Он развязал свой мешок, достал оттуда бутылку водки, промасленный пакет с семгой. Игорь отметил, что семга явно из ресторана: только там так тонко, до розовой прозрачности, режут.

– Можно и костерок организовать, – заулыбался Алексей. – Вот на этой полянке. Сушняка здесь полно!

Сам проворно собрал хворост, согнувшись над кучкой, зажег сухие тонкие прутья. Скоро небольшой языкастый огонек весело затрещал, сизый дым потянулся вверх, к кронам берез.

– В прошлом году я тут брал по пятьдесят – шестьдесят белых, – словоохотливо рассказывал грибник. – У меня на них особый нюх. Пройдут по моим местам, а все одно хоть после целой армии да наковыряю! А нынче боровиков мало, все больше попадаются подосиновики, ну если еще челыши – ничего, а большие красные не беру. Даже если и без проточин.

На троих у них оказалось всего два стаканчика. Грибник услужливо протянул Игорю свой, пододвинул бутерброды. Улыбнувшись, представился: Изотов Родион Яковлевич. Где он работает, Игорь не знал, а спросить не посмел: Изотов уже не раз предупреждал, чтобы он не задавал лишних вопросов.

– Великое дело – природа, – выпив и закусив семгой, сказал Листунов. – Ходишь, дышишь, душа отдыхает. И мысли в голову приходят возвышенные – думаешь, как это ловко все природа придумала: из костей и перышков уйму птиц сотворила, дятлу железный клюв дала, чтоб деревья долбил, зайцу – длинные ноги и чуткие уши… Каждая букашка – сложнейший механизм, пожалуй, посерьезней внутри, чем наши автомобили, а. Игорь?

– Бегают, летают дикие существа, и никакого бензина им не надо, – поддержал Изотов. Он тоже свою водку залпом выпил и стал закусывать.

Игорь перочинным ножом кромсал банку со шпротами, нож был тупой и туго резал, желтое прованское масло брызнуло на руки и брюки. Настроение у него не было таким лирическим, как у похмелявшегося приятеля. Как сейчас Изотов поведет разговор? И клюнет ля на его приманку Алексей?

После женитьбы Алексей стал больше выпивать, чем прежде. Жену его, Антонину, Игорь видел всего два раза, почему-то Листунов неохотно приглашал приятелей к себе домой, видно, Антонина не очень-то жалует компании мужа. После работы Алексей не спешил домой, он был не прочь с кем-нибудь войти в компанию и заскочить в забегаловку или в пивной бар.

Семен Линдин, наоборот, женившись, стал примерным семьянином – этот после работы шастает по магазинам, стоит в очередях, у него всегда в кармане бумажка с наказом, что следует купить. Жена Семена – врач-невропатолог, работает на двух ставках, ей недосуг заниматься всеми этими делами. Детей пока у них нет. Судя по всему, Линдин попал под каблук жены, а таких мямлей Найденов презирал, не считал их мужчинами. Попробовала бы его Катя подмять под себя!..

Игорь замечал, что некоторые парни, женившись, скоро начинают тянуться больше к веселой компании, чем к дому. Уже за проходной начинают сбиваться в небольшие группки, даже термин такой появился: «Одна на троих». И уже ясно, что умельцы на поллитровку сбиваются. Игорь тоже не рвался домой, но и выпивка его не привлекала. Он с удовольствием ходил по комиссионным магазинам, где продавалась иностранная техника, и подолгу торчал в толпе других у витрин. Туг же в магазине прилично одетые парни предлагали всякую всячину: кассеты для магнитофона, транзисторные приемники, японские и швейцарские часы, массивные перстни с печатками, темные итальянские очки. Ему нравилась эта оживленная деловая атмосфера магазинов.

Как-то по дешевке он купил у иностранного студента блок сигарет «Кент» и тут же продал в два раза дороже Стал брать пленку, потом продавать, приобрел себе японские часы «Сейко». Однажды его прямо на улице остановил южанин и, влюбленно глядя на часы, попросил продать. На этой мимолетной сделке Игорь положил в карман лишних семьдесят рублей. А часы он потом купил с рук, еще более красивые, с хрустальным стеклом.

Он понял, что можно делать у комиссионок такие деньги, которые на заводе ему и не снились. Правда, иногда досаждали дружинники, дежурные милиционеры, все время надо было быть начеку. Обделывать более серьезные дела спекулянты – они себя называли «бизнесменами» – уходили в темные подъезды, скверы, глухие переулки. Хочешь купить кассету с записью модной группы или певца – пожалуйста, пойдем в сквер, а там «бизнесмен» извлекает из портфеля портативный магнитофон и проигрывает тебе любую кассету, которых у него хоть пруд пруди.

Сейчас на руке Игоря красовались часы «Омега» – это уже третьи! – на вид они простенькие, а цена ого-го! К нему уже не раз подходили покупатели, но Игорь пока «омежку», как ее любовно называли, не продавал – самому нравились. Идут секунда в секунду. Эта фирма на весь мир славится.

Изотову он про свои торговые дела не говорил, чувствовал, что тот не одобрит его действий, но в субботу и воскресенье Найденова как магнитом тянуло к комиссионке, у него там появились знакомые, которые кивали ему, тайком показывали товар. Некоторых деляг он встречал у комиссионок в любое время дня, будто они там и работали. Игорю нравилось подходить к «жучкам», интересоваться товаром, хвастаться своими часами. Иностранные вещи привлекали его, приятно было подержать прекрасно сделанную вещь в руке, зато и стоила любая игрушка по сравнению с нашей в пять – десять раз дороже. Как ни тянуло его в комиссионки, наведываться туда после знакомства с Изотовым он стал гораздо реже. Хотя спекулянты и чувствовали себя в толпе покупателей вольготно, все-таки можно было и попасться: милиция тоже не дремала, нет-нет и прихватывала того или иного «жучка» с товаром.

…Игорь отвлекся и не слушал, о чем толкуют за бутылкой Алексей и Родион Яковлевич. Они накалывали острыми прутиками маслянистые шпроты и укладывали их по две штуки в ряд на кусок хлеба, звучно хрустели свежепросоленными огурцами. Круглое лицо Листунова с серыми поблескивающими глазами порозовело, на раздвоенном подбородке янтарно светилась масляная капля. Косая черная прядь волос налезала на бровь. Довольно улыбаясь, Алексей разглагольствовал:

– Вот все бубнят: институт, институт! А меня туда калачом не заманишь! Инженеры и техники сейчас зарабатывают меньше работяг, а ответственности в десять раз больше. Командовать людьми меня не тянет, я по натуре не тщеславный… – Он кивнул на Игоря: – Это наш Игорек любит быть на виду. И потом он на ЗИЛе случайный человек, иначе с какой бы стати изучал иностранные языки? Даже на работу со словарем ходит! Значит, метит куда-то повыше. А я не желаю свою башку забивать учеными премудростями… Кстати, деньги можно делать и без высшего образования. Вон Игорек, – он снова бросил насмешливый взгляд на приятеля, – в выходные покрутится у комиссионки, глядишь, четвертак, а то и полсотни за два-три часа положит в карман, что-то купит, что-то продаст…

– Ты считал? – пробурчал Игорь, подбрасывая в костер сушняк, а сам исподлобья быстро глянул на Изотова, но у того на лице ничего нельзя было прочесть, он внимательно слушал Листунова.

– Сам рассказывал, как свою «сейку» толкнул черненькому в кепаре, – продолжал Алексей. – А потом эти катушки к магнитофону. Сколько ты тогда загреб? Игорек, научи меня подрабатывать у комиссионки с тобой на пару.

– Деньги можно разными путями зарабатывать, – туманно заметил Родион Яковлевич, подливая Алексею из бутылки.

– Главное – не попасться, – пьяно согласился тот. – Я иногда выношу с территории кое-какую мелочишку: свечи, пресс-масленки, крестовины, конденсаторы, раз даже карбюратор пронес… Так это копейки! Вот если бы можно было мотор утащить!

– От грузовика? – усмехнулся Игорь. – Или от «Чайки»?

– А ты, Леша, не боишься, что я на тебя настучу? – вдруг сказал Изотов. – Ведь вы меня совсем не знаете, а выдаете все секреты своей «фирмы»… А что если я из милиции?

– Не похоже, – ухмыльнулся Алексей. Хотя голос его был твердым, серые глаза уже поплыли, в них появился стеклянный блеск. Сейчас Леше море по колено!

– Думаешь, товарищи из органов за грибами не ходят? – подначивал Изотов.