Похоже, он размышлял об этом вслух, потому что Диана вступила в разговор.

— Ты хочешь, отправиться к Силвейре? — спросила она.

— А почему бы и нет? — сумрачно усмехнулся Билли.

— Только имей в виду, что если ты будешь заниматься в первую очередь Селеной, то может пострадать твое главное задание. Большие птицы улетят, и мы даже не узнаем, какого цвета были драгоценные камни. Послушайся доброго совета: не стоит смешивать служебное задание с частной жизнью! Времени достаточно, чтобы успеть сделать все: и спасти Селену, и заполучить сокровища.

Но на этот раз Билли не был согласен с Дианой. Он был уверен в обратном — у них очень мало времени! Если Силвейра отдал Селену в руки Аманды — именно это и предстояло выяснить, — то она была в опасности всюду; и в тюрьме, и на свободе. Аманда своего добьется. И стоит ей только узнать, что Селена может выйти на свободу, как она отравит ее прямо в камере предварительного заключения. Такое уже было с Налду. Его отравили под носом у комиссара. Атропановые препараты в пищу, сердечный приступ, а потом все будут говорить, что несчастная не выдержала угрызений совести!

Селена понимает свое положение лучше всех и права, когда говорит, что адвокат ей не поможет. Больше того, он может быть ей даже во вред!

Билли решил навестить Силвейру незамедлительно. Силвейра был необыкновенно доволен удачно проведенной операцией. Желание Аманды было выполнено: они убрали Селену. И не убили ее. Как говорится, одним выстрелом двух кроликов.

Правда, потеряв Селену, которую наверняка посадят на несколько лет, отчаявшийся Шику может вернуться к Аманде. Но вот его можно будет убрать без всяких проволочек. Какое-то время Аманда будет в отчаянии, но Силвейра будет с ней рядом. У него хватит ума на то, чтобы ее утешить. И ума, и знания, на каких ее струнках можно сыграть. Никто не знает ее так, как он. А там...

Силвейра принял Билля с благосклонной улыбкой. Улыбка была тем благосклоннее, чем меньше ему нравилось вмешательство нанятого агента в его личные дела.

— Не узнаю нашего воспитанного спокойного Билли, — сказал он с растяжкой. — Что случилось?

— О том, что случилось, ты знаешь много больше меня, — резко ответил Билли. — В истории с Фридой видна рука Эзекиела. Я узнал почерк. Но я тебя уже предупреждал: в эти ваши игры я не играю. Они меня не интересуют. Меня интересует одно: роль Аманды во всей этой истории.

— Аманда — моя соседка, — медленно проговорил Силвейра. — Я ее иногда навещаю. Она потрясающая женщина — вот все, что я могу тебе сказать.

— Понятно. Ну что ж, навещу и я эту потрясающую женщину. Сам задам ей кое-какие вопросы.

— Не смей к ней приближаться. Билли, — с угрозой в голосе произнес Силвейра, и от его показного благодушия не осталось и следа.

— Неужели ты так печешься о спокойствии своей соседки? — со свойственной ему усмешкой поинтересовался Билли.

— Эта соседка для меня важна так же, как для тебя твой сын, — с той же угрозой в голосе сказал Силвейра.

Билли тон не понравился, но он говорил о многом. По существу, он уже выяснил все, что хотел. Вот только не хотел, чтобы в этот грязный клубок замешали еще и Зеку.

— Я бы не советовал тебе угрожать мне, Силвейра, — сказал он с такой интонацией, которая яснее ясного говорила, что при случае он не остановится ни перед чем. — И сына моего забудь, чем скорее, тем лучше.

Силвейра не желал ссоры. На это у него были свои основания, и они были достаточно весомы.

— Ты слишком напряжен. Билли, — сказал он, и тон его вновь был очень благожелательным. — Я не сказал ничего особенного, просто сравнил, чтобы тебе было понятнее. Просто сравнил.

— Мы друг друга поняли, — сказал Билли. — Но я все-таки поговорю с твоей возлюбленной. Ей что-нибудь от тебя передать?

Единственное, что мог сейчас сделать Билли для Селены, это хоть как-то подстраховать ее. Поняв, что она действительно в руках Аманды, он отправился к ней. Большой надежды всерьез напугать ее и заставить слушаться, у него не было. С такой поддержкой, как Силвейра и Эзекиел, она чувствовала себя сильной и безнаказанной. Но она хотя бы должна была знать, что и у Селены есть надежные друзья, готовые за нее постоять. И Билли отправился на свидание с Амандой.

Аманда была камнем преткновения и для Шику. Разумеется, он ни секунды не верил в то, что Селена причастна к этому убийству. Ведь, повстречав Фриду, она бросилась не куда-нибудь, а к нему, к Шику, ища у него помощи и защиты. Она даже призналась в том, в чем раньше не признавалась: в похищении. Так с чего бы вдруг она взяла на себя расправу? Ведь она прекрасно понимала, что за спиной у Фриды стоят какие-то злоумышленники. И боялась вовсе не Фриду, а именно тех неведомых бандитов, которые могли вновь напасть на нее. Ее страшила неведомая опасность, а Фрида была именно тем человеком, который мог приподнять завесу неизвестности.

Селена, и только Селена, понимала, как важно для Шику найти и допросить Фриду. Так что даже если предположить невозможное и допустить, что разумная и прямодушная Селена способна навести пистолет на человека, то она никогда бы не навела его на Фриду, желая в первую очередь избавиться от главной опасности и разоблачить бандитов. Если кому-то и нужно было убрать Фриду, то только все тем же самым злоумышленникам.

Но как только Шику добирался до этой нехитрой мысли, он останавливался, потому что не в силах был согласиться со следующей, которая логично и неотвратимо вытекала из предыдущей: Аманда заодно с бандитами. Она принимала участие в убийстве. Она дала на него свое согласие.

А вот принять эту мысль и согласиться с ней Шику никак не мог.

Он прожил с Амандой не один год. Она была сложным, во многом тяжелым человеком, но преступницей, убийцей быть не могла. В этом Шику был твердо уверен. Он полагался на свое знание людей. Разве мог он обмануться в той, кого еще недавно считал своей женой? Нет, в ней он не мог обмануться.

Аманда доставила ему много тяжелых минут. Она превратила его жизнь в ад своими истериками, капризами, ревностью. Он разуверился в ней, разочаровался, перестал любить. Но именно поэтому не мог допустить о ней никаких дурных мыслей. Аманда не может быть убийцей. Шику говорил себе это тем тверже, чем чаще у него закрадывалось сомнение в честности и искренности Аманды. Но он гнал от себя эти мысли как недостойные. Он не мог позволить себе выгородить любимую Селену за счет нелюбимой Аманды. В долг себе он вменил беспристрастность и очень страдал, видя, как мучает ею Селену. Но Селена рано или поздно все поймет. Комиссар Шику принял решение: оправдать Селену должен суд, и только суд. Его приговор и будет той самой объективной оценкой сложившейся ситуации, в которой они так нуждаются. И вынесена она будет вне зависимости от его желаний и пристрастий. После этого он почувствовал даже что-то вроде благодарности к Артурзинью, которого недолюбливал, — как-никак, а именно он пообещал найти для Селены самого лучшего криминалиста.

Себе Шику отвел роль самого лучшего тюремщика. Он вновь посылал Кабесона в ресторан Лианы за едой для Селены и настойчиво убеждал ее не падать духом и как следует есть, чтобы поддержать силы.

— Они тебе понадобятся, — твердил он. — Вот увидишь, они тебе очень скоро понадобятся.

Но он и сам потерял всякий аппетит, похудел, страдал бессонницей, и Сервулу, глядя, как сын буквально тает, потеряв душевный покой и теряя следом здоровье, попытался открыть ему глаза на виновницу всех его бед.

— Шику, — обратился он к сыну, — оглянись вокруг. Посмотри на дону Камилу, которая скоро ослепнет от слез. Посмотри на свою невесту Селену, которая томится в клетке. Посмотри, наконец, на себя — издерганного и измотанного, и, посмотрев, скажи: когда ты, наконец, покончишь с этой недостойной комедией?

— О какой комедии ты говоришь? — переспросил Шику. — Прости, отец, я тебя не понял. Я слишком устал за последнее время, со мной лучше говорить не намеками, а прямо.