— Я боролась с тобой при жизни, — прошептала она, — так неужели ты думаешь, что позволю тебе победить после смерти?!

Она позвонила Тадеу и приказала приехать к ней.

— Мы с тобой поедем в клинику за анализом моего отца, — заявила она. — Ты поведешь машину. У нас мало времени.

Тадеу сорвался с места в один миг. Он спешил. Он не хотел разозлить Аманду еще больше.

Билли, прослушавший их разговор, передал сведения шефу по сотовому, получил инструкции, переоделся в белый костюм и сел в машину. В клинику он приехал раньше Аманды с ее подручным. Представился доктором, попросил анализ своего вымышленного клиента, а когда его не нашли, прошел в клинику сам. Дальше он действовал со свойственной ему сноровкой. Но помогло и везение — дежурный доктор, утомленный жарой и трудным днем, заснул на посту. Билли в черных перчатках бесшумно перебрал карточки, выяснил, в какой лаборатории хранится исходный материал для анализа, бесшумно вошел в пустую в этот час лабораторию и забрал его с собой. На выходе он столкнулся с Амандой, и она даже спросила его, где найти дежурного доктора. Не оборачиваясь, он буркнул где. В целом операция прошла идеально, и Билли был доволен. Сообщив о результате, он даже поинтересовался у своего шефа, с чего это вдруг его так взволновал этот дурацкий анализ. Но тут же извинился. В его профессии задавать вопросы полагалось не ему.

Множество вопросов задавала себе Изабел. Она была потрясена тем, что сообщил ей Гуту. В последнее время ее младший сын стал все больше вникать в дела, и она подумала, что рано или поздно он станет ей опорой. Она еще раз поразилась прозорливости Зе Паулу, потому что очередная пленка предназначалась ей и младшему сыну. Отец предлагал ему подумать о переводе с архитектурного на экономический, так как именно этого требуют интересы семьи.

— Я и сам стал об этом подумывать, мама, — сказал ей после свидания с потусторонним миром Гуту. — Просто удивительно, как отец мог все это предусмотреть.

Мнение Зе Паулу стало официальным разрешением для Гуту вмешиваться в дела Артурзинью, который свалил все на Тадеу и больше знать ничего не хотел. Они были друзьями с давних пор, значит, о чем было волноваться? Тадеу сделает все в лучшем виде.

Точно так же думал и Гуту. Высказанное Жуди обвинение очень ему не понравилось. У них могли испортиться отношения как угодно, но это не значило, что нужно было возводить на человека напраслину. С этими мыслями Гуту пришел в кабинет Артурзинью, собираясь немного поработать. Он изучал товарооборот их фабрики и хотел посмотреть, какие контракты они заключили в последнее время. Возле стола стоял черный кейс Тадеу, в котором он как раз носил контракты. «Самые последние, наверное, здесь», — подумал про себя Гуту, садясь за письменный стол. Но каково же было его удивление, когда он обнаружил в кейсе банковские счета, причем они отражали тайную бухгалтерию помощника Артурзинью: все, что утекало с их общего семейного счета, попадало на счет Тадеу.

Потрясенный Гуту откинулся на спинку стула — Жуди права! Тадеу был действительно вор. Кто бы мог подумать? Тадеу!

Он отправился к матери и все рассказал ей. Изабел попросила сына утром съездить в банк, а потом прийти к ней, чтобы они решили, что будут делать.

— Полицию мы не будем вызывать в любом случае, — твердо сказала она.

И вот всю ночь Изабел задавала себе вопросы, а к утру нашла на них и ответы. Может быть, другим они показались бы неудовлетворительными, но ее устроили. Но кое-какие вопросы остались и у нее. И она задала их Жуди.

— Откуда ты узнала, что Тадеу ворует у нас деньги? — спросила она.

— Мне сказал об этом Билли, — откровенно призналась Жуди.

— В таком случае я даю тебе задание: пойди к нему и спроси, откуда он узнал об этом, — приказала Изабел.

— Но ты же мне запретила даже приближаться к нему, — насмешливо протянула Жуди, — а теперь сама посылаешь к нему в дом?

Жуди никак не могла простить матери, что за ней следит как за маленькой. Не далее как позавчера, когда они целовались с Билли на пляже, и она уже была готова пойти вместе с ним, появился Сервулу и заявил, что мать ждет се ужинать. Билли возразил, что девушка совершеннолетняя, но Сервулу достал из кармана пистолет, наставил на Билли, и тот спорить перестал. Жуди вернулась домой, но настроение ее от этого не улучшилось. А уж когда Сервулу сказал, что пистолет у него был не заряжен, — тем более. В общем, Жуди все время чувствовала, что ее выставляют на посмешище. Самое обидное, что после подобных историй Билли тоже обращался с ней пренебрежительно и насмешливо. Но в этот раз дело было в самом деле серьезное, и Жуди хоть и неохотно, но подчинилась. Ей и самой было любопытно, откуда Билли мог узнать о Тадеу.

Гуту застал Артурзинью и Тадеу как раз в ту минуту, когда его брат собирался подписать пустые банковские счета. Артурзинью был счастлив — с утра с него наконец-то сняли противный ошейник, и он почувствовал себя человеком. Он собирался купить букет цветов и отправиться к Селене. Он был влюблен в нее. Интрига, которую он затеял только для того, чтобы насолить Аманде, зная, как она ненавидит свою сводную сестру, привела к тому, что он влюбился. Затевая интригу, он пообещал Селене позаботиться о том, чтобы ей досталась ее доля наследства, убеждал, что они должны быть заодно против гордячки и задавалы Аманды. Может, даже должны пожениться. А теперь думал, что готов всерьез выполнить отцовский наказ. Он со смехом рассказал Тадеу историю, которая произошла накануне в ресторане, куда он пригласил Камилу и Селену. Алисинья не отпустила его одного на это любовное свидание. А со стороны Селены прибыл ее поклонник Жоржинью, который решил расквитаться со счастливым соперником.

— Здоровенный малый, — рассказывал Артурзинью, — он поднял меня как котенка, и я понял: пришел мой конец. И тут... — глаза молодого человека вспыхнули и засияли. — Селена как даст ему! Она дала ему в скулу и положила этого быка одним ударом! Ты можешь представить себе такую женщину? Я в отпаде! Честное слово, я в отпаде!

О том, что Шику повел потом их всех в участок и Селена как самая толковая рассказывала о том, что произошло, он не упомянул. Не упомянул и о том, как кричала Алисинья, собираясь подать в суд на негодяя, который поднял руку па ее Тутукинью, а деревенский увалень смотрел на нее раскрыв рот, потому что никогда в жизни не видел таких женщин.

Тадеу, слушая красочный рассказ своего приятеля, смеялся от души. Артурзинью уже взялся было за ручку, чтобы подписать чеки, как вошел Гуту.

— Брат, этот человек, — он показал на Тадеу, — ворует наши деньги! Он настолько обнаглел, что даже не счел нужным прятать улики.

Тадеу увидел в руках Гуту свой кейс, и на лбу у него выступил холодный пот.

- Я брал эти деньги в долг, — сказал он. — Я непременно верпу их.

— Все? — поинтересовался Гуту и показал Артурзинью свои подсчеты. — Да ты до конца жизни столько не заработаешь!

Артурзинью схватился за голову и застонал будто от зубной боли.

— С тобой хочет поговорить мама, — сказал Гуту Тадеу, и тот, понурившись, пошел вслед за ним.

Гуту оставил Тадеу с доной Изабел и Сервулу, а сам пошел объясняться с братом.

— Твоя мать была моей лучшей подругой, и я стала твоей крестной, Тадеу, — начала дона Изабел. — Деньги ты брал для отца. Я хорошо знакома с Эзекиелом, знаю, как он умеет помыкать людьми, особенно тобой. Он подбил тебя на то, чтобы ты брал деньги у Артурзинью.

Тадеу опустил голову еще ниже.

— Я благодарен за то, что вы не обратились в полицию, — сказал он.

— Во время крестин я поклялась, что буду заменять тебе мать, когда твоей не окажется рядом, — продолжала дона Изабел. Слова давались ей нелегко, но она много думала этой ночью и ей было что сказать этому запутавшемуся мальчику.

— Простите меня, — попросил он со слезами на глазах.

Да, широкоплечий, плотный, с бородкой и усами, он продолжал оставаться маленьким мальчиком и нуждался в помощи и поддержке.