Любопытно отметить, что einander (развившееся к XII–XV вв. из сочетания типа einen den anderen «один другого»; см. [Grimm & Grimm 1862: 143]) и sich конкурируют в выражении реципрокальности со времени средневерхненемецкого периода [Lockwood 1968: 69f], выступая иногда совместно вплоть до XVII в. [Vemakelen 1861: 93; Behaghel 1923: 306]. В современном немецком языке такое совместное употребление (см. (43в)), не являясь нормативным, встречается в разговорной речи [82].
К сказанному следует добавить, что различия между показателями sich и einander стилистические: первый характерен для разговорной речи, второй — для письменной. Некоторые реципроки с местоимением einander звучат по сравнению с соотносительными реципроками с sich как возвышенные (gehoben) или даже напыщенные (gespreizt) [Berger et al. 1972: 544]. Кроме того, einander используется, когда образования с sich могут иметь не только реципрокальную интерпретацию [там же]. Существующее семантическое различие между обоими типами реципроков, обозначающих, соответственно, только одновременные действия обоих партиципантов или как одновременные, так и последовательные (ср., например, sichküssen «целоваться» и einanderküssen «целовать друг друга», см. также [Недялков 1991:276–277]), довольно тонкое и в некоторых случаях несущественное. Об этом, в частности, можно судить по переводу английского глагола to kiss в значении «целоваться» с помощью немецкого einander, а не sich:
(44а) Cathleen bent down and Melanie tiptoed. They kissed(M. Mitchell)
(44б) Cathleen beugte sich herab und Melly erhob sich auf den Zehen-spitzen.und sie küfiten einander(пример из: [Wandruszka 1969:449])
«Кэтлин наклонилась, и Мелани приподнялась на цыпочках. Они поцеловались».
4.3.2. Медиальный и анафорический показатели могут использоваться одновременно.
4.3.2.1. Основной показатель рефлексива и реципрока — медиальный. Так, например, обстоит дело во французском и болгарском языках с медиальными показателями se (s'- перед гласными) и се соответственно. Здесь анафорические показатели (соответственно l'un l'autre букв, «один другого» и един другбукв, «один другого») употребляются факультативно при глаголах с медиальным показателем, т. е. несамостоятельно — для снятия полисемии ( ср.s'aimer «любить себя/друг друга») или плеонастически.
(45а) Jean aime Marie
«Жан любит Мари»;
(45б) Jean et Marie s'aiment
«Жан и Мари любят друг друга/себя»;
(45в) Jean et Marie s'aiment l'un l'autre
«Жан и Мари любят друг друга».
Анафорический показатель реципрока употребляется, за исключением особых случаев (см. (63) ниже), только при глаголах с медиальным показателем, но не наоборот, ср.:
(45 г) * Jean et Marie aiment l'un l'autre
букв.«Жан и Мари любят друг друга».
В случаях типа (45в) анафорический показатель фактически выполняет роль реципрокального уточнителя типа mutuellement «взаимно». Аналогично обстоят дела и в ряде других романских языков, например, итальянском и испанском, где аналогами l'un l'autre выступают местоимения l'un l'altro и unos a otros соответственно; ср.: *Amano l'un l'altro«(Они) любят друг друга», вместо Siamano или Siamano l'un l'altro; см. [Belletti 1982/1983: 127] [83]. Аналогичные примеры из болгарского языка:
(46а) Те сегледат
«Они смотрят друг на друга/на себя»;
(46б) Те сегледат един друг
«Они смотрят друг на друга», но:
(46в) *Те гледат един друг
букв. «Они смотрят один на другого».
4.3.2.2. Основные показатели рефлексива и реципрока — анафорические. Здесь показательны два случая, представленные языками каннада и карачаевским. В каннада, как правило, медиальный показатель факультативно сопутствует обязательному анафорическому, и лишь при единичных глаголах возможно употребление медиального показателя без анафорического для выражения реципрокальности; см. (47а) и (47б).
В карачаевском языке медиальные показатели рефлексива и реципрока непродуктивны и образуют лишь относительно небольшие группы дериватов, иногда употребляясь одновременно с соoтветствующими анафорическими показателями (гораздо свободнее эти показатели выступают совместно в ряде других тюркских языков, например в якутском; см. (4) и (8в)). Замечу, что в отличие от других рассматриваемых здесь языков в карачаевском существует социативно-реципрокальная полисемия.
Вернемся к каннада. Поскольку в этом (и следующем) разделе используется материал дравидийских языков, кратко остановлюсь на медиальном показателе в ряде этих языков. Так, в каннада медиальная форма глагола, традиционно именуемая глагольным рефлексивом (verbal reflexive), образуется компонентом — koļ-(-koņ- в прош. вр.), традиционно именуемым reflexive auxiliary, который восходит к глаголу со значением «брать, получать» и присоединяется к форме причастия прошедшего времени [Gair et al. 2000: 23; Sridhar 1990: 118–127]. Исходное значение этой медиальной формы, видимо, рефлексивное, а в настоящее время, по мнению ряда исследователей, она образует рефлексивы только вместе с рефлексивным местоимением, см. (49). В других работах, однако, приводятся рефлексивы, выраженные только медиальной формой (но рефлексивное местоимение может быть факультативно добавлено); например, (tann-annu) hod¸edu- koļ-«ударить себя» [Lidz 2001: 348], (tann-age) koţţu- koļ-«дать себе что-либо» [там же: 345], приводится также форма bacchiţţu- koļ-«прятаться» (← bacchid¸- «прятать что-л.»), которая чаще толкуется как автокаузативная. Исследователи отмечают, что эта форма может выражать ряд значений, связанных с детранзитивацией исходного глагола и сопоставимых со значениями немецких форм с sich и французских с se. Из значений, характерных для медиальных форм, отмечено, в частности, антикаузативное, например: (mucch- «закрывать( -ся)» →) mucchi- koļ-«закрываться». Рефлексивное значение лучше всего сохранилось в бенефактивно-рефлексивных и посессивно-рефлексивных дериватах; ср. ogi- «стирать» → batte oge-du- koļ-«стирать ( свою) одежду для себя», kannu-gal-annu teredu-koļ- «открыть ( свои) глаза», tanna-a angiy-annu haridu-koļ «порвать ( свою) рубашку».
Как только что отмечалось, медиальная форма без анафорического показателя может использоваться с очень ограниченным числом глаголов определенной семантики. Ниже следуют два таких примера. Значение глагола d¸ikkihod¸e- [84]в (47а) (в оригинале он переведен на английский как «dash against sth») предполагает контакт субъекта с другим предметом, т. е. своего рода ответную «реакцию» предмета.
Каннада[Bhat 1978:46;Tirumalesh 1994],цит. no[Lidz 2001: 337]
(47а) ka: ru mattu bassugaju d¸ikkihod¸edu- koņ-d¸u-vu
машина и автобусы мчаться- кон-прош.-З.мн.ср.р.
«Машина и автобус столкнулись друг с другом».
Глагол priitisu- «любить» в (47б) звучит, по мнению информантов, очень неудачно с рефлексивным местоимением (т. е. в значении «любить себя», хотя некоторые глаголы с близкими значениями легко сочетаются с этим местоимением), что, видимо, говорит об импликации ответного чувства в значении этого глагола.
(47б) ??hari tann-annupriitisu- koļļ-utt-aane
Хари сам-акк. любить-рефл. — непрош.-3.ед.м.
«Хари любит себя».
В реципрокальном же значении этот глагол может употребляться в медиальной форме и без реципрокального местоимения:
