Он сам надел на шею Аманды ожерелье и подал ей зеркало.

— Посмотри, как оно тебе идет! Эта вещь была создана для тебя!

— А разве оно не старинное?

— Разумеется, старинное! Ему уже несколько веков. Но достойную хозяйку оно обрело лишь сегодня!

— Это же очень дорогой подарок! Я не могу его принять... Мы с вами едва знакомы...

— Нет-нет, не снимай, пожалуйста! Дай мне полюбоваться на тебя! — взмолился Силвейра.

— Сюда в любой момент может войти мама. Как я ей все это объясню?

— Да, прости. Я совсем потерял ощущение реальности. Ты спрячь его и надевай перед зеркалом, когда будешь одна. Тебе это будет поднимать настроение.

За стеной послышались шаги, и Аманда едва успела спрятать ожерелье, прежде чем в комнату вошли Илда и Шику.

Аманда представила мужчин друг другу. Шику вежливо кивнул Силвейре, но большего расположения не выказал, и тот поспешил уйти.

Что-то в поведении жены и гостя неприятно зацепило Шику, но он никак не мог понять, что именно, и потому лишь промолвил недовольным тоном:

— Ты принимаешь здесь совершенно незнакомого человека! А вдруг он только выдает себя за друга твоего отца?

— Тебе повсюду мерещатся бандиты и мошенники! — обиделась Аманда. — Не волнуйся, этот человек не числится в твоей картотеке. Можешь проверить!

— И проверю! — сердито бросил Шику.

— Постой, да ты никак ревнуешь? — расхохоталась Аманда. — Вот здорово! У меня сегодня невероятно счастливый день. Иди ко мне, мой любимый! Я по тебе так соскучилась!

— Я зашел только на минуту. Мне нужно идти на службу, — холодно ответил Шику.

Когда он ушел, Аманда позвала к себе Фриду и стала расспрашивать ее о Силвейре.

— Скажи, ты давно его знаешь?

— Нет, я работаю у сеньора Эзекиела.

— Странно... Однако очень интересно!.. Фрида, а скажи, это Эзекиел похитил ту девушку... Селену?

— Он сделал это по приказу доктора Силвейры.

— Вот как? А зачем? Он хотел убить ее?

— Вы задаете очень опасные вопросы! — проявила осторожность Фрида.

— Ничего. Ты отвечай!

— Я не знаю.

— Может, он просто хотел увидеть, какая она? — подсказала ей Аманда, но Фрида снова ответила, что ничего не знает.

— Ты же была там! Я знаю!

— Да. Я сделала ей укол — ввела снотворное. И, когда она уснула, мне велели уйти.

— Кто? Силвейра?

— Нет, сеньор Эзекиел.

—-А Силвейра что-нибудь говорил обо мне? Ты не слышала?

— Он мало говорит с теми, кто у него работает.

— Но когда он направил тебя ко мне, то как объяснил, кто я?

— Сеньора, вы что хотите от меня услышать? — довольно грубо произнесла Фрида, у которой лопнуло терпение. — Вас интересует, как относится к вам доктор Силвейра?

— Ну, в общем, да...

— Он влюблен в вас!

— Влюблен?! — эхом повторила Аманда.

А Силвейра в это время разговаривал с Эзекиелом, и тот не скрывал своего недовольства:

— Отдать ожерелье Аманде!.. Целое состояние!..

— Именно поэтому я его и подарил Аманде!

— Это твое чувство!.. Оно погубит тебя когда-нибудь, а заодно и всех нас. Ведь то ожерелье - меченое! Крапленая карта!

— Эзекиел, риск — это мой образ жизни, — отвечал ему Силвейра. — А Аманда стоит любого риска.

— Даже потери сокровища?

— Я сказал; любого риска, Эзекиел!

Спустя некоторое время Фрида докладывала Силвейре о своем недавнем разговоре с Амандой:

— Она очень умная женщина. Задала мне уйму вопросов о вас, и я отвечала, как вы велели.

— Она о чем-нибудь догадывается? Может, в чем-то меня подозревает?

— Не думаю. Просто вы ее очень интересуете, сеньор Силвейра.

— А скажи, Фрида, в ее вопросах не проявлялся ли некий любовный интерес?

— Нет, пока я этого не заметила. Вы ведь знаете, она и ее муж...

— Не надо о нем, Фрида! — прервал ее Силвейра. — Я все знаю. Продолжай работу с Амандой. Терпеливо, настойчиво. Я должен с каждым днем интересовать ее все больше и больше. Понимаешь?

— Да, сеньор.

— Хорошо. Ступай.

Секретаршу Бет, которая шпионила в пользу Аманды, Артурзинью предложил нейтрализовать очень просто.

— Хорошо, что мы об этом знаем. Бет будет передрать Аманде только то, что нам нужно! А остальное будем хранить в тайне.

В те первые трудные дни Артурзинью держался увереннее других и заряжал своим оптимизмом всю четверку.

Когда Селене удалось заключить контракт с Эпоминондасом на поставку телячьих шкур, Артурзинью буквально расцеловал ее.

— Ты хоть понимаешь, что сотворила? Понимаешь?

— Да. Я спасла от разорения целых три семьи! — без ложной скромности ответила Селена.

— Молодец! Растешь прямо на глазах! — похвалил ее Артурзинью. — Но я хотел бы также отметить, что ты в своей деловой хватке переплюнула Аманду! Ведь ей не удавалось договориться с Эпоминондасом. Он сам сказал, что она несколько раз к нему приезжала, и все безуспешно. Представляю, как вытянется ее физиономия, когда Бет доложит ей о нашей сделке!

Возможность заняться важным, настоящим делом так пришлась по вкусу Артурзинью, что он позабыл обо всех своих душевных травмах, связанных с женщинами, и теперь всегда пребывал в бодром, даже боевом настроении, которое лишь иногда омрачалось во время споров с Жуди.

Распри между братом и сестрой периодически возникали из-за Тадеу. Жуди вновь с ним помирилась и не скрывала от матери и братьев, что хочет выйти за него замуж. Артурзинью же это просто возмущало.

— Как можно быть такой легкомысленной и безответственной? — упрекал он Жуди. — Этот негодяй обворовал нашу семью, а ты ему все простила? И хочешь вернуть его обратно в наш дом? Теперь уже в статусе твоего мужа?

— Я люблю Тадеу и знаю, что он порядочный, честный человек! — твердила в ответ Жуди, чем раздражала Артурзинью еще больше.

— А тебе известно, что его отец сидит в тюрьме?

— У тебя устаревшие сведения: он уже сбежал! — парировала Жуди.

— Откуда ты знаешь?

— Мне все рассказал Тадеу. Отец-преступник — это трагедия всей его жизни. И что бы там ни натворил Эзекиел, Тадеу тут ни при чем. Я от него никогда не отступлюсь!

Эти споры всегда кончались одинаково: каждый оставался при своем мнении. Но потом Артурзинью уходил с головой в работу, и его настроение снова становилось бодрым. А Селена, несмотря на все ее успехи в бизнесе, выглядела грустной и подавленной. Особенно это было заметно по вечерам, когда она усталая приходила домой и позволяла себе расслабиться.

Камила, с тревогой наблюдавшая за дочерью, пыталась отвлечь ее от грустных мыслей.

— Дочка, нельзя же хоронить себя заживо только потому, что этот проклятый комиссар женат! Слава Богу, он не единственный мужчина на свете. Оглядись вокруг! Рядом с тобой есть такой прекрасный парень — Артурзинью! У вас сейчас общее дело, это всегда сближает людей. А он уже не раз доказал тебе свою надежность, и ты нравишься ему...

— Мама, не надо меня сватать за Артурзинью, — прерывала ее Селена. — Он действительно прекрасный человек и надежный друг, но между нами нет того, что называется любовью.

— Ну ладно, не любишь Артурзинью, так присмотрись к другим ребятам. Гуту, например, тоже очень хороший парень.

— Он же совсем еще мальчик!

— На тебя не угодишь! — сердилась Камила. — А что ты скажешь насчет Билли? Он тебе вроде нравился.

— Он мне и сейчас нравится.

— Так в чем же дело? Я не буду возражать...

— Да при чем тут ты, мама? Разве от тебя что-то зависит! Оставь меня в покое, пожалуйста!

Камила отступала, но на следующий вечер продолжалось то же самое, и однажды она не выдержала:

— Твой Шику — просто подлец! Заморочил тебе голову, наобещал с три короба, а сам любит эту змеюку Аманду. И ты, наконец, должна признать: не любит он тебя и никогда не уйдет от жены!

Такой выпад Селена не могла оставить без ответа и рассказала матери обо всем: как Шику преследовал ее все эти дни, как она гнала его и наплела ему про свою вымышленную любовь к Билли...