Двое самых старших здесь мужчин схватились, но уже через несколько минут стало очевидно, что Джеймс не бахвалился. Кулак Клинтона лишь раз достиг цели, Джеймс же нанес полдюжины ударов, и каждый из них был подобен удару кирпичом.

Когда от одного особенно сокрушительного удара Клинтон отшатнулся назад, вперед выступил Бойд. На беду, у младшего брата вообще никаких шансов не было и, скорее всего, тот сам это сознавал, однако ярость захлестнула его. Апперкот и затем удар правой быстро поверг его на пол... И вновь наступил черед Уоррена.

На сей раз тот был более собран. Его никак нельзя было считать неопытным кулачным бойцом. Вообще-то говоря, Уоррен редко оказывался побежденным. А его большой вес и длинные руки должны были обеспечить ему сейчас преимущество. Просто прежде ему не приходилось сталкиваться с человеком, имевшим опыт выступлений на ринге. Однако действовал он успешнее Клинтона. Его правая вновь и вновь доставала противника. Однако его сильные удары, похоже, не оказывали никакого действия. Это было все равно что лупить... кирпичную стену.

Примерно через десять минут он рухнул на пол, повалив на себя еще и стол. Джорджина искоса взглянула на Дрю: интересно, настолько ли он глуп, чтобы тоже ввязаться в драку? Так и есть, с усмешкой на губах он снимал куртку.

—Вынужден отдать должное вашему искусству, капитан Мэлори. Ваше «неплохо знаю это дело» — это еще слабо сказано. Вероятно, мне следует предложить вам дуэль на пистолетах.

—Если угодно. Однако вновь должен предупредить, что...

—Не надо. Вы неплохо знаете и это дело тоже?

В ответ на суховатую реплику Дрю Джеймс в голос рассмеялся.

—Более чем неплохо, милый мой. Справедливости ради я просто хотел снабдить вас сведениями, которые в моих родных краях известны каждому юному задире — что я одержал четырнадцать побед и не имею ни одного поражения. По сути дела, единственные мои неудачи имели место во время морских схваток.

—Тогда все в порядке! Постараюсь использовать вашу усталость.

—Что за дьявольщина! Не могу в это поверить! — к явному неудовольствию Дрю внезапно вскричал Бойд.

—Отойди-ка в сторонку, братец, — бросил ему Дрю. — Твоя очередь уже прошла.

—Постой, болван, я, наконец, вспомнил, где уже видел его. Не узнаешь его, Томас? Представь его с бородой...

—Боже мой, — не веря своим глазам проговорил Томас. — Это тот проклятый пират Хок, по милости которого я едва со своим судном дотащился до порта.

—Ну да, а во время моего первого плавания в качестве полноправного судовладельца на «Осеанусе» он захватил весь наш груз.

—Вы уверены? — потребовал ответа Клинтон.

—О, ради всего святого, Клинтон, — не без язвительности проговорила Джорджина, — не принимай это всерьез. Пират? Он растреклятый английский лорд, виконт чего-то там...

—Райдинга, — пришел на помощь Джеймс.

—Спасибо, — машинально сказала она и продолжала, как будто ее не прерывали. — Нелепо обвинять его в дурацком пиратстве, это...

—Это пират-джентльмен, любовь моя, если не возражаешь, — перебил ее еще раз Джеймс скучающим тоном. — И отошедший от дел, хотя это может и не иметь значения.

На сей раз она не стала его благодарить. Человек явно терял рассудок. Иного объяснения тому, что он сейчас сообщил, не было. И это признание оказалось как раз тем, что нужно было ее братьям, дабы вместе накинуться на него.

Какой-то миг она могла наблюдать за схваткой, затем все рухнули на пол, образовав весьма подвижную гору ног и рук. Тогда она обернулась к Томасу, все еще крепко державшему ее за плечи, будто полагал, что с нее станется ввязаться в это.

—Ты должен их остановить, Томас!

Она не отдавала себе отчета, сколько страсти было в этих словах. А тупицей Томас не был. В отличие от своих братьев он пристально следил за двумя главными персонажами этого отталкивающего действа. Во взоре англичанина появлялось нечто зловещее только тогда, когда к нему поворачивалась Джорджина. Когда она не смотрела на него, взгляд этого человека делался совершенно иным. А чувства Джорджины были еще более заметны.

—Это тот, из-за кого ты лила слезы, не так ли, Джорджи? — очень мягко поинтересовался он. — Тот, кого ты...

—Это был он. Но теперь уже нет, — с пылом произнесла она.

—К чему же мне тогда вмешиваться?

—Потому что они искалечат его!

—Ясно. Но мне казалось, что это так и задумано.

—Томас! Они ухватились за это пиратство как за предлог, чтобы отбросить всякую справедливость — по одиночке-то им с ним было не совладать.

—Не исключено, однако когда речь заходит о пиратстве — это уже, Джорджи, дело нешуточное. Он является пиратом.

—Являлся, — настойчиво возразила она. — Ты же слышал, что он прекратил это.

—Родная моя, это не меняет того обстоятельства, что когда он занимался своими гнусностями, то сильно повредил два наших судна и похитил ценный груз.

—Он может возместить ущерб.

Последний аргумент, однако, уже не играл роли, поскольку участники схватки начали подниматься с пола. Все, кроме Джеймса Мэлори. В конце концов, кирпичные стены не были непобедимыми.

Приходя в сознание, Джеймс смог подавить стон, готовый вырваться из разбитых губ. Мысленно он быстро прикинул, что ребра были сильно разбиты, но, видимо, не сломаны. Что касается челюсти, то здесь уверенности у него не было.

Но, черт возьми, он же сам на это напрашивался, не так ли? Просто не мог не открыть рот и прикинуться невинным, когда двое младших братьев вспомнили его и вытащили на свет его прошлое. Даже Джордж стала его защищать, не веря ничему. Но нет, он должен был очистить совесть, открыть эти шкафы со скелетами.

Было бы еще не так скверно, если бы этих парней оказалось не так много. Дьявольское пекло, пять мерзопакостных янки! Где у Арти и Генри были мозги, что они заранее не предупредили его об этом? Да и его мозги явно подвели, когда он отказался от первоначального плана встретиться с девушкой без посторонних. Конни предупреждал его, ведь предупреждал. Теперь Конни злорадно растрезвонит об этом и в Англии, и где угодно, может, чтобы еще сильнее досадить, и Энтони об этом шепнуть, и тогда Джеймсу будут глаза этим колоть до конца дней.

А чего, черт побери, намеревался добиться, придя на этот их поганый прием — кроме того, чтобы ошарашить милейшую девчушку, как она того и заслуживала? Просто его вывела из равновесия сама мысль о том, что на этом приеме Джордж будет порхать между дюжиной поклонников. Будь все проклято, но она оказалась в таком кольце этих своих идиотов-родственничков, что к ней вообще никто не мог приблизиться, даже он сам.

До него с разных сторон доносилось жужжание их голосов — то издалека, то оно раздавалось рядом, то даже прямо над ним. Представив себе, что один из них следит за тем, не приходит ли он в сознание, Джеймс на миг подумал, что стоило бы попробовать поменяться с этим парнем местами. Такую беспечность он проявил с этими братьями, — а все ради Джорджи, — и вот что из этого получилось. А ведь мог бы в два счета каждого уложить, пока они благодушествовали. Подумав еще, он понял, что сделать усилие и вскочить на ноги, после того как они пытались размазать его по этому чертовому полу, будет ему пока трудновато. Лучше стоит сосредоточить внимание на их разговоре. Но и это усилие давалось с не меньшим трудом — разлившаяся по всему телу боль туманила сознание.

—Томас, я этому не поверю, пока не услышу подтверждение от Джорджи.

—Ты же видел, она сама хотела садануть ему.

—Видел, Бойд, видел. — Это был единственный голос, который еще можно было слушать, и действовал он как успокоительное. — Именно я ее и удержал. Но что из этого? Я тебе говорю: она...

—Но ведь она по Малколму сохла!

—Осел ты все же, Дрю! Сколько можно тебе повторять — это было с ее стороны чистейшим упрямством.

—Уоррен, чтоб тебя черти в пекло утащили, почему бы тебе вообще не заткнуться! Все, что на этот счет у тебя вылетает изо рта, это же сплошная белиберда.