— И вы были правы, доктор Ричардсон, — отозвался Тимон, разглядывая Дибли. — Вы — человек слова. Подобно легендарным рыцарям.

Ричардсон покосился на Дибли и потер ладони.

— Какой ужасный юнец.

— Да, — согласился Тимон.

— Ну, — Ричардсон похлопал себя по животу. — Мне пора позавтракать, а затем во всем разобраться.

«Вот в чем великая сила Англии, — думал Тимон, глядя ему в лицо. — Идти вперед и никогда не оглядываться. Вот чему мне надо у них научиться».

— Мы с братом Тимоном уже позавтракали, — сказал Марбери, стоя над упавшим Дибли. — Может быть, остальные пойдут в трапезную подкрепиться, а нас оставят позаботиться об этом несчастном?

Марбери взглянул на дочь, и та сразу кивнула.

— Прошу вас, джентльмены. — Она первой направилась к выходу.

— Этот Дибли, пожалуй, испачкал мне накидку, — коротко бросил Ричардсон. — В таком случае она мне больше не нужна. Отдайте кому-нибудь.

— Мы очень скоро присоединимся к вам. — Брат Тимон опустился на колени рядом с Дибли. — И тогда, как вы сказали, во всем разберемся.

— Надеюсь, будут колбасы, — с живой радостью воскликнул Ричардсон. — Я умираю с голоду!

Остальные неодобрительно поглядывали на него, еще не освоившись с положением дел. Ричардсон, не замечая растерянных взглядов, вслед за Энн двинулся к дверям. Остальные безнадежно потянулись за ним. Такие лица Тимону уже приходилось видеть. Такие бывают у солдат в затянувшейся битве или у заключенных, потерявших надежду на свободу.

Когда все вышли, Тимон стянул с головы упавшего горностаевую накидку. На лбу у Дибли виднелась вмятина, уже налившаяся синевой, но крови не было.

— Мертв? — спросил Марбери, опускаясь на колени рядом.

Тимон пощупал пульс, затем лизнул палец и поднес его к ноздрям и губам Дибли.

— Сердце еще бьется, — тихо ответил он, — но дыхание почти неощутимо. Такое лиловое пятно на голове говорит о внутреннем кровотечении в черепе. Едва ли он выживет.

— Что делать? — хладнокровно спросил Марбери. — Он спас мне жизнь.

— Не по доброте, а чтобы заручиться вашей благодарностью и преданностью королю. Он сперва отравил вас, а потом дал противоядие.

— Еще неизвестно, так ли это.

— Довольно, — остановил его Тимон. — Займемся самым неотложным.

— Чем? — не понял Марбери.

— Надо добиться от него ответов. — Тимон ударил Дибли по щеке.

Тот раскрыл глаза и выдохнул:

— Кто меня ударил?

Тимон взглянул на него сверху вниз.

— Ричардсон.

— Этот надутый мешок! — Дибли закашлялся. — Чем?

— Столом Гаррисона, — ответил Тимон. — Он ударил вас головой об угол.

Дибли улыбнулся.

— Хорошо. Будем считать, что меня ударил Гаррисон. Такая ирония — получить удар от мертвеца — в моем стиле.

— Лежите тихо, — предостерег Марбери. — Вы ранены.

— Помогите мне встать, — потребовал Дибли.

Вместо этого Тимон придержал его за плечи.

— Вы сказали, что ваше появление вызвано смертью Роджера Эндрюса.

— Сказал.

— Как могли узнать о ней в Лондоне, — нетерпеливо спросил Тимон, — если с тех пор прошло лишь несколько часов?

— Верно. — Марбери, болезненно переводя дыхание, оперся о ближайший стол. — Но что, если он заранее знал об убийстве?

— Именно так, — согласился Тимон. — Он был настолько уверен в убийце…

— Что считал его свершившимся фактом, — закончил Марбери.

Тимон снова склонился к Дибли.

— Если бы вы дали себе хоть минуту на размышление, то сами увидели бы ошибку в своих расчетах.

— Значит… Дибли в союзе с убийцей? — произнес Марбери, невольно отстраняясь от лежащего.

— Или, — прошептал Тимон, прикрывая рот ладонью, — король Яков?

Дибли вдруг рванулся вперед и извлек откуда-то тонкую палочку, обернутую материей, из которой торчал тонкий шип. Тимон мгновенно отскочил.

— Яд! — выкрикнул он.

Марбери тоже отскочил и вытащил нож.

Дибли стоял, тяжело дыша. Из раны, нанесенной Ричардсоном, выступила кровь.

— Не давайте ему задеть вас этим клыком, — прошептал Тимон. — Он опаснее любого ножа.

Дибли плотно зажмурился. Как видно, все расплывалось у него перед глазами. Тимон воспользовался этим мгновением, чтобы схватить за ножку стол Гаррисона и опрокинуть его на Дибли. Движение было необычайно быстрым и мощным. Дибли упал.

Он так и не выпустил отравленного шипа. Крутанул палочку, размотав тряпичную обертку и отбросив ее, и приподнялся.

— Как бы не метнул, — чуть слышно предостерег Тимон.

Марбери попятился еще дальше, но Дибли занимал только Тимон. В поисках опоры он навалился на опрокинутый стол Гаррисона и вскочил на ноги, оказавшись на расстоянии вытянутой руки от Тимона.

Дибли занес отравленный шип. Никто не успел заметить, когда в руках Тимона оказалось по клинку. Он метнул оба ножа сразу. Один вонзился в горло, другой в живот Дибли.

Тот вскрикнул, попытался все же нанести удар, но шип упал на пол, перекатившись по столу Гаррисона. Дибли, обмякнув, повалился, вздрагивая и бранясь.

Тимон носком сапога отбросил шип. Дибли яростно сыпал ругательствами, однако нож в горле делал слова невнятными. Кровь из раны на горле смешалась с кровью из живота.

— Проклятие! — прошептал Тимон, бросившись к нему. — Я целил в плечо.

Марбери, оставаясь в двадцати шагах, заморгал.

— Откуда вы знали, что на безобидной палочке — яд?

— Это было излюбленное оружие Пьетро Деласандера, — отозвался Тимон. — Он часто накалывал на кончик цветок розы. Яд смертельный, очень болезненный и действует на протяжении нескольких часов. Дьявольское оружие.

— Он ранен смертельно? — начал Марбери.

Тимон склонился к Дибли.

— Ты умираешь? Я должен знать больше.

— Больше? — выдавил Дибли. — Больше ничего.

Тимон поднял голову.

— Что подтолкнуло короля Якова передумать, почему он послал вас за рукописями, которые сам же прислал здешним ученым?

Дибли улыбнулся — и содрогнулся. В последней судороге закрыл глаза, испустил последний вздох. Тимон нащупал пульс, но Дибли уже мертвым лежал под столом Гаррисона.

— И снова скажу, — вздохнул Тимон, — будь ты проклят.

Это прозвучало почти как надгробная молитва.

— Еще одно тело в этом зале. — Марбери устало огляделся. — Сколько же их скопилось. Я этого не вынесу.

Тимон кивнул.

— Давайте вынесем отсюда королевского посланца и похороним его рядом с Пьетро Деласандером. Пусть их тайны покоятся рядом, пока их не поднимет небесная роса. Его роль сыграна.

— Он хорошо играл, — мягко добавил Марбери. — Так хорошо, что, быть может, никто из живущих не знал, кем он был.

— Убийцы и верные слуги — лучшие актеры Господа, — согласился Тимон. — Только небесам известно, кто и что они на самом деле.

Через полчаса с небольшим Тимон и Марбери поспешно прошли в трапезную деканата. Ее ярко освещало утреннее солнце, свечи зажигать не пришлось. Помещение было втрое теснее Большого зала и могло принять не более двадцати человек. Деревянные панели на стенах выглядели новыми, хотя трапезной было не менее двухсот лет. Длинные столы в беспорядке заставлены тарелками и кувшинами, засыпаны крошками, залиты элем. Кое-где валялись упавшие с тарелки колбаски.

Все едоки недовольно ворчали. Здесь явно только что шел жаркий спор.

— Джентльмены! — объявил Марбери. — Мы должны действовать быстро. В опасности все ваши труды, да и убийца еще где-то рядом.

Встал Чедертон.

— Мы обсуждали, возможно ли, что этот человек, якобы посланный королем, был самозванцем.

— Невозможно! — взорвался Сполдинг. — У него королевская печать. Мы обязаны повиноваться воле короля. Приведите его сюда. Спросим его самого.

— Увы, — Марбери обращался со словами, как с хрупким стеклом. — Он мертв.

— О, — заметил Ричардсон, утирая рот. — Тогда я должен извиниться. Я не хотел его убивать.

— Мертв так мертв, — без малейшего сожаления кивнул Сполдинг. — Однако печать на приказах…