— Ое-ей! — взмолилась о пощаде Берни. — Я ведь не сочиняю новости сама, я только сообщаю о них. И вполне может быть, что именно ты попадешь в счастливые двадцать процентов! Но что до меня, то я склоняюсь к мысли, что статистика не врет. Да вы посмотрите кругом. Нет, не только здесь, а вообще кругом! На службе, в барах, на вечеринках, на приморских пляжах — где они, мужчины? Я имею в виду — достойные мужчины? Отличные парни, которым неймется затянуть петлю у себя на шее? Да в наши дни холостяков можно найти лишь в самых злачных местах. Разве я не права?

— Ты слишком права, — кивнула Диана. — Среди мужчин остались единицы, достойные руки таких женщин, как мы.

— Да ведь кругом толпы мужиков! — возразила Флер. — Хоть пруд пруди! Ну, если вам угодно копаться в женихах, как воробьям в соре, — что ж, ваше право. А я, к примеру, за эти десять лет могла выйти замуж не меньше десяти раз! — И она принялась было перечислять свою коллекцию содранных скальпов и разбитых сердец, но Берни не пожелала ее слушать.

— То было тогда, а то теперь, — резко возразила она. — Да ты наверняка их всех давно распугала, заставляя ждать у моря погоды. И это ничем не отличается от того, как поступали мы. Кроме Розмари, конечно. Как ни крути, а факты говорят сами за себя: привлекательные, образованные, преуспевающие. И одинокие. Да, кругом полно мужчин, Флер, и кое-кто из них даже сможет нас заинтересовать. Но разве это будет тот уровень? Ведь нам нужен Принц, мужчина экстра-класса! И кого ты предложишь на это место? А ну-ка припомни свою толпу интересных мужиков. Выбери из них тех, кто разменял четвертый десяток. Кто ни разу не был женат и никому не делал предложения.

— Ух! — вырвалось у Дианы.

— Отбрось гомиков.

— Ну и дела!

— И всяких зануд, свихнувшихся на науке, — Берни умело подогревала атмосферу, найдя нужный ритм для работы с аудиторией, — совсем так, как делала это в студии, — импотентов, калек, алкоголиков, игроков и прочих дурачков с синдромом Дауна. Позволено ли мне будет упомянуть также вечных Питеров Пэнов [5]? Мы слишком стары для подобных шутников, и Боже упаси их связаться с женщиной старше двадцати пяти лет. Да, и еще мы забыли тех, кто страдает нарциссизмом и трясет золотыми цепочками и накачанными мускулами. Эти парни способны вступить в романтические отношения разве что с собственным отражением в зеркале. Итак, леди, пошевелите мозгами и скажите, кто же остается? А кроме того, если мы не желаем выходить замуж за подобное отребье, то ведь и они равным образом имеют право воротить от нас нос! Рынок, мои дорогие, он и здесь рынок, а эти парни нас покупать не станут.

— Другими словами, от нас больше ничего не зависит, — резюмировала Флер.

— Боюсь, что так. Подходящих мужиков катастрофически не хватает. Заметьте, мы говорим не о сиюминутных интрижках. Мы говорим о замужестве. Ну а большинство тех мужиков, которые могли бы стать хорошими мужьями, уже, как правило, успели ими стать. — И Берни внезапно сменила тему разговора: — Скажи-ка, Диана, как часто в последнее время ты встречала в толпе привлекательное лицо? Сколько хороших парней ты увидала за последние дни?

— Мне было не до этого, — запротестовала Диана. — Ведь я работаю по восемьдесят часов в неделю! — Однако ее подвела собственная аккуратность. Да и беседа слишком задевала за живое — не очень-то приятно услышать, что ты всего лишь одна из многих, разделивших твою участь! — Ну, пожалуй, это не совсем верно. По роду работы мне приходится встречаться со многими людьми, но они почему-то не… ну, не подходят мне — по крайней мере я ими не интересуюсь, если говорить честно. Моя мать твердит… — она задумчиво вздохнула, — что я непременно найду кого-то, когда сама для этого созрею.

— Об этом твердят все матери на свете, — засмеялась Флер. — А что еще им остается?

— Да и какие из них советчики? Наши матери росли в совсем ином мире. Ну а что до нас, то сходство несомненно, — подвела итог Берни, — мы трое предпочли одинокую жизнь. И вовсе ни к чему делать из этого трагедию.

— Тебе легко говорить, — возразила Диана. — Ты давным-давно живешь со Стивом, так что проблема одиночества перед тобой не стоит.

За столом раздался гул одобрений. И в самом деле, какое уж тут одиночество — вот уже пять лет, как Берни связала свою жизнь со Стивом Годвином, менеджером телевизионной компании. Их отношения никто не стал бы называть браком, свершившимся на небесах.

— Благодарю, — отвечала Берни. — Стив — отличный парень. Но ведь, кроме обычных сожителей, есть масса других способов заполнить свою жизнь. Интересная работа, хорошие друзья, отсутствие затруднений с деньгами. Я, к примеру, никогда не думала о замужестве как о начале и конце всего сущего.

— Я не хочу, — пробормотала Диана, бесцельно тыча вилкой в нетронутые овощи у себя на тарелке, — я не хочу принимать как данное то, что мне уже не суждено обзавестись семьей! — Ее голос повысился чуть ли не до крика. — И все из-за каких-то там раскопанных Берни данных. Получается, что я опоздала, что я приговорена никогда не иметь детей, если не решусь воспитывать их одна! Но это же ужасно… ужасно! — Ее голубые глаза повлажнели. — Мне всего тридцать два года, и впереди целая жизнь…

— Все, что я пытаюсь вам втолковать, — это только то, что бесполезно ошиваться в зале ожидания после того, как поезд ушел. Ведь я говорю в масштабах целого поколения, Диана. Нельзя воспринимать это так лично.

— Ну а как же прикажешь мне это воспринимать?! Господи, да разве может быть что-то более личное, чем замужество и дети? И когда чье-то исследование так беззастенчиво лишает меня будущего, я не могу не воспринимать его лично. Может, ты и не хочешь выходить замуж, Берни, — это твое дело. Но я не могу так вот запросто поставить крест на своем будущем.

Берни наблюдала за Дианой со все возраставшим интересом. Впервые в жизни она видела ее такой разгоряченной, такой беззащитной. В ее мозгу вихрем завертелись мысли. Похоже от нового репортажа можно ожидать большего, чем она рассчитывала!

— Все эти исследования — глупость и вранье, — вмешалась Розмари, до того бывшая безучастной, коль скоро ее эти проблемы не касались. Но ей хотелось утешить подруг. — Никто не может предсказать будущее. Не забывайте, это всего лишь статистика, а не ваши личные дела. И если вы на самом деле захотите выйти замуж — непременно этого добьетесь.

— Слышали сто раз.

— А я тоже говорю, — подхватила Флер, — что ваши исследования — дерьмо собачье!

— Совершенно верно, — поддержала Розмари. — А знаете, что еще большее дерьмо, вы уж простите за грубое слово? Навязшая у всех в зубах сказочка про то, что надо сидеть сложа руки и ждать, когда подходящий мужик упадет к твоим ногам. Вот уж это откровенная ложь. Счастье зарабатывается нелегким трудом. Я бы хотела, — она подалась вперед, обводя трех подруг теплым материнским взором, — я бы хотела от всей души, чтобы вам тоже довелось испытать радости замужества и материнства. Я вас люблю всей душой и от всей души желаю вам счастья.

— Это очень мило с твоей стороны. — Диане уже прискучил этот разговор, но Розмари его только начала.

— Когда я вышла замуж сразу после колледжа, все вы подумали, что я просто дура. Да ладно, теперь-то можете в этом признаться, — торопливо добавила она, взмахнув рукой против готовых раздаться возражений. — Вы тогда только и думали о карьере. Впрочем, кто не грешил этим в семидесятые годы? Но я сделала правильный выбор — по крайней мере для себя. Ну ладно, возможно, моя жизнь не столь увлекательна, как у телезвезды, и я не стала большим боссом от рекламы, и… — Тут она покосилась на Диану и проглотила готовые сорваться с губ слова: адвокатская деятельность всегда казалась ей крайне утомительным и никчемным занятием. — Ну, вы понимаете, о чем я толкую. Я горда тем, что вы добились успеха, но ни за что на свете не поменялась бы с вами местами.

— Как и мы, — вставила Флер.