В работах А. Е. Кибрика (см., например, [Кибрик 1992]) высказывалась мысль вместо единого понятия семантической роли использовать два взаимосвязанных понятия: элементарные (примитивные) роли и гиперроли. Элементарными ролями считаются, например, агенс непереходного глагола (AgVi), пациенс непереходного глагола (РtVi), агенс переходного глагола (АgVt) и пациенс переходного глагола (РtVt). На более поверхностном уровне мы имеем дело с гиперролями. Так, в эргативных языках происходит как бы «склеивание» в одну гиперроль элементарных ролей

АgVi, РtVi и РtVt; такая гиперроль именуется фактитивом (и канонически выражается номинативом-абсолютивом). В аккузативных (традиционное название: номинативных) языках происходит, напротив, «склеивание» в одну гиперроль элементарных ролей АgVt, АgVi и PtVi такая гиперроль именуется актором (и канонически выражается номинативом-субъективом). Если отвлечься от того, что подлежащее в подлежащных языках обычно нагружено не только ролевой семантикой, но и коммуникативной (подлежащее представляет собой как бы грамматикализованную или морфологизованную тему), то именно гиперроль актора выражается подлежащим в аккузативных языках. Хотя концепция А. Е. Кибрика может интерпретироваться как теория, в которой элементарные роли понимаются как когнитивные данности, однако объективно в ней содержатся некоторые положения, которые можно переинтерпретировать и иначе — как попытку наметить коитуры концептуального аппарата для решения проблемы тем методом, который был предложен в 1978 г. С. Е. Яхонтовым: а именно, построить процедуру выделения семантических ролей, опирающуюся на сходства и различия тех грамматических форм, которыми в изучаемом языке (или в изучаемых языках) эти семантические роли выражаются. Я пытаюсь, исходя из процитированных идей С. Е. Яхонтова, понять, какое место в концептуальном аппарате такой типологии могут занимать понятия элементарных ролей и гиперролей, предложенные в работах А. Е. Кибрика.

Как осуществляется выделение семантических ролей в некотором языке L _i?

Пусть нам мысленно дано представительное множество А _i; абстрактных ситуаций (по Успенскому). Пусть нам дано множество правильных фраз языка F _i(см. [Апресян 1967: 45]). Пусть известно соответствие между множествами А _i и F _i (иначе говоря, на множестве предложений задано отношение синонимии).

Пусть для каждого предиката известна его модель управления. Способы оформления валентной связи можно, вслед за С. Е. Яхонтовым, называть падежами (в широком смысле слова, то есть включая в это понятие предлоги, послелоги, аналитические средства и, добавлю от себя, также скрытые средства типа западнокавказских ролевых показателей в глагольной словоформе). Выразителями одного и того же синтетического падежа считаются флексии, выбор которых зависит от словарных характеристик имени или от его таких ненадежных грамматических характеристик, как число, тип референции и т. п. Та же процедура отождествления применима к показателям аналитических падежей. Поэтому выбор предлога в сочетаниях типа в Крыму, в Молдавии, но на Кавказе, на Украине будем считать словарно обусловленным выбором граммемы локализации, а выбор предлога в конструкциях типа на столе, в столе , под столом уместно считать семантически обусловленным выбором, а именно, свободным (словарно не закрепленным) выражением значения категории локализации. Все три предлога выражают один и тот же двигательный падеж — эссив, так как отвечают на один и тот же вопрос: где?.

Пусть известно, какие из моделей управления являются регулярными, а какие — индивидуальными, свойственными ничтожному числу предикатов. Такого рода выделение произведено, например, в работе [Апресян 1967]. Выделение типовых ролей производится лишь на множестве регулярных моделей управления.

Семантические закономерности падежного оформления апеллируют к некоторым семантическим признакам ситуаций. Дальнейшее рассуждение возможно лишь при условии, что нам заранее ясно, какие из этих признаков являются модальными и референциальными, а какие — диктальными. Формального определения нельзя дать, но по примерам ясно, что имеется в виду. Примеры влияния модальных факторов на управление: постановка подлежащего в дательном падеже в конструкциях типа Ему завтра дежурить, постановка подлежащего в родительном падеже в конструкциях типа Писем не приходило, постановка дополнения в родительном уз. винительном падеже в конструкциях типа выпить воды vs выпить воду и проч.

Синтаксические роли актантов остаются неизменными при изменении значений модусных категорий предложения, хотя падежное оформление синтаксических ролей может меняться.

Семантические роли суть результат абстракции отождествления над множеством лексических партиципантов.

Имя лексического партиципанта может быть образовано от наименования ситуации путем юнкции над соответствующим высказыванием по соответствующей валентности. Самый регулярный способ образования имен лексических партиципантов — это придаточное относительное, вводимое коррелятивным оборотом типа тот, кто … или то, что… (например, для предиката арендовать возможны лексические партиципанты тот, кто арендует ; то, что арендуют; тот, у кого арендуют', то, почем арендуют; то, на сколько арендуют, и т. п.). Во многих языках есть более компактные способы обозначения лексических партиципантов — причастия (напр., арендуемое, идущий) или отглагольные существительные актантного типа (напр., арендатор, преподаватель ), иногда супплетивные образования (лечить — пациент , покупать — цена). Далеко не для всех предикатов возможно словообразовательное обозначение лексического партиципанта, часто это невозможно. Даже причастные формы образуются не всегда (напр., не существует причастий *тошнимый, *знобимый, *трясомый, *лихорадимый, *мутимый), однако грамматическую юнкцию можно образовать всегда: ср. правильные (и единственные) обозначения лексического партиципанта тот, кого тошнит', тот, кого лихорадит, и т. п. Лексические партиципанты выделить относительно просто; проблема теории семантических ролей состоит в том, чтобы свести их к небольшому обозримому числу классов. Эти классы и называются семантическими ролями. Какие же лексические партиципанты объединяются в одну семантическую роль?

Рассмотрим сперва отдельно взятую абстрактную ситуацию. Предложения, с помощью которых она может быть обозначена, образуют один трансформационный ряд. В рамках одного трансформационного ряда, по-видимому, действует следующее правило: одну и ту же семантическую роль выполняют партиципанты, семантически соответствующие друг другу в рамках одного трансформационного ряда. Поэтому, например, члены пар типа тот, кто нарисовал картину и тот, кем была нарисована картина ; тот, кто видит берег и т от, кому виден берег ; то, что намазали на хлеб и то, чем намазали хлеб ; тот, кому пожаловали шубу и тот, кого пожаловали шубой выполняют одну и ту же семантическую роль. Более того, в случае полного или частичного супплетивизма членов трансформационного ряда (что обычно бывает при употреблении лексических конверсивов) семантические роли партиципантов также остаются неизменными (у лексических партиципантов тот, кому нравятся фиалки и тот, кто любит фиалки одна и та же семантическую роль). Единственная оговорка, которую здесь следует сделать, состоит в том, что при расщеплении валентностей меняется синтаксическая организация семантических ролей. При трансформациях т. н. «актантной деривации» (таковы каузативная, перцептивная и когнитивная трансформация, а также трансформация «косвенного затрагивания обладателя») один партиципант может играть сдвоенную семантическую роль, то есть выполнять несколько разных семантических ролей относительно разных предикатов. Но это не изменение семантических ролей, а изменение их синтаксической организации (таким образом, перед нами разновидность диатетического преобразования).