял и друга, и работу.

— Ты пошел не в меня, — насмешливо проскрипел Эзекиел, — ты неудачник. Потерять богатую невесту, потом потерять богатого друга. Если бы ты сохранил их, ты бы потом гордился теми путями, которые привели тебя к богатству и почету. Но ты — неудачник.

- Больше я не приду к тебе, — по-бычьи наклонив голову и глядя на отца исподлобья, сказал Тадеу.

- Придешь. Ты еще придешь ко мне, — сказал Эзекиел.

Может быть, кому-то это покажется странным, но Тадеу почувствовал невероятное облегчение, когда вышел из тюрьмы. Его пожизненная каторга кончилась. У него начиналась новая жизнь.

Каких только предположений не строил Шику по поводу убийства Зе Паулу! Его смерть была насильственной даже в том случае, если он умер от сердечного приступа. Пуля, избыточное количество атропина были средствами, чтобы его убрать. Исполняя свои привычные обязанности, наблюдая за порядком в Маримбе, Шику постоянно размышлял, кто бы мог это сделать. И временами странное предположение брезжило у него в мозгу. Ему начинало казаться, что жив его тесть Тиноку и он, наконец, расправился со своим другом, ставшим с некоторых пор ему недругом...

Он даже поделился своей необычной идеей с Амандой однажды утром, когда они еще не встали с постели, и Аманда отправляла ему в рот виноградину за виноградиной. Аманда страшно разнервничалась. Разве не то же самое сказал ей Тадеу, когда выяснилось, что из клиники пропал анализ?

— В этом мог быть заинтересован только один человек, — сказал он, — тот, кого мы все считаем покойником.

Но Аманда хоть и твердила матери, что отец, может быть, жив, была уверена, что его убили, и считала его убийцей Зе Паулу.

— Ты же знаешь, в смерти отца виноват Зе Паулу. — со слезами твердила она Шику. — Он, в конце концов, получил по заслугам! И я очень рада этому! А ты... Я не понимаю, как ты можешь так говорить... Ты что, издеваешься надо мной? Над моим горем?

С ней случилась почти что истерика, и Шику очень жалел, что затеял опасный разговор. Но что ему было делать? Нужно же было поделиться хоть с кем-то своими соображениями.

И вот однажды утром дверь полицейского участка открылась, и на пороге появился тучный седой человек с внимательными черными глазами.

— Доктор Азеведу, следователь из Рио, — представился он. - Отдел по убийствам заинтересовался происходящим в Маримбе и отрядил меня к вам на помощь.

Шику поначалу отнесся к гостю очень настороженно, он хотел понять, в самом деле, ему хотят помочь или надумали его проверить.

Со следственным отделом в Кампу-Линду у него были давние трения. Эти его коллеги больше мешали ему, чем помогали. Собственно, никто и не поручал ему вести дело об убийстве. Оно было сразу передано в Кампу-Линду. Однако Шику было небезразлично и это дело, и кем окажется приехавший Маримбу пожилой грузный человек: другом или придирчивым и въедливым противником?

Прошло несколько дней, и Шику убедился, что имеет дело со следователем высокого класса, и, наверное, именно поэтому доктор Азеведу и выслушивал так внимательно соображения Шику. Поглядев на этих двух мужчин, что сидели и беседовали за завтраком в баре Лианы, любой мог сказать, что они довольны друг другом и между ними царит полное взаимопонимание.

Доктор Азеведу очень скоро перезнакомился со всей Маримбой. Лиана поселила его в отеле по соседству, в ее гостинице уже не было свободных мест.

Последнюю свободную комнату она берегла для своего крестника Нанду, который собирался приехать в Маримбу лечиться. Сколько радости было у Лианы, когда Нанду, наконец, приехал — он ведь приехал не один, а с молодой женой! И горя — ему предстояло долгое лечение.

Профессиональный спортсмен, бегун-марафонец, он попал в автомобильную катастрофу и повредил себе ногу так, что врачи сомневались, останется ли она цела. Однако ногу Нанду они спасли. А вот за то, что он будет бегать, не ручались. И передали его лучшему в клинике врачу-физиотерапевту. Ноэми делала чудеса со своими пациентами. Но на этот раз случилось другое чудо — врач и пациент полюбили друг друга и поженились. Теперь они приехали к крестной Нанду познакомиться, полечиться и провести свой медовый месяц.

Да, Лиана горевала, глядя, как ковыляет на костылях красавец Нанду, но радости было все-таки больше. Она была счастлива, во-первых, потому, что обожала крестника и он, наконец, к ней приехал. А во-вторых, она надеялась, что любовь Ноэми поможет ему встать на ноги.

Азеведу завтракал и обедал только в ресторане Лианы и каждый раз с восхищением смотрел на живую обаятельную хозяйку, у которой было столько друзей в городке, но друга сердца, похоже, не было. Сам он был вдовцом и не исключал для себя возможности новой жизни, поэтому и поглядывал на Лиану все чаще и с особым значением.

А вот профессиональным взглядом Азеведу мгновенно зацепил Билли. Он навел справки. Многое ему показалось странным. Можно было понять, если бы он с сыном приехал отдохнуть в этот ничем не примечательный городок на месяц или даже на два. Но чтобы фотограф, работающий на какой-то международный журнал, снял себе жилье в этой глухомани на целый год и вдобавок заплатил наличными за полгода вперед? Очень необычный фотограф. Да и денег таких у свободных художников обычно не водится. Не знал Азеведу и журнала, сотрудником которого объявил себя при найме квартиры Билли. А ведь международные журналы, в которых участвует Бразилия, все наперечет… В общем, на всякий случай он сделал запрос в федеральную полицию в Рио, где работал его близкий друг.

Но надежные друзья были не только у следователя из Рио, но и у шефа Билли. Они вовремя перехватили запрос и сумели подложить фальшивое досье. Билли был извещен о запросе, о подмене и спокойно проходил мимо полицейских, вежливо здороваясь с ними и лишний раз, убедившись, насколько у его шефа длинные руки.

Шику поделился с Азеведу своими сомнениями по поводу аптечки доктора Орланду. Следователь познакомился и с доктором, но до поры до времени не задавал ему лишних вопросов, а только присматривался к нему. Что же касается Орланду, то у него хватало неприятностей и без полицейских. Он по-прежнему частенько заглядывал в дом доны Илды, получая там ту частичку тепла, в которой так нуждался. Он давно почувствовал, что хозяйка ему небезразлична. Понимал, что и он ей небезразличен, но не мог отважиться переступить ту черту, которой окружил себя когда-то, превратив в изгоя.

Илда первая сделала шаг ему навстречу. Однажды вечером она пригласила его к себе и завела нелегкий разговор, пытаясь выяснить, как он все-таки к ней относится. Она недвусмысленно дала ему понять, что считает их обоих свободными взрослыми людьми и не понимает, почему бы им не вести себя соответственно...

Стена отчуждения, которую Орланду воздвиг вокруг себя, таяла с катастрофической быстротой. Но до конца разрушиться не могла. Для этого доктор Орланду должен был справиться с той проблемой, с которой не мог справиться вот уже десять лет и которую заливал вечерами виски. Ему нужно было решиться вовсе не на физическую близость с женщиной, которая ему давно нравилась, — ему нужно было довериться этой женщине, открыть ей мучительную тайну... Он не чувствовал себя в силах открыть ее и ушел, оставив Илду с горьким и унизительным чувством поражения.