Иными словами, суффикс — nya может быть оформителем целой группы, состоящей из глагола и категориального показателя-пре- верба.

Удвоение для выражения значения множ. ч. не используется. Определение с yang не допускается. Лексикализации нет [106]. Для анафоры 3 л. используется самостоятельное местоимение, как ia «она» в (26). Допускаются и личные местоимения не-третъего лица: ingin-nya aku «желание мое».

Итак, в индонезийском языке возможны четыре способа выражения ситуации в роли актанта, хотя и не для каждого лексического значения. Например, значение «движение» могут передавать СущС gerakan, pergerakan, КИмС gerak, КИ bergeraknya (пример последней формы см.: [Алиева 1998: 235]; эта форма может использоваться и как ИФ). КИмС преимущественно используются в составных словах и других жестких группах. ИФ, как видно по примерам выше, характерна для публицистического стиля.

Меньше всего сходны друг с другом СущС и ИФ. По некоторым упоминавшимся признакам данных недостаточно и требуются дальнейшие исследования. Проблемой является также степень синонимии и возможность чередования разных имен ситуации [107].

А. — Achdiat Karta Mihardja

S. — Sudarmi

T. — P. A, Toer

Tem. — Tempo 21.ХП.1996

Tr. — Trisnojuwono

Агус Салим. Имя и конструкция с предикатными актантами в индонезийском языке // Типология конструкций с предикатными актантами. Л., 1985.

Алиева Н. Ф. Типологические аспекты индонезийской грамматики. М., 1998.

Алиева Н. Ф., Аракин В. Д., Оглоблин А. К., Сирк Ю. X. Грамматика индонезийского языка. М., 1972.

Каштанова Н. П. Дериваты с субстантиватором — nya: деривация лексическая или синтаксическая (на материале малайзийского языка) // Веста. Моск. ун-та. 1985. Сер.13. Востоковедение. № 3.

Прокофьев Г. И. Об одной тематической конструкции предложения в индонезийском языке // Проблемы филологии стран Азии и Африки. Л, 1966.

Прокофьев Г. И. Индонезийские местоименные энклитики и их роль в предложении// Вопросы филологии стран Азии и Африки. Л., 1971.

Folcker A. A. Pengantar sintaksis Indonesia. Diindonesiakan oleh Djonhar. Djakarta, 1960.

Teeuw A. Some problems in the study of word-classes in Bahasa Indonesia // Lingua. 1962. Vol. 11.

Диатеза как метонимический сдвиг [108]

Диатеза была определена в статье [Мельчук, Холодович 1970] как соответствие между единицами семантического и синтаксического уровня; слегка модернизируя, можно сказать — как соответствие между участниками обозначаемой глаголом ситуации (будем считать, что участник задается своей семантической ролью) и их синтаксическими позициями.

Основное свойство диатезы — то, что она может меняться. Диатеза, маркированная формой глагола, — это залог. Если у нас есть в арсенале такие семантические роли как Агенс и Пациенс; и такие синтаксические позиции как Субъект (сокращенно— Сб),Объект (сокращенно Об),т. е. прямое дополнение, и Агентивное дополнение ( Периф, от периферийная позиция), то изменение диатезы при переходе от активного залога в (1а) к пассивному в (1б) можно представить формулой (1#):

(1#) (Агенс-Сб, Пациенс-Об) => (Пациенс-Сб, Агенс-Периф) [109].

Пример (2) демонстрирует мену диатезы, которая не маркируется в глаголе, т. е. не является залогом (роль Тема здесь приписана тому участнику, который перемещается):

Трансформационная грамматика 60-х и даже 70-х гг. игнорировала тот факт, что мена залога связана с изменением смысла предложения; например, замена активной конструкции на пассивную считалась синонимическим преобразованием. Сейчас это упрощение представляется неоправданным: всякий диатетический сдвиг, т. е. изменение синтаксических позиций участников с заданными ролями, влечет вполне ощутимые различия прагматического порядка, которые можно представить как изменение коммуникативного рангаучастников [Мельчук 1998]: предложение (1б) говорит о гостинице, его тема — гостиница, а (1а) — об архитекторах. Ниже мы поговорим подробнее о ситуации, участнике ситуации, его роли и коммуникативном ранге, после чего вернемся к понятию диатезы.

В работах Ч. Филлмора 60-х и 70-х годов было введено понятие глубинного падежа и падежной рамки. Н. Хомский проложил для этой проблематики дорогу в порождающую грамматику и внес терминологическое изменение: глубинные падежи были заменены на тета-роли (т. е. тематические роли). Современное состояние вопроса хорошо отражено в [Dowty 1991]. В России наряду с глубинным падежом получил распространение термин «семантическая роль», которым мы и пользуемся. Близкими родственниками семантических ролей являются семантические валентности, см., например, [Апресян 1974: 125].

Слову в словаре обычно соответствует несколько лексем. Глагольная лексема, употребляясь в высказывании, описывает некую конкретную ситуацию, с определенным набором конкретных участников(термин «участник» из [Храковский 1974]). Соответственно, лексеме в словаре можно сопоставить типовуюситуацию, с типовыми участниками. Семантика лексемы предопределяет свойства участников типовой ситуации, описываемой данной лексемой; отношения участников друг к другу и происходящие с ними события. В конечном счете, эти свойства и соотношения и составляют значение лексемы. Так, в примерах (3), (4) один и тот же глагол имеет в (а) и(б) разные значения (ему соответствуют разные лексемы), поскольку обозначаемые ситуации различаются числом участников и/или отношениями между ними:

В толковании каждому участнику соответствует переменная, а соотношениям и свойствам — определенные компоненты толкования, предикаты с этими переменными. Компоненты толкования определяют роли участников в типовой ситуации. Участники в каждой новой конкретной ситуации (в каждом новом употреблении лексемы в тексте) разные, а роли их одни и те же, поскольку типовая ситуация одна и та же.

Участнику может соответствовать в толковании не переменная, а своего рода константа. Так, махнутьможно рукой, платком и проч., так что движущийся предмет переменный; а подмигнуть— только глазом; такатьтолько слезами. Это так наз. инкорпорированный участник, см. раздел 3.