Когда гитлеровцев изгнали с территории Тульской области, Левин-Сунгуров был задержан красноармейцами. При конвоировании в соответствующий орган НКВД ему удалось бежать. И вот он пробрался на Урал. Здесь решил скрыться от следствия; и суда. Бдительность работников Кушвинского железнодорожного узла прервала преступную деятельность вражеского «пропагандиста».

Таких, как Сунгуров и Зуткин, немало было разоблачено свердловскими чекистами. Ни одному из них — ни одному! — не удалось внедриться в рабочую или колхозную среду, найти единомышленников. Каждый раз и на фронте, и в тылу этих предателей встречала бдительность советских людей, презрение и всеобщая ненависть к изменникам Родины. Потому-то столь скоро становилось известно органам безопасности о появлении в селах и городах области идеологических диверсантов и других немецких агентов. Это было первое и значительное поражение разведывательно-подрывных служб вермахта в тайной войне с советской контрразведкой.

Развязывая войну и надеясь на успех, руководство фашистской Германии заблуждалось в оценке степени подготовленности советского народа к защите своего Отечества. Вооруженные Силы СССР наносили сокрушительные удары по врагу, после которых он уже не был в состоянии двигаться в глубь нашей страны и перешел к обороне. Наступил коренной перелом в ходе войны в пользу Советскою Союза. Его глубокий тыл полностью обеспечивал фронт вооружением и продовольствием. В районах, оккупированных фашистскими захватчиками, разгоралась народная война.

Крах авантюристической политики блицкрига вынудил командование вермахта в спешном порядке перестраивать свои специальные органы. Теперь перед ними поставлены три стратегические задачи: выявление планов Советского Верховного Главнокомандования; разведывание людских и материально-технических ресурсов; подрыв морально-политического единства народов СССР. Для усиления специальных органов Германии во втором периоде войны создавались новые и перестраивались ранее существовавшие разведывательные центры, значительно расширялись их штаты.

В 1942 году создается специальный орган под названием «Унтернемен Цеппелин», который должен был подорвать советский тыл и оказать войскам гитлеровской Германии реальную помощь в разгроме Красной Армии.

Для выполнения этих замыслов потребовались в большом количестве квалифицированные кадры разведчиков. Прежнее примитивные приемы вербовки и использования агентуры без всякого, хотя бы краткого и поверхностного обучения методам подрывной работы, были заменены основательной и глубокой подготовкой в специальных учебных заведениях. В 1942 году через различные школы прошли сотни человек. В 1943 году дополнительно было создано еще 13 таких школ и курсов со сроком обучения до шести и более месяцев. По сравнению с предыдущим годом использование в подрывных акциях против Советского Союза разведчиков, террористов и диверсантов, прошедших тщательную предварительную подготовку, увеличилось в 1943 году в полтора раза.

Оперативная деятельность советских органов безопасности в связи с этими изменениями у противника стала еще сложнее. Партия и правительство пересмотрели структуру Наркомата внутренних дел СССР. В апреле 1943 года были образованы Наркомат государственной безопасности и его органы на местах. На территории Свердловской области выполнение контрразведывательных функций легло на плечи вновь созданного управления Народного комиссариата государственной безопасности (УНКГБ).

Чекисты Среднего Урала понимали величайшую ответственность перед Родиной за обеспечение безопасности тыла сражающейся Красной Армии. Они сознавали также, что на втором этапе войны, когда враг увеличивает заброску агентов в глубокий тыл, им предстоит вступить в ожесточенные схватки с опасным и коварным противником непосредственно на территории Свердловской области. Вот почему, преобразуя и совершенствуя контрразведывательные подразделения, основное внимание они обратили на дальнейшее укрепление связи с советскими людьми. В этих целях рабочие места многих сотрудников НКГБ тогда были перенесены непосредственно в цехи и электростанции, на железнодорожные объекты, в деревни и села.

Непрерывные контакты чекистов с трудящимися, проявившими в годы войны высокую революционную бдительность, определили успех в их нелегкой работе. При постоянной помощи населения своевременно выявлялись лица, поведение и образ жизни которых вызывал сомнения. Среди них оказывались агенты противника, прошедшие длительную подготовку в разведывательных школах.

…Поздно вечером в один из домиков на окраине Свердловска постучал военный в звании капитана и попросился на ночлег. Хозяин ответил, что домик у него неказистый, маленький, к нему даже эвакуированных не подселили. «На фронте и не то бывало», — отшутился военный и вошел, неся объемистый, по виду нелегкий чемодан.

Представился, назвался Никишиным. Приехал получать боевую технику. «Что ж вам подходящего места в общежитии не нашли?» — спросил хозяин. «Гостиницы переполнены, а одна женщина посоветовала поехать сюда, там, мол, частные домики, хозяева пускают на постой», — ответил капитан. Оказался он словоохотливым, хорошо знал обстановку на фронте, хозяин слушал его с интересом.

С утра пораньше капитан ушел по своим делам. А хозяин, прибираясь в доме, переставил чемодан с места на место и почувствовал, что тот тяжеловат. И тут ему снова пришло на ум: почему офицера, приехавшего с фронта, не нашли где поселить?

День прошел, другой. Капитан сказал, что ему придется задержаться на некоторое время, у хозяина ему нравится и он, пожалуй, у него поживет, если тот не возражает. «Сколько возьмете?» — «Что я, сквалыга какой, — ответил хозяин, — чай, красный партизан, в гражданскую воевал, да чтоб с защитников Родины деньги за постой брать?»

Однако многое ему не нравилось в постояльце. И как он все выглядывает в окно, когда заслышит на улице скрип шагов. И как, приходя домой, первым делом ощупывает замки у чемодана.

Своими сомнениями хозяин поделился с работниками госбезопасности. Поскольку речь шла об армейском офицере, к знакомству с ним привлекли военных контрразведчиков.

Чтобы не оскорбить капитана подозрением, решили по записям у военного коменданта навести о нем первые справки: откуда прибыл, зачем. Каково же было удивление, когда никакого капитана Никишина в записях военного коменданта не оказалось. Этого было более чем достаточно, чтобы проявить повышенный интерес к капитану.

При его задержании вскрыли чемодан. В нем оказалась мощная рация, много всяких документов — паспорта, удостоверения личности командного состава РККА, красноармейские книжки, командировочные и отпускные удостоверения, и все на разные фамилии, пачки денег. «Капитану» ничего не оставалось, как во всем сознаться.

Шесть месяцев готовили его в качестве агента в специальной школе в польском местечке Яблонь, близ Люблина, в бывшем замке графа Замойского. Обучались в ней диверсанты для центральных районов нашей страны и Урала. Никишин представлял для врагов особую ценность. В прошлом сибиряк, он мог легко внедриться и на Урале, а как инженер, имел представление о промышленности, сведения о которой должен был собирать и передавать в свой центр.

Но бдительность советского человека не дала ему развернуться, он был вовремя схвачен за руку и обезврежен.

Надо подчеркнуть, что подавляющее большинство советских людей, которых немецким специальным службам удалось завербовать для подрывной деятельности против своей страны, пройдя соответствующие школы и курсы, не приступали к выполнению данных им заданий. После переправы через линию фронта они являлись в органы Советской власти и сообщали о своих секретных связях с противником.

Так, в начале 1943 года в управлении НКГБ пришли с повинной Финатин, Бардачев и Бахчеев, которые рассказали, что после семимесячного обучения в одной из разведывательных школ на территории Германии и двадцатидневной проверки и дополнительной подготовки в немецком лагере, дислоцировавшемся в Варшаве, они были сброшены с самолета на территорию Рязанской области. Дальше надо было добираться до Урала, где и предстояло развернуть подрывную деятельность. В разведывательном центре их хорошо экипировали: снабдили мощной радиостанцией, питанием к ней, шифрами, взрывчатыми веществами, оружием и другими шпионскими принадлежностями, а также фиктивными документами и советскими деньгами в сумме 200 тысяч рублей. А жить должны были врозь, по одному — в Нижнем Тагиле, Свердловске и на станции Свердловск-Сортировочный. Задача же была одна — вести разведку, но главным: образом уничтожать железнодорожные объекты, мосты, электростанции, важные участки и цехи заводов и фабрик.