Не смотря на осень, дожди еще не накрыли земли Польши, и дороги были утрамбованы тысячами ног до состояния каменной брусчатки. Шведская армия двигалась на восток. Пришла пора льву вознестись над орлом и навеки обезопасить Шведское королевство с этого направления.

  Когда истомленные шестилетней войной войска Карла Двенадцатого в количестве 22000 солдат входили в Саксонию, то генерал Матиас Иоганн Шуленбург похвалялся разогнать этих оборванцев одним видом своих великолепных полков. Однако прошло всего пару лет, и грозные воины северного короля-воителя покинули эту страну в количестве 33000 солдат, так как многие храбрецы из Померании, Силезии, Баварии и самой Саксонии решили присоединиться к армии столь великого и удачливого полководца как Карл. И это были уже не оборванцы, а самые лучшие воины Европы. Как говорил все тот же саксонский генерал: "Все части шведского войска, как пехотные, так и конные, были прекрасны. Каждый солдат хорошо одет и прекрасно вооружен, пехота поражала порядком, дисциплиной и набожностью. Хотя состояла она из разных наций, но дезертиры были в ней неизвестны". И это было естественно, ведь поверженная Саксония отдала все, что имела, лишь бы только шведы покинули страну и направили свои усилия на бывшего верного союзника, на Россию.

  Воинский дух в армии был доведен до высшей степени, а строгая дисциплина поддерживаемая королем, сильно отличала шведов от всех других европейских армий. Солдаты были невзыскательны, терпеливы и мужественны, и с редкой выносливостью переносили все тяготы военной службы. Что сказать, ведь даже в уставе этой армии отсутствовал такой маневр как отступление. Шведы не имели права оставить рядов и даже победив очередного противника, никто не смел заняться мародерством, пока не звучали слова благодарственной молитвы, и командиры не давали на это разрешение.

  Карл Двенадцатый стоял на холме возле своего походного шатра и наблюдал за прохождением кавалерии набранной из шведских дворян. Стройные полки двигались по широкой дороге по пять всадников в ряд, а король с удовлетворением наблюдал ровность колонн, сытых лошадей, довольные лица кирасир, и улыбки драгун, предвкушавших встречу с польскими пани и русскими пейзанками. Вот идут Богусленцы, следом Иемтландцы, а за ними Смоландцы, Нордшонцы, Остготландцы, Вестготландцы и Остшонцы. Лучшая кавалерия мира двигалась согласно его воле наказать царя Петра, этого русского медведя, который так и жаждал отобрать у шведов власть над Балтийским морем.

  Конница прошла и Карл, всем своим видом изобразив скуку и нежелание заниматься государственными делами, вошел в свою палатку, уселся на раскладной стул и принял из рук терпеливо ждущего премьер-министра Пипера документы требующие его личного одобрения. Не глядя, подписав бумаги, Карл вернул их Пиперу и спросил его:

  - Скажите премьер-министр, царь Петр еще не надумал просить мира?

  - Нет, Ваше Величество, - ответил Пипер, - московиты упорствуют и не желают признать того факта, что они обречены.

  Король неопределенно взмахнул рукой.

  - И что вы думаете по этому поводу?

  - Я думаю, Ваше Величество, что для безопасности шведской короны недостаточно только того, что царь вернет захваченное, даст компенсацию за причиненные убытки или для нашей безопасности освободит какое-то место или провинцию. Сейчас важнейшая задача для шведской короны - это сломить и разрушить московитскую мощь, которая достигла такой высоты благодаря введению заграничной военной дисциплины и строя. Со временем, эта мощь может стать опасной не только для нас, но и для всех христианских государств, граничащих с Московией. Поэтому, нигде не может быть заключен мир надежнее и выгоднее, чем в самой столице русского государства.

  Карл опять взмахнул рукой и сказал:

  - Я доволен, вы можете быть свободны.

  - Ваше Величество, - премьер-министр, сделав легкий поклон, остался стоять на месте.

  - Что еще?

  - Ваше Величество, хотел бы обратить ваше внимание на то, что положение в самой Швеции с каждым годом ухудшается. Молодые мужчины в армии, производства стоят, поля зарастают травами. Пора заканчивать войну...

  - Я не хочу ничего об этом знать. Мои войска побеждают в каждой битве, а я отправляю на родину все наши многочисленные трофеи. Разве этого мало?

  - Золотом и серебром, шелками и бархатами не накормить народ.

  - Мой народ бунтует и недоволен своим королем?

  - Ни в коем случае, Ваше Величество. Но стране нужна хотя бы небольшая передышка.

  - Ступайте Пипер, я подумаю над вашими словами.

  Премьер-министр, который понимал, что его слова не задели короля-воителя, мечтающего только о битвах, покинул палатку, а ему на смену появился адъютант короля генерал Габриэль Отто Канифер.

  - Докладывайте генерал.

  - Письмо от гетмана Мазепы.

  - О чем пишет этот украинец?

  Канифер открыл папку для докладов и, иногда сверяясь с записями, начал доклад:

  - Гетман пишет, что на Руси в этом году голод, поэтому на Украине запасов совсем нет, а главные продовольственные магазины находятся в Смоленске. Как только вы, мой король, вступите в московские пределы, то он тотчас же появится в вашем войске с двадцатью тысячами казаков.

  Карл прервал Канифера:

  - В прошлый раз он говорил про пятьдесят тысяч. Чем он объясняет уменьшение войск, готовых вместе с нами идти в поход?

  - Он утверждает, что это из-за того, что на Дону бушует бунт и все его войско отправлено царем туда. Еще, гетман пишет о засеках и укреплениях от Орши до Могилева, так как у Петра не хватает сил прикрыть основной и наикратчайший путь на Москву.

  - Что-то еще Канифер? - спросил король.

  - Да, секретное донесение от нашего московского резидента Томаса Книпперкрона. Он находится под наблюдением, но имеет возможность пересылать сообщения через своих агентов.

  - Есть что-то важное?

  - Только то, что Москва укрепляется, а в основном, он подтверждает письмо гетмана Мазепы.

  - Хорошо, идите генерал, и вызовите ко мне барона Гилленкрока.

  Генерал-лейтенант барон Аксель Гилленкрон прибыл незамедлительно. Он был подтянут и строг, и как всегда держал в руках тубус с картами и документами.

  - Мой король, вы вызывали меня? - спросил генерал.

  - Да, барон. Что относительно карт Псковской земли, которыми я был недоволен?

  - Фортификационная Контора подошла к делу со всем своим рвением, и новые карты получились вполне неплохими.

  - Поверю вам на слово, барон. А пока, что относительно плана весенней кампании против московитов? Каков план моих генералов?

  - Наша армия должна остановиться на зимние квартиры в Плоцкой области и Мазовии, в районе Торна, Остроленки и Пултуска. За время отдыха из Швеции подойдут подкрепления, место сосредоточения город Рига. Как только просохнут дороги, генерал Левенгаупт должен выступить из Риги в направлении на Псков. Ваше Величество движется ему навстречу. По дороге к нам присоединяются литовские войска и украинские казаки.

  - Сколько литовцев мы получим?

  - Около четырех тысяч конников, Ваше Величество.

  - Что относительно Финляндской армии?

  - Она должна совершить поход к Петербургу, сбить русские войска с их оборонительных позиций, взять город, разорить гавань и сжечь русский флот. Московитский царь обязан броситься на выручку своего любимого города, и в одной решительной битве будет разбит. Все планы расписаны и ждут только вашего одобрения.

  - Оставьте, я посмотрю.

  - Слушаюсь, Ваше Величество.

  Гилленкрон оставил свой тубус на столике, рядом с королем, поклонился и вышел. Карл Двенадцатый дождался того момента, когда он останется один, сквозь приоткрытый полог палатки посмотрел на проходящие мимо войска, улыбнулся и взялся за планирование весенней военной кампании. Жизнь коротка, а он должен оставить о себе такую память, которая бы затмила славу Александра Македонского. Но для этого необходимо одолеть московитов, и только после этого он может вернуться в Европу и заявить свои права на долю в Испанском Наследстве.