- Это да, да только не чую я рядом дэвов, ибо это моя земля, и здесь никто посторонний без моего разрешения просто так не гуляет, даже нечисть.

  - Так значит, ты Никифор Булавин?

  - Он самый. А ты кто?

  - Алегико Негиоков, - не стал скрывать свое имя и род предводитель черкесов. - Слухами о твоей силе, храбрости, ловкости и отваге, вся степь полнится, и решили мы тебя проверить. И теперь, когда видим, что ты не спишь, и готов встретить любого незванного гостя, нам можно вернуться в родной аул и объявить нашим старейшинам, что не сказки про тебя рассказывают, а самую настоящую правду.

  - Конечно, Алегико. Вы можете отправляться домой, но перед этим оставите у нас свое оружие и лошадей. А то, что же получается, мы всю ночь вас караулили, тратили свое время, и не получим с этого никакой добычи? Нет, так дела не делаются. Пришел в гости, одари хозяина за гостеприимство, да так, чтобы он тебя добрым словом всю жизнь вспоминал.

  Пара человек из черкесов, пока мы разговаривали, попробовала продвинуться дальше по балке. Но два одиночных выстрелы выбили молодых воинов из седла, и послушные кони замерли над своими, уже мертвыми хозяевами. Негиоков что-то выкрикнул на родном языке и, ожидая боя, я был готов упасть наземь. Однако вожак черкесов осаживал своих воинов. Видимо, он понимал, что до выхода из балки около полукилометра, и если пойти на прорыв, то из всего его отряда уцелеет человек пять, которых мы, на своих свежих лошадях, перехватим в любом случае.

  - Для меня будет уроном чести отдать лошадей и оружие.

  Успокоив людей, говорит Алегико, а мне остается только перефразировать его слова:

  - А для меня будет уроном отпустить вас просто так.

  - Но разойтись как-то надо.

  - Да, надо. И я считаю, что мы должны выйти один на один и сразиться. Если ты одолеешь, то вы уходите, и никто, даже пограничная полусотня, вас преследовать не станет. Ну, а если победа за мной будет, то не обессудь, пешком домой пойдешь.

  - Согласен.

  Голос Негиокова прозвучал весело и бодро, по всему видать, что идея ему понравилась, а мне того и надо. По договоренности, поединок решили проводить на выезде из балки, тем более к тому времени, когда черкесы из нее выбрались, к нам подошли два десятка пограничников, еще вчера вечером перехватившие и рассеявшие один из черкесских отрядов. Вот и получается, что нас больше, мы лучше вооружены, а деваться абадзехам некуда. И единственный вариант, при котором они с честью покидают берега Кагальника, это схватка между вождями.

  Перво-наперво выбрали место для боя, ровную площадку, двадцать на двадцать метров. Потом кинули жребий, как биться, и выпало нам сойтись пешими. Далее выбор оружия, и оба поединщика решили драться на шашках, что примечательно, наши клинки вышли из-под руки одного и того же оружейника, и были похожи один на другой, словно братья близнецы. Ну, и последнее, правила боя и назначение судейской коллегии. Насчет правил определились сразу, бьемся до тех пор, пока один из бойцов не будет вынужден прекратить бой или не окажется выбит с поля. А вот с судьями вышла заминка. В отряде Негиокова сплошь молодежь, которая не имеет никакого авторитета, и если от меня был назначен казачий десятник Аверин из пограничников, то у черкесов старого и уважаемого воина не нашлось. Но и эта проблема решилась, ведь с нами был целый князь и гвардейский поручик Александр Бекович-Черкасский, он же Девлет-Гирей-мурза. Правда, он не абадзех, а кажется шапсуг, но это без разницы, все равно черкес.

  Итак, все готово. Зрители замерли в ожидании, и звучит команда Аверина:

  - Сходитесь!

  Мы оба без доспехов и налегке, а в наших руках проверенные делом шашки. Я выхожу на круг как обычно, расслабленно и никуда не торопясь, для меня поединок работа, которую надо сделать хорошо. А вот Алегико должен показать себя во всей красе, ибо для него бой это подвиг, и потому он торопится. Молодой Негиоков на пару лет старше меня, тоже успел повоевать, и цену жизни знает, но вынужден играть на публику. Понты, однако, на Кавказе и среди черкесов дело святое. И куда тем же самым японским самураям, с их "сохранить лицо" и кодексом "бусидо". До местных джигитов, в вопросах чести и воинских ритуалах, японцам еще очень далеко, по крайней мере, пока.

  Черкес одним красивым и сильным прыжком выметнулся вперед и клинок в его руке, засверкал и заиграл, танцуя в лучах утреннего солнца. Его соплеменники поддерживают своего лидера выкриками, а казаки только посмеиваются над их горячностью и вспоминают мой поединок с богатырем ногайцев, который случился в прошлом году.

  Замерли. Стоим без движения, глаза в глаза, кто кого переборет, и абадзех не выдержал первым. Он прыгнул на меня, изображая атаку, а я даже не шелохнулся, слишком далеко противник. Снова наскок и опять ничего не происходит. Начинаем кружить один напротив другого и так проходит секунд десять, которые кажутся нам минутами.

  Снова Алегико не выдержал, метнулся вперед, и его шашка сверкнула над моей головой. Я прикрылся своим клинком и, одновременно с этим, когда сталь ударяется о сталь, бью своего противника прямым ударом ноги в живот. Тот отскакивает и пытается достать мою уходящую пятку, но не успевает, я чуточку быстрее. И прежде чем он становится в оборонительную позицию, у меня получается достать кисть его руки. Швирхх! И полилась кровушка.

  Очередным грациозным и красивым прыжком, Негиоков отскакивает и на ходу зажимает рану, которая пусть не очень серьезная, но болезненная и кровь из нее стекает прямо на рукоять шашки. Мне остается только гнаться за ним, идти следом и рубящими ударами прижимать черкеса к краю ристалища.

  Росчерки клинка красиво ложатся один на другой, сплетаются в причудливые узоры, и кого другого, уже заставили бы потеряться. Однако Алегико не сдается, на кону его честь, и он, крепко сжав рукоять клинка, снова идет мне навстречу. Звон стали, наполняет все пространство вокруг нас, что-то орут болельщики, но мы их не слышим, каждый увлечен схваткой. Противник наносит удар в ногу, и толкает меня плечом. Я отступаю, он делает шаг вперед, целится в голову, и снова сплетение клинков. По кисти руки бьет привычная отдача, мы стоим, голова к голове, и пыхтим как два бизона на поле. Смешно? Как-то не очень, ибо бой выходит не простой, убивать вожака черкесов не хочется и, видимо, мне придется брать противника измором. И только я так подумал, как Негиоков сам подставился. Поскользнувшись на траве, левая нога черкеса выходит из-под защиты клинка, а я, не думая, по привычке, секанул ему по голени.

  Что было дальше, понятно. Перевес оказывается на моей стороне. Алегико стонет, пытается удержаться на ногах и не упасть, но равновесие сохранить сложно, он балансирует на одной ноге, и как только стальная полоска его клинка задирается вверх, я делаю широкий и резкий шаг на него и головой бью в переносицу соперника. Нокдаун! Боец противной стороны падает на колени! Победа присуждается чемпиону из крепости Булавинск.

  Алегико вынесли с поля и оказали необходимую медицинскую помощь, а мои односумы, не откладывая дела в долгий ящик, начали обирать молодых черкесов, и передавать их пограничникам, которые были должны отконвоировать пленников к Эльбузду. Кругом суета, движение, тревожно всхрапывающие черкесские кони, которых предали хозяева, и хмурые взгляды самих незадачливых налетчиков. Стремная картина, при которой невольно вспомнились слова старой песни, которой в этом мире пока не было, а возможно, что ее никогда и не будет: "Есаул-есаул, что ж ты бросил коня..."

  - Смага.

  Зову я Воейкова, который занимался тем, что, пересчитывал добычу.

  - Что?

  Откликается односум.

  - Верни воинам лошадей.

  - Зачем!?

  - Верни, говорю!

  - Как скажешь. А что с вожаком делать?

  - Пока к себе заберем, подлечим, а там пускай сам домой возвращается.

  Прошло еще полчаса, и поле поединка опустело. Под конвоем пограничников, обрадованные моим благородством и разоруженные "заблудившиеся" абадзехи, отправились в сторону Эльбузда, где их примут кубанские казаки. А мои ватажники, собрав немногочисленные трофеи, ружья, кинжалы и шашки, повернули к переправе. Очередной день только начинается, на стройке будем к полудню, а там дел непочатый край. Скоро с небес потоками хлынут осенние дожди, и чтобы не встретить их под открытым небом, надо пахать без перерыва на отдых.