Отчасти этому запрету или ограничению способствует тот факт, что содержание аналитических предложений нормально не является носителем той или иной ценности, в частности, положительной ценности, которая столь существенна в феномене веры (ср. п. 1). Однако в определенных условиях и такое содержание может приобрести, пожалуй, с весьма специальной точки зрения, положительную ценность; и тогда, скажем, предполагаемая априорная истина может стать предметом веры, ср. следующее приемлемое предложение:
(31) Иван верит, что существование Бога все же имеет априорный характер.
Примечание.Если пропозициональный аргумент в (31) истинен, то он истинен a priori.
Более существенным фактором, препятствующим использованию аналитических предложений в качестве пропозициональных аргументов веры (более существенным, чем отсутствие в них положительной ценности), является, по-видимому, тот факт, что в большинстве случаев все релевантные данные находятся в распоряжении эпистемического субъекта а.Это легко проследить по примерам (28) — (30). В такой обстановке единственно естественным является применение на месте верить, чтобазисного эпистемического предиката знать, что(когда же речь идет о сравнении с некоторыми критериями, которые принимаются субъектом, также предиката считать, что,ср. (30)). В крайнем случае, например в условиях необычных умственных недостатков (эпистемического субъекта или говорящего) или особой сложности принимаемого во внимание содержания, можно прибегнуть к не-фактивному предикату вроде думать, что,ср. (28) или (30) с соответствующей подстановкой на месте слова верит.
Глагол верить, чтовстречается несколько чаще лишь при таких аналитических аргументах р,которые построены на модальных выражениях и которые намекают на синтетические обстоятельства, исключающие или допускающие что-то (не уточняя их), ср. придется, не может, может.Например, предложение
(32) Я верю, что он был вынужден подписать этот документ
вполне корректно. Но если говорящий знает, что «он» подписал «этот документ» и знает, что если бы «он» не подписал «этот документ», его отец погиб бы, правильным будет высказывание
(33) Я знаю, что он подписал этот документ из-за того, что он предпочел подписать его, чтобы спасти своего отца, и таким образом был вынужден подписать его.
Замена знаюв (33) на верюбыла бы совсем неуместной ((33), правда, лишено свойственной вере положительной оценки, в противоположность (32), но этот компонент легко восполнить, добавляя к (33), скажем: Это хорошо, что он не руководствовался в своем действии низкими мотивами). Сделанное здесь наблюдение лишний раз подтверждает преимущество глагола знать, чтоперед глаголом верить, что.
Особое внимание необходимо обратить (еще раз) на то, что эпистемический субъект а,в соответствии со второй частью ремы в (В) ([2]), не исключает того, что кто-то действительно знает что-то iкоторое влечет за собой р.Этим он отличается от лица, которое признает, что знание рлогически предполагает знание чего-то i(согласно [1]), но которое тем не менее отвергает знание чего-то i,а вместе с тем истинность р(как по предположению имплицируемого пропозицией что-то i). Поскольку такое лицо не удовлетворяет условию [2] в (В), его нельзя описать как верящего, что р.Следовательно, в отношении него необходимо предицировать отрицаниеверы, ср.:
(34) Иван готов сказать, что если кто-то знает то, что он сам знает, и если притом знает, что ее приняли на работу, то кто-то знает нечто совсем другое, такое, что из него следует, что ее приняли на работу, но все-таки Иван не верит, что ее приняли на работу.
По-видимому, эта недопустимость предицирования веры в (34) соответствует не только формуле (В), но и нормальной языковой интуиции, что, конечно, говорит в пользу формулы.
5. Вера и упорядоченность действительности
Вера часто характеризируется как эпистемическая установка на всеобщую и осуществляющуюся в конечном итоге (вопреки разным частным явлениям, которые могли бы противоречить этому) связность и понятность действительности (напомним речение Эйнштейна: «What is incomprehensible is that the universe is comprehensible»). Во всяком случае ее характеризуют таким образом в тех ее аспектах, которые ведут к «хорошему»; «хорошее», согласно этой установке, гарантируется, так сказать, на глобальном уровне (ср. понятие «космического оптимизма» в работе [Селезнев 1988: 251–252]).
Эти, думается, правильные ассоциации, связываемые с понятием веры, имеют свое недвусмысленное отражение в нашем семантическом представлении: это отражение видно в условной конструкции, содержащейся в [1], особенно в ее консеквенте.
6. Вера и действие
С одной стороны, вера является, безусловно, так же как и знание, состоянием, а не действием или событием (в частности, она не является речевым действием или актом речи). Но с другой стороны, она тесно связана с человеческой деятельностью: по-настоя-щему верящее лицо от своего эпистемического состояния переходит к соответствующей активности; в свою очередь, активность требует отсутствия отчаяния, т. е. требует именно какой-то (подходящей) веры.
И эта двойственная истина, столь же важная, сколь и неоспоримая, четко отражается в нашем описании. Ей соответствует, именно, основная формула «готовности сказать». Эта формула обозначает, правда, состояние; но это такое состояние, благодаря которому субъект действует, причем действует отнюдь не просто как говорящее лицо: ведь речь сопутствует всем вообще действиям лиц. И не только сопутствует: она в огромной степени регулирует остальные действия, управляет ими.
Заключение
Базисному эпистемическому глаголу знать, что,который никак не ограничивается человеческими или личными субъектами (пожалуй, даже подсолнухи знают, где солнце?), противопоставляются предикаты эпистемических состояний, свойственных лицам.
Среди них предикат верить, чтозанимает совершенно особое место: это конкурент знания, который, однако, как и уверенность, формально неисключает знания (в отличие от целого ряда других эпистемических предикатов, которые попросту исключают соответствующее знание и которые также в иных отношениях куда банальнее веры); с другой стороны, и отсутствие веры, неверие, не исключает соответствующего знания.
Одновременно наш глагол отличается тем, что возможности хотя бы только метафорического распространения его на животных намного более ограничены, чем у других эпистемических предикатов, даже таких, как быть уверенным, считать.
Это, можно сказать, самый человеческийпредикат: именно он, как ни один другой, связывает нас с «трансцендентным миром», точнее, с Богом (агностик добавил бы здесь: если таковые существуют). И устанавливает он эту связь не только в минуты нашего озарения религиозными (или антирелигиозными) мыслями. Нет, он это делает всегда.
Литература
Апресян Ю. Д.Проблема фактивности: «знать» и его синонимы // Вопросы языкознания. 1995. № 4.
Арутюнова Н. Д.Знать себя и знать другого (по текстам Достоевского) // Слово в тексте и в словаре. Сб. ст. к 70-летию акад. Ю. Д. Апресяна / Ред. Л. Л. Иомдин, Л. П. Крысин М., 2000.
Селезнев М. Г.Вера сквозь призму языка // Прагматика и проблемы интенсиональности. М., 1988.
Шатуновский И. Б.Семантика предложения и нереферентные слова. М., 1996.
Шмелев А. Д.«Хоть знаю, да не верю» // Логический анализ языка. Ментальные действия / Ред. Н. Д. Арутюнова, Н. К. Рябцева М., 1993.
