Под одобрительные крики всего круга, Маноцкий вышел в середину и вручил Булавину подарок от всей Запорожской Сечи - богато украшенную булаву вроде гетманской. Костя Гордеенко и богатые сечевики скинулись всем обществом и заранее сделали заказ батуринским златокузнецам, а поскольку подарок требовалось сделать быстро, то за образец был взят символ власти украинского гетмана.

  Отец булаву принял, поднял ее над головой и, после одобрительных выкриков, начал свою речь:

  - Казаки! Все вы знаете, ради чего мы поднялись на борьбу!?

  - Да-а-а! - разнеслось над соборной площадью.

  - И если вы здесь, то вы готовы биться за свободу!?

  - Готовы!

  - Тогда от себя лично и от всех присутствующих я объявляю, что отныне мы не подчиняемся приказам царя Петра Романова! - рев тысяч голосов, одобряющих слова Булавина, был ему ответом, и когда голоса стихли, он продолжил: - Сегодня у нас праздник, и все должны хорошо отдохнуть, так как уже завтра начнутся боевые действия против царских войск. Но перед тем, как круг разойдется, казаки должны решить судьбу прежнего войскового атамана Лукьяна Максимова и донских старшин, бывших с карателем Долгоруким заодно. Что решит круг!?

  - Смерть псам!

  - Срубить им бошки!

  - На кол!

  - Повесить всех!

  Предложений о расправе было много, около сотни самых разных вариантов, и казаки так раздухарились, что даже начали спор по этому поводу. Но на круг вышел один из верховских есаулов Филат Никифоров. Его заметили, шум стих и верховой есаул, как я думаю, наученный отцом, сказал:

  - Браты! Казнить изменников мы всегда успеем. Однако же перед этим надо спросить у них кое-что.

  - А чего у них спрашивать? - одиночный вопрос из разгоряченной и требующей возмездия человеческой массы.

  - Например, куда делись 20000 рублей вознаграждения за усмирение Астраханского бунта, которые царь Максимову сотоварищи прислал. И где войсковая казна с жалованьем за этот год, которое не всем было выдано. И где те деньги, что Долгорукий от царя привез старшинам как взятку. То, что мы затеяли, потребует много рубликов, а значит, они нам нужней, чем предателям.

  - Все верно Филат сказал!

  - Правильно!

  - Спросить у изменников, где деньги!

  Верховой есаул вышел с круга и снова вступил отец, сегодня достигший своей мечты и ставший войсковым атаманом всего Тихого Дона.

  - Решено браты! Казнь предателей откладывается! Сначала спросим с них за дела темные, а сейчас, всем гулять!

  Круг был окончен. Казаки расходились праздновать, а отец и зачинатели нового дела отправились в войсковую избу. Как это для меня стало привычным в последнее время, я последовал за ними, так как с должности личного атаманского писаря меня пока не снимали. Ночь всем нам предстояла бессонная. Рядовым казакам просто, дали приказ, вскочил на коня и вперед, а атаманам надо было крепко подумать, как слова преобразовать в дела, при этом, сохранив людей и получить необходимый результат. Это московский государь, может себе позволить русских солдат заграничным правителям раздаривать, да на полях сражений губить десятками тысяч - бабы еще нарожают. А казаки напрасных жертв не примут, чуть, что не так - скинут с войсковых атаманов, невзирая на былые заслуги.

  В просторной войсковой избе, месте, где принимались все основные решения на Дону, и где была сосредоточена власть в Войске, собралось два десятка атаманов и старшин, поддержавших Булавина. Все расселись вокруг большого и совершенно пустого стола, сделанного воронежскими мебельщиками по заказу Максимова. Я вместе с полковником Лоскутом, войсковым писарем, расположился чуть в стороне, за удобной конторкой, специально расположенной здесь для такого должностного лица.

  Мне думалось, что сход атаманов откроет отец, но начал Лоскут, который привстал, заглянул в бумагу перед собой и объявил:

  - Первый вопрос, который необходимо решить - это назначение походных атаманов и направление наших ударов по царским войскам. Слово войсковому атаману.

  - Сейчас, - начал Булавин, который уже все решил и распланировал со своими ближними товарищами, - мы имеем сорок тысяч конного казачьего войска и десять пешего, преимущественно из беглых крестьян. Я предлагаю поделить все имеющиеся силы на пять частей и назвать их армиями. Первая армия - пять тысяч верховских казаков под командованием Григория Банникова. Их задача - при помощи заволжских калмыцких ханов, пришедших к нам на помощь, разбить не ждущих удара воинов хана Аюки. Затем, по возвращении из Сальских степей, эти войска займутся охраной Черкасска, а также борьбой с изменниками и предателями. Кроме того, на основе этих полков будет проходить подготовку молодежь.

   "Видать, - подумал я, - подействовали на батю мои рассказы, про гибель великих людей прошлого, которых ближние соратники предали и убили. Особенно он историей про Юлия Цезаря впечатлился. Это правильно, пусть остерегается, а то в истории Богданова, когда против него донские старшины с приближенными вышли, с ним только пять человек и оказалось. Теперь, глядишь, такого не случится".

  Продолжаю наблюдать за историческим событием.

  - Любо! - поддержали Кондрата атамана.

  - Вторая армия - пять тысяч реестровых казаков, три тысячи "молодыков", пятьсот сердюков и двадцать три пушки. Командир - полковник Скоропадский. Задача - осада Азова и Таганрога. Штурмовать не надо, сил не хватит, а наших сторонников ни в одной крепости нет, у тамошних казаков за стенами семьи, так что рисковать они не будут.

  - А почему бы не на Русь наши отряды направить? - спросил Скоропадский.

  - Пока, мы не можем показывать что реестр, а значит и гетман Мазепа, с нами. Будете держать осаду и остерегайтесь флота, полковник. Если корабли вдоль берега пройдут и обстрел учинят, то все ваши лагеря порушат.

  - Сделаем, - кивнул полковник.

  - Третья армия - пятнадцать тысяч донских казаков. Походный атаман - Василий Поздеев. Их цель - Воронеж. Стремительным ударом он должен быть взят быстро и без разрушений. Главное, сохранить в целости верфи и все оружейное производство. Наши люди в городе имеются, помогут, а сил у царя там немного, полк Рыкмана сформированный для охраны Воронежского Адмиралтейства, один новый солдатский полк и пара сотен драгун.

  Поздеев явно удивился своему назначению и спросил:

  - Доверяешь, атаман?

  - Доверяю, - только и ответил тот.

  - Любо! - поддержали назначение Поздеева все присутствующие.

  Отец продолжил:

  - Четвертая армия - десять тысяч сечевиков, которые должны взять Царицын. По слухам, в городе припаса продовольственного мало, так что если обложить его со всех сторон, то через месяц горожане сами сдачи попросят. Взяв этот город, мы блокируем Волгу, и получаем устойчивую связь с яицкими казаками да заволжскими ордами, которые можно нанимать в наше войско. После захвата Царицына на очереди - Астрахань, там еще тлеют угли от стрелецкого бунта. Походным атаманом станет Лукьян Хохол.

  - Любо!

  - Пятая армия - десять тысяч беглых, и как подкрепление для стойкости, две тысячи казаков из голутвенных и сиромашных. Самая голь, которая еще помнит, каково это рабом быть и которая знает, что помещики с людьми творят. Походным атаманом в это войско назначается - Семен Драный. Задача Пятой армии - двигаться вверх по Медведице и Хопру в сторону Тамбова и Саратова. Сманивать всех недовольных на Дон и Кубань для заселения пустынных земель и поднимать крестьян против царя.

  И это назначение поддержали старшины. Хоть военными талантами Семен Драный и не блистал, но зато, сам поднявшийся в атаманы из беглых холопов, он очень хорошо понимал крестьян и посадских людей. Единственная проблема, которая наметилась, это то, что некоторым не понравилась идея Булавина притащить на Дон крестьян, но пока, такие люди явного недовольства не выказывали.

  - Кроме того, - продолжил войсковой атаман, - есть еще и Шестая армия, казаки Максима Кумшацкого, прорывающиеся к нам на соединение с севера. Пока, про них мало что известно, но думаю, что они все одно вернутся на родные берега Тихого Дона.