— Я знаю.

— Тогда давайте уйдем.

Полковник покачал головой.

— У меня есть обязательства перед другими. На меня возложены… на меня возложены определенные надежды. — Он посмотрел в глаза искателя. — Джон, я далеко не тот человек, которым был раньше. Но я вынужден притворяться им, делать вид. Память — прожорливый зверь с острыми клыками, который особенно любит лакомиться мягкими, уязвимыми кусочками души. — Закари Смит расправил плечи. — Мистер Мозби, завтра утром начинайте исследовать дно озера.

— Он возвращается!

— Проклятье. — Грейвенхольц отскочил от нее и вскрикнул, прищемив член молнией брюк.

Бэби рассмеялась с дивана.

— Я пошутила.

Она стояла на четвереньках в запрокинутом на голову подвенечном платье и крутила голым задом.

— Продолжай, ковбой.

Он грязно выругался.

Бэби вцепилась в спинку. Принялась раскачиваться, тихонько скулить. Затем повернула голову, медленно вращая тазом и демонстрируя розовое влагалище. Она наблюдала, как Грейвенхольц осторожно опускает замок молнии, освобождая крайнюю плоть. Бэби отвернулась к окну и охнула, когда он резко вошел в нее. От Лестера не следовало ожидать утонченности. Тактичности. Любовных игр.

Грейвенхольц что-то ворчал, сжимал в кулаках подвенечное платье, мял накрахмаленную ткань, осыпал ее градом ругательств.

Бэби отвечала на его толчки, наслаждалась его страстью, подставляла самые чувствительные места. Она смотрела на свое отражение в окне. Раздувающиеся ноздри, подпрыгивающие при каждом толчке ягодицы еще сильнее возбуждали ее. Она мотала головой, и ее волосы щекотали тяжело дышавшего Лестера.

— Грязная шлюха! — хрипел Грейвенхольц, ловя воздух ртом. — Грязная, развратная шлюха!

Бэби прижалась к нему задом, почувствовав, как он задрожал.

— Грязная… шлюха.

С ним всегда одно и то же. Мужчины так предсказуемы. Лестер задвигался быстрее, задышал чаще. Снова взглянув на свое отражение, она прикусила нижнюю губу, еще шире открылась для него. Всегда сзади. Других поз Грейвенхольц не признавал. Когда-то она впервые увидела его пенис, и этого оказалось достаточно. Безобразный, мерзкий орган, покрытый веснушками, изогнутый, испещренный синими венами, чудовищно огромный. Она закрыла глаза от наслаждения, отдалась ему полностью, представляя, будто занимается любовью с другим мужчиной. Например, с молодым часовым. Парень стоял, повернувшись спиной к окну, мокрый, точно выгнанный из дома пес. Она прижалась ягодицами к Грейвенхольцу, сжала его сильнее. Еще сильнее.

— Черт!

Лестер взорвался, залив Бэби обжигающей смесью злости и одиночества. Он всхлипнул, вышел из нее, свалился на пол и часто задышал, открывая рот, словно умирающая рыба.

Послав отражению воздушный поцелуй, она перевернулась. Взяла с дивана его рубашку, вытерлась ею и бросила прямо в лицо Лестера.

— Ты не спросил, можно ли наполнять меня этой мерзостью.

Здоровяк оперся на локоть. Он все еще тяжело дышал, а лицо его напоминало красный воздушный шар.

— В следующий раз спрашивай разрешения, Лестер Грейвенхольц.

Он поднялся на подкашивающиеся ноги.

— Когда-нибудь… я убью тебя.

Бэби покачала головой.

— Только если я сама попрошу об этом.

Грейвенхольц надел штаны.

— Полковник спустился в шахту. — Она скрестила ноги, любуясь их крошечными пальчиками. — Мозби позвонил. Он что-то нашел, и Полковник сразу умчался.

Лестер надел рубашку и заправил в брюки.

— Когда Мозби достанет из озера это древнее оружие, постарайся чем-нибудь доказать свою полезность. — Бэби подобрала под себя голени и наблюдала за тем, как он одевается. — Действовать придется очень быстро.

— Не знаю, — произнес Лестер неуверенно. — Я подумал…

— Думать моя обязанность, — перебила она и тут же заметила ярость, поднимающуюся к его лицу, словно болотный газ. Следовало остановиться, действовать более осторожно, но Бэби давно забыла об осторожности. Она давно держала Грейвенхольца на коротком поводке, и он мог наброситься на нее, стоило его немного отпустить. — Предоставь думать мне. Иначе растянешь какую-нибудь мышцу.

Он сжал пальцы в огромные кулаки.

Бэби потянулась к нему и принялась целовать их, не пропуская ни единой костяшки. Вскоре Лестер тяжело задышал.

Ему пришлось отойти на шаг, иначе он не мог говорить.

— Новое оружие или без него, все равно я не гожусь для того, что ты задумала.

— Уверена, что годишься.

— Вокруг нас люди Полковника! — рявкнул он. — Они боятся меня до смерти, потому что видели, сколько голов я проломил, и будут прыгать, если прикажу, но стоит мне повернуться спиной к ним… — Грейвенхольц покачал головой. — Они готовы отправиться прямо в ад по приказу Полковника, но только не по моему. Я создан для того, чтобы быть преступником, заместителем, требовать от людей делать то, что нужно сделать, без всяких оправданий.

Она заметила торчащие из-под его рубашки блестящие рыжие волосы и почувствовала отвращение.

— И это все, к чему ты стремишься, Лестер Грейвенхольц?

— Не так уж плохо. Получив это оружие, Полковник сможет завоевать всю страну, а я всегда буду рядом с ним. Как и ты. Мы могли бы…

Бэби вздохнула. Пригладила подвенечное платье. Поправила там, поправила здесь. Через секунду она снова выглядела идеально.

— О Лестер. — Молодая женщина покачала головой. — Тебе не надоело всегда быть вторым, даже в сексе?

— Давай скорее поедем, — сказал Лео.

Ракким, проверявший машину, поднял голову. К ним направлялся Круз в сопровождении группы людей-скелетов. Солнце давно взошло, но лагерь только начинал просыпаться после бурной ночи.

— Рикки?

— Еще рано. — Он опять нырнул под капот. — Нельзя торопиться, иначе все испортим.

— Ты не представляешь, что здесь началось, когда вы с Малкольмом ушли. — Лео отвернулся. — Эти психи таскали меня с собой, выли, палили в воздух, нажравшись метамфетамина. Они даже курили его, набив трубки огромными кусками. — Он потер плечи. — У меня начался зуд только от того, что я находился рядом.

Ракким машинально почесал две воспаленные ранки, оставленные змеиными зубами.

— Я тоже не на пикнике развлекался.

— Они привели меня, — Лео перешел на шепот, — к могильнику. Они называли его Грехвиллем, как будто это смешно. Это заброшенный спутниковый ретранслятор в лесу. Наземная антенна, тарелка диаметром ярдов пятьдесят, завалена трупами. Полностью завалена, Рикки. Туристами, горожанами. Они убивали всех без разбора. Особенно постарались в этом году. Я не сразу понял, что это такое, потому что мы подошли с подветренной стороны и было темно. А потом один из этих… шутников…

— Все в порядке, Лео, мы действительно скоро уедем.

— …один из шутников бросил фосфорную гранату. Она вспыхнула так ослепительно. И, Рикки, там было столько ворон. Не видел их столько ни в одном месте, никогда в жизни, и они все взлетели одновременно. Мне показалось, что сама земля закричала.

— Кто-то упоминал мое имя всуе или мне показалось? — Круз, во всем черном, со свежими цветами в волосах, остановился возле них.

Ракким захлопнул крышку капота.

— Лео не понравилась экскурсия к могильнику.

— Он у нас слишком мягкосердечный? Не волнуйся, скоро пройдет. Когда настанет Судный день, вся земля превратится в могильник. — Малкольм пристально посмотрел на бывшего фидаина. — Как себя чувствуешь, странник? Выглядишь немного усталым.

— Когда я утром решил отлить, мне показалось, что я сожгу траву раскаленной лавой.

Круз хихикнул.

— Скипидар обжигает, в этом вся прелесть.

Лео сел в машину, но Ракким не торопился последовать за ним. Скелеты в заляпанных грязью костюмах стояли рядом, щурясь от яркого солнца. У всех на плечах висело оружие.

— Ты доверяешь этому еврею? — Круз кивнул на юношу.

— Может, хватит об этом? Полковник хочет, чтобы еврей был рядом, когда он найдет остальные сребреники. Он полагает, что там еще могут оказаться документы. Какие-нибудь древние свитки, которые нужно будет перевести.