27 октября 1939 года на собрании партийного актива города Свердловска секретарь Свердловского обкома ВКП(б) В. М. Андрианов сказал, что

Руководствуясь партийными директивами, распоряжениями и приказами НКВД СССР, чекисты повысили эффективность оперативных мероприятий и сумели вскрыть в Свердловске и области ряд враждебных группировок.

Одну из них создал и возглавил бывший дворянин А. Г. Чижевский, в прошлом беллетрист. В предвоенные годы он развернул лихорадочную деятельность в выявлении антисоветски настроенных лиц из инженеров, журналистов и писателей, привлекая их на свою сторону, и пытался созданную им террористическую группировку использовать как руководящий орган восстания с целью свержения существующего в СССР строя. В 1940 году девять человек — основные и наиболее активные участники организации — были арестованы и осуждены.

Аналогичные группы были вскрыты в Нижнем Тагиле, Каменском районе, Верхней Салде.

Итак, несмотря на серьезный ущерб, принесенный органам государственной безопасности политическими авантюристами, Свердловская партийная организация осуществила ряд мер по реорганизации и укреплению чекистских аппаратов кадрами, что имело большое значение в условиях надвигающейся фашистской агрессии.

Вероломное нападение гитлеровской Германии и ее сателлитов на СССР заставило советских людей по-иному взглянуть на себя, на свое место в общем строю, на свои возможности и ответственность в деле защиты Родины.

Война внесла много изменений в привычную жизнь, привычные методы работы и органов государственной безопасности. Жить и работать, как прежде, было уже нельзя. Требовалось большее. Бдительность и бдительность против возможных лазутчиков врага, трижды надежная безопасность заводов, средств транспорта и связи, обеспечение государственной тайны, сохранение военных секретов — все это приобрело еще большую остроту и значение. Объем работы значительно возрос, и личный состав УНКВД был переведен на военное положение. Требовалось уточнить и, где необходимо, преобразовать систему и структуру оперативных звеньев и перестроить их работу на военный лад. В результате упорного труда партийных организаций подразделений, парткома и руководящего состава УНКВД при непосредственном участии и повседневной помощи обкома ВКП(б) удалось в сжатые сроки преодолеть возникшие трудности и провести усовершенствование методов работы, укрепить связи с трудящимися как в городе, так и в сельской местности.

В начале войны Средний Урал, как и другие тыловые регионы нашей страны, оставался вне активных действий фашистской разведки. Усилия своих разведывательно-диверсионных служб командование немецко-фашистских войск направляло на сбор шпионской информации в районах боевых действий, на дезорганизацию управления войсками Красной Армии, на совершение террористических актов против ее командного и политического состава.

О размахе этой деятельности свидетельствуют такие цифры. Против СССР действовали свыше 130 разведывательных, диверсионных и контрразведывательных команд и групп абвера и СД, а также 60 школ, в которых велась подготовка агентов, диверсантов и террористов. За первые пять месяцев войны разведывательно-подрывные службы фашистской Германии забросили в части советских войск и их ближайшие тылы более пяти тысяч агентов, а за весь 1941 год по сравнению с 1939 годом в тринадцать раз больше.

Кадры шпионов, террористов и диверсантов вербовались среди населения оккупированных районов и попавших в плен советских военнослужащих. Склонять к измене Родине удавалось антисоветски настроенных, морально неустойчивых людей, всякого рода подонков, готовых на любую подлость и преступления.

Приобретенные в спешке, такие агенты (многие были малограмотными людьми) не проходили никакой разведывательной или диверсионной подготовки, для них не разрабатывались специальные легенды прикрытия. Им лишь рекомендовалось, как правило, выдавать себя за военнослужащих, вышедших из окружения или отставших от подразделений, или за гражданских лиц, бежавших из захваченных немцами районов. Перебрасывались они через линию фронта в тыл Красной Армии почти всегда пешком и на короткое время.

Значительная часть этой быстро приобретенной агентуры использовалась для антисоветской и профашистской агитации. Ей отводилось видное место среди основных форм подрывной деятельности против Советского Союза и его Вооруженных Сил. Цель этих агентов — создание в прифронтовой полосе и ближайшем тылу Красной Армии смуты, неуверенности в победе, распространение провокационных слухов и беззастенчивой клеветы на Коммунистическую партию и Советское государство, восхваление гитлеровской Германии и фашистского «нового порядка».

Такие агенты появлялись и на Урале. Некоторые из них пытались скрыться в этом крае от заслуженного наказания за совершенные преступления.

Нежданно-негаданно объявился в родной деревне, в Пышминском районе, некий Зуткин. Земляки не забыли его, местного кулака. Но зла против него за прошлое никто не держал. Другому дивились люди: крепкий, сильный и совсем еще не старый, а не мобилизован — ни в армию, ни на заводскую работу. А местные мужчины все при деле — большинство воюет, и уже похоронки стали приходить, другие — честно трудятся.

Никто не знал, и Зуткин, конечно, о том молчал, что он успел побывать на фронте. В самое тяжелое для Красной Армии время, в сентябре 1941 года. Да повел себя подло. В первом же бою бросил оружие и перешел на сторону врага. «Что скажете, все сделаю», — были первые его слова немецкому офицеру. Обязательство верно служить фашистской Германии подписал не колеблясь.

Вермахту нужны были такие. Зуткину предложили сразу же вернуться, но не в свой полк, а углубиться в ближайший тыл соседних воинских частей и в разговорах с советскими людьми восхвалять «новый немецкий порядок», предсказывать скорый разгром Красной Армии, а ее бойцов и командиров склонять переходить на сторону фашистов.

Зуткин с рвением взялся выполнять задание. Какое-то время ему удавалось оставаться незамеченным. Однажды все-таки его спросили, кто он, чем занимается. Он прикинулся бежавшим от оккупации, потерявшим и дом, и семью, и документы. Таких в прифронтовых районах было немало. Обман удался. Но вольному передвижению с места на место и сеянию ложных слухов пришел конец. Военкомат снова призвал его в армию (ведь не знали, что он служил и даже давал присягу).

С маршевой ротой Зуткин снова оказался на передовой. Первая мысль его была — опять перебежать к фашистам. Сделать это никак не удавалось. Тогда Зуткин попросту сбежал с передовой и подался на Урал в надежде отсидеться до конца войны и потом по возможности служить своим новоявленным господам. Пакостить ему, однако, не дали. Бдительных земляков провести ему не удалось.

Попадались среди негодяев и более матерые преступники. В районе Кушвы в марте 1942 года задержали некоего Левина. Чекистам пришлось немало потрудиться, чтобы опознать в нем изменника Родины Сунгурова. В предвоенные годы он дважды судился за хищение социалистической собственности. Гитлеровская разведка его услугами, разумеется, не побрезговала — именно такого рода типы были нужны ей, — Сунгуров стал «агентом-пропагандистом». Получил поддельный паспорт на имя Левина и задание — проводить в оккупированных гитлеровскими войсками городах и селах Тульской области антисоветскую агитацию. Сунгуров вовсю активничал, распространял среди населения антисоветские листовки, брошюры и книги. Дважды в старой и рваной красноармейской форме, подпоясанной клочками веревки, снимался вместе с немецкими солдатами на звуковую кинопленку, выступал по радио по фашистским шпаргалкам с обращениями к советским военнослужащим, призывая их переходить на сторону немецких войск.