Но как это могло случиться, что теперь она стала считаться с чужим мнением?
Вечером Эмма, попросив у Марии-Каролины разрешения удалиться на недолгое время, подала Джосае условный знак. Он поспешно убежал, чтобы с помощью лакея Эммы — Винченцо — переодеться в костюм Аскания, который она велела приготовить для него на этот день. Мальчик должен был изображать сына Энея, рассказывающего царице карфагенской о приключениях отца.
Эмма придумала эту группу как заключительную в ряде картин, уже представленных ею в Неаполе во время приезда Гёте. Она находила, что в этой группе будет нечто лестное для Нельсона, но ускользающее от внимания других — ведь он однажды вошел в комнату в тот момент, когда Джосая по просьбе Эммы рассказывал ей о прежних походах отца. Наверное, он поймет намек!
Эмма торопливо переоделась в костюм Дидоны и поспешно прошла в соседнюю комнату, чтобы бросить последний взгляд на приспособления, которые она изобрела для живых картин. Здесь висели длинные шелковые шарфы, в которые она драпировалась, быстрыми движениями придавая мягким складкам материи всевозможные очертания. В них она казалась скульптурой в сверкающей мраморной рамке. На маленьких столах лежали тамбурины, жаровни и тому подобные аксессуары, которые Винченцо подавал Эмме в грот, куда она попадала потайным ходом, чтобы появиться перед зрителями. Лакей, одетый в римскую тогу, открывал и закрывал перед зрителями пурпурный занавес.
Все было в порядке. За занавесом слышался голос королевы; разговаривавшей с Нельсоном и Гамильтоном. Наконец явился Винченцо, чтобы помочь Эмме набросить шарф.
— А мистер Низбет? — нетерпеливо спросила она. — Он готов?
Винченцо в замешательстве пожал плечами:
— Я только успел одеть его, как вошел мистер Кидд, старший боцман. Он заговорил с мистером Низбетом, конечно по-английски, так что я не совсем понял. Но мне показалось, что он хотел помешать мистеру Низбету…
Слуга остановился, так как в этот момент в комнату влетел Джосая в сопровождении Тома.
— Он не хочет, чтобы я представлял! — гневно крикнул мальчик. — Он обращается со мной, как с ребенком, словно он мой опекун!
— Не понимаю, мистер Кидд, по какой причине вы не позволяете Джосае выступать со мной? — спросила Эмма.
— Моя причина, миледи, та, что леди Нельсон поручила мне своего сына. И… — Том, бледный как смерть, запнулся, затем с решимостью продолжал на родном наречии, которого не понимал Джосая: — Среди новобранцев на «Агамемноне» есть один, служивший в молодости солдатом под знаменем великого прусского короля. Он рассказывал, что король, еще будучи наследным принцем, сопровождал однажды своего отца в поездку в Дрезден. Там польский король показал принцу красивую женщину. Отец сейчас же закрыл сыну лицо шляпой и тут же уехал с мальчиком домой. Но было уже слишком поздно. Сын тайно выследил женщину и взглянул на нее к своей вечной погибели. С тех пор он всю жизнь оставался несчастнейшим человеком…
— Я знаю эту сказку! — перебила Эмма Тома с потемневшим от гнева лицом. — При чем здесь она?
Том посмотрел на нее долгим взглядом:
— Люди рассказывали мне здесь… с тех пор как вы в Неаполе… и из-за вас тоже… кое-кто…
Том замолчал и отвернулся к стене. Настала тяжелая пауза. Затем Эмма гордо выпрямилась и, открыв дверь в комнату для переодевания, сказала:
— Подождите здесь, Джосая, пока я не позову вас, а вы, Винченцо, ступайте в зал и попросите мистера Нельсона непременно прийти ко мне на минуточку. Живо!
VII
Внутренне дрожа, Эмма пошла навстречу Нельсону.
— Вы неоднократно выражали желание посмотреть на мои пластические позы. Сегодня я решила показать их вам. Среди старых я задумала новую, которой здесь еще не видывали. Дидона слушает рассказ Аскания о приключениях его отца Энея. По моей просьбе Джосая должен был сыграть Аскания, но мистер Кидд не разрешает этого.
Нельсон удивленно посмотрел на Тома:
— Я не понимаю, Том! Почему?
— Леди Гамильтон очень красива, ваша честь! — ответил боцман дрожащим голосом. — А мистер Джосая… он непрестанно говорит о ней. Я боюсь…
Нельсон с негодованием оборвал Тома:
— Что это тебе в голову пришло? Как ты решаешься перетолковывать простую детскую привязанность? Кроме того… ты оскорбляешь леди Гамильтон! Не ставьте ему в вину его опасливость, миледи! Он верная, честная душа, только вот в приличиях не мастер. Он сейчас попросит у вас прощения и позовет Джосаю. Не правда ли, Том?
Нельсон улыбнулся боцману своей доброй улыбкой, но Кидд, не шелохнувшись, продолжал стоять с мрачным лицом.
— Когда мы уезжали из дома, мать мистера Джосаи возложила на меня обязанность беречь сына от всего дурного…
— Я знаю это, Том, знаю! Ступай!
— Я поклялся, ваша честь…
Лицо Нельсона залила густая краска. В несколько быстрых шагов он очутился около Тома.
— Ты с ума сошел? Ты хочешь взбесить меня? Ступай, говорю я тебе, ступай!
Том невольно закрыл глаза, словно не будучи в состоянии переносить пламенный взгляд Нельсона.
— Ваша честь спасли Тому Кидду жизнь, — глухо, беззвучно сказал он, — ваша честь спасли Тома Кидда от позора. Ваша честь не захотят, чтобы Том Кидд нарушил свое слово и стал клятвопреступником по отношению к матери мистера Джосаи!
Дрожь пробежала по телу Нельсона. С трудом овладевая собою, он холодно сказал:
— Хорошо, боцман! Вы отказываетесь повиноваться мне?
— Можете считать себя счастливым, что я стою перед вами не как ваш капитан! Но и так… в будущем вы не можете оставаться при мне.
Том еще более побледнел.
— Ваша честь! — пролепетал он. — Ваша честь…
— Ни слова больше, боцман! Теперь уже говорит капитан! Ступайте на судно, явитесь в строй. Как только мы придем в Тулон, вы покинете «Агамемнон».
Том покорно поник головой, неуклюже поклонился Нельсону и медленно пошел к двери.
Горе, о котором свидетельствовала вся его фигура, болезненно укололо Эмму. Ее гнев рассеялся.
— Не будьте так суровы к нему, мистер Нельсон! — воскликнула она. — Быть может, его вина не так уж велика…
— Он позволил себе оскорбить даму!
Ее дыхание участилось. Снова всем ее существом овладела страстная жажда заговорить, сказать все! Она поспешно схватила Тома за руку.
— Даму? Для Тома я не дама, мистер Нельсон! Было время, когда он ставил меня выше, чем даму… но теперь…
Том испуганно всплеснул руками:
— Молчите, миледи, не говорите этого, не говорите!
Она улыбнулась ему, улыбнулась гневно и сочувственно:
— Разве ты видел когда-нибудь, чтобы я струсила? Вы удивлены, мистер Нельсон! Но вы не знаете, что мы с Томом — земляки, что мы еще детьми играли вместе. В данный момент я не могу объяснить вам все это — королеву нельзя заставлять ждать, но, быть может, вы согласитесь выслушать меня позднее. Прошу вас позволить, чтобы и Том был при этом… чтобы я могла оправдаться также и в его глазах. А в данный момент — одно только слово. Этим я отдаюсь в ваши руки. Если здесь проведают… здесь знают, что я низкого происхождения, но не знают… Том однажды рассказывал миссис Нельсон о девушке… тогда, когда у него произошла стычка с сэром Джоном Уоллет-Пайном… о маленькой Эмми…
Эмма запнулась, остановилась. Она думала, это будет легко, но как тяжело было это на самом деле!
— О маленькой Эмми? — Глаза Нельсона широко раскрылись. — Это — вы, миледи?
Она безмолвно кивнула головой.
Наступила томительная пауза. Затем Нельсон обратился к Тому:
— Ступай в мою комнату, подожди меня там!.. Где Джосая, миледи?
Она открыла дверь:
— Идите сюда, Джосая! Ваш папа хочет видеть вас!
Мальчик, смеясь, выскочил из комнаты, но, пробегая мимо зеркала и увидев свой фантастический костюм, покраснел и остановился. Нельсон подошел к нему, поднял его голову, долгим взглядом посмотрел в глаза, а затем легко оттолкнул мальчика от себя:
— Ступай, юный Асканий, к царице Карфагена! Расскажи ей, что пережил Эней. Не лги, как это любят делать моряки. Ты джентльмен, обязанность которого быть всегда правдивым!
