— Это может пригодиться. — Лео откашлялся. — К твоему сведению, уносить контейнер с собой нам вовсе не обязательно.

— Мне почему-то казалось, что мы должны были забрать его у Полковника, чтобы он не мог дестабилизировать ситуацию в поясе или использовать оружие против республики. Или даже чтобы самим воспользоваться им в качестве инструмента для воссоединения и показать народам обеих стран, что мы способны сотрудничать. Я что-то путаю?

— Все правильно. Просто, когда оно попадет мне в руки… — Довольная ухмылка разделила лицо Лео пополам. — Мистер Мозби назвал размеры контейнера?

— Не совсем точно. Сказал только, что его может унести один сильный мужчина.

— Понятно, значит, в контейнере такого размера не может находиться рабочая модель. А если так, то в нем содержатся только данные: компьютерные сердечники, платы памяти, может быть, даже распечатки. Не знаю, какие носители использовались для хранения информации в то время. Самое главное, там будут только данные. — Лео уже не мог остановиться. — Информация, данные — с этим я умею обращаться.

— Тем не менее нам придется загрузить то, что…

— Ничего нам не придется. Когда армия Круза двинется в атаку, я просто сотру информацию с носителей, и мы уйдем. То, что мы оставим в контейнере, станет абсолютно бесполезным, но будет выглядеть так, словно мы ничего не взяли. — Юноша снова ухмыльнулся. — Но у нас будет все, Абсолютно все. — Он постучал себя по лбу. — Вот здесь.

— У тебя фотографическая память?

— Не надо меня обижать. Память работает только в том случае, если ты действительно видел данные, каким-то образом обрабатывал их. На это потребовались бы месяцы, а у нас будет сколько времени? Память. — Лео скроил пренебрежительную мину. — Я развит намного лучше.

— Перед отъездом, — Ракким посмотрел в зеркало заднего вида, — Сара сказала мне, что ты был модифицирован.

— Я предпочитаю термин «максимизирован». — Толстяк поднял руки. — Мои пальцы пропитаны органическим кремнием, благодаря чему могут работать как ионные ловушки. Небольшие генетические изменения плюс нанотехнологии. Разработка моего отца, правда, реальной работой занимался не он. Он скорее теоретик. — Юноша заметил выражение лица Раккима. — Короче, это означает, что я могу получить доступ к любой системе хранения информации. Прикосновением. И сознанием, конечно. Практически с неограниченной скоростью передачи. Ты понятия не имеешь, о чем я говорю?

— Ты в некотором роде биокомпьютер?

Лео покачал головой.

— Это ты биокомпьютер, а я — квантовый компьютер. — Он пошевелил пальцами. — Благодаря им я не должен запоминать то, что находится в контейнере. Я успею скачать все данные, пока ты поешь «Вперед, солдаты Христа».

Лишь проехав еще одну милю, Ракким спросил:

— Ты когда-нибудь делал это? Загружал огромные объемы информации через… кончики пальцев?

— Меня проверяли.

— Но ты никогда этого не делал в полевых условиях?

Лео, надувшись, уставился в темноту за ветровым стеклом.

— Моя максимизация закончилась совсем недавно. Я абсолютно верю в себя.

Ничьи фары в зеркале заднего вида по-прежнему не отражались.

— Я тоже верю в тебя, дружище.

— Правда? — Лео весело закачался в кресле. — Почти все люди используют только пять процентов умственных способностей. Я тот человек, который использует девяносто пять. Обычно это не нравится пятипроцентным. — Он вытянул длинные ноги. — Этот контейнер, который нашел мистер Мозби, из чего он сделан?

— Из графита.

— Значит, металлоискателем обнаружить невозможно, стандартная мера. — Лео фыркнул. — На поверхности есть какая-нибудь маркировка? Символы или предупреждения?

— Нет. Только серийный номер или нечто на него похожее.

— Какой номер?

— Э-э, семьдесят два дробь один ноль шесть.

— Ты уверен?

— А в чем дело?

Лео откинул голову на подголовник.

— Надо же, они действительно это сделали.

— Что сделали?

— Семьдесят два дробь один ноль шесть — не серийный номер. Это строение атома гафния. Семьдесят два протона. Сто шесть нейтронов. Этим древним ученым нужно отдать должное. По сравнению с нами они были такими отсталыми. Чистые исследования, культура интеллектуальных изысканий и неограниченных бюджетов. Наверное, приятно было работать в подобных условиях. — Лео потер нос, фыркнул. — Такое даже не считалось возможным. Если только, в чисто теоретическом смысле, но…

— Это какая-то бомба? Типа водородной или нейтронной?

— Нет, не типа. — Толстяк захихикал. — Гафниевая бомба. Гораздо мощнее.

Утро еще не кончилось, а в лагере уже вовсю кипела деятельность. Такой повышенной активности Ракким до сих пор не видел. Ничего нового не происходило, но какое-то отделение маршировало от палаток к месту построения чуть более пружинистым шагом, грузовики грохотали мимо чаще обычного, а сидевшие перед столовой бойцы протирали и смазывали и без того чистое оружие. Суету военных заметил не только бывший фидаин. Столпившиеся рядом с оборудованием усталые, покрытые пылью шахтеры тоже напряженно следили за происходящим.

— Что случилось? — спросил Ракким у пробегавшего мимо сержанта, но тот порысил дальше, едва удостоив обоих взглядом.

Вероятно, причиной тому послужила их гражданская одежда.

— Полковник знает, что мы здесь? — поинтересовался толстяк.

— Я сообщил.

У края лагеря появилась Бэби верхом на лошади. Ракким бегом направился к ней, размахивая на ходу руками. По всей видимости, ему удалось привлечь ее внимание, поскольку молодая женщина развернула огромного белого жеребца и поскакала в их направлении. Грациозные движения всадницы идеально совпадали с аллюром коня.

— А, вот и ты, красавчик. — Держа поводья в одной руке, она второй похлопала по лошадиной шее. Солнце окрасило ее светлые волосы в бронзовый цвет. Сапоги скрипели в стременах. — Полковник тебя ищет.

— Что происходит? — спросил Ракким.

— О, как всегда, что-то неладно в нашем королевстве, — ответила Бэби. — Скучать не приходится. Если хочешь знать, лично мне хочется плакать. Полковник отправляет ребят, чтобы навести порядок. — Она кивнула на юношу. — А это что за верзила?

— Меня зовут Лео, мэм, — представился толстяк, отойдя подальше от лошади. Вероятно, из-за аллергии.

— Приятно позна… — Бэби приложила палец к наушнику, прислушалась. — Как раз с ним разговариваю, милый. — Она перевела взгляд на Раккима. — Полковник просит встретиться с ним у восточного наблюдательного поста, и побыстрее. — Всадница похлопала жеребца по крупу. — Я бы подвезла одного из вас, но слишком трудно выбрать, кого именно. — Молодая женщина пришпорила коня, забросав обоих комьями грязи.

— Вау, — сказал толстяк. — Никогда не видел такой красивой девушки. Кроме Лиэнн.

Полковник осматривал в бинокль восточную дорогу. При появлении Лео и Раккима с полдюжины охранников вскинули штурмовые винтовки.

Закари Смит обернулся и жестом попросил обоих подойти ближе.

— Полковник, это Лео, с более умным человеком вам познакомиться не придется, — представил Ракким юношу. — Русские наняли его по контракту как технического специалиста, чтобы проверить оружие.

— Рядом с тобой я выгляжу стариком, сынок, — сказал Закари Смит. — Бриться уже начал? — Он посмотрел на бывшего фидаина. — Оружия еще не нашли. И я еще не решил, поделюсь ли им с русскими.

— Перестань, Полковник, ты бы не выигрывал битв, если б без конца изменял каждое решение, — усмехнулся Ракким. — Ты поступишь так, как подсказывают инстинкты, и, скорее всего, окажешься прав.

Ты так говоришь потому, что я чувствую к тебе симпатию, — проворчал Полковник. Его голубые глаза блестели в лучах утреннего солнца. — Бэби ты тоже понравился, а я привык доверять ее мнению. Мы бы могли договориться в первый же вечер, но я с презрением отношусь к людям, которые изменили своей стране. — Он насмешливо прищурился. — Как оказалось, ты не изменник.