Тигард кивнул и потыкал вилкой в жареную окру.

— Я знаю, просто мысль в голову пришла.

— Вы думаете, у меня бы получилось? Я имею в виду, работать на ферме. — Лео сиял от удовольствия. — Мистер Тигард, никто и никогда не относился ко мне так хорошо.

— Я же сказал, просто идея возникла.

— Я бы смог. Я не слишком сильный, но во всем способен разобраться. Завтра, прежде чем уехать, я установлю такую систему наблюдения, что вы сможете видеть цвет глаз любого, кто подойдет к ферме.

— Очень любезно с твоей стороны. — Флоренс подложила ему еще пюре со свининой. — Может быть, навестишь нас, когда закончится твой контракт? Будем рады тебя видеть. Для друзей у нас всегда накрыт стол.

— Да, мэм, — ответил Лео. — С большим удовольствием.

— Ну, говори, чего приехал? — обратился Тигард к Раккиму. — Ферма стоит не на главной дороге.

— Хочу просить тебя об услуге.

— Считай, она уже оказана.

— Я так и думал.

— О какой услуге? — спросила Флоренс.

— Билл говорил, что его двоюродный брат живет в Эддингтоне. Не мог бы он меня с ним познакомить?

— В Эддингтоне? — Тигард пристально посмотрел на него. — Я был о тебе лучшего мнения.

— Насколько я слышал, очень славный городок.

— Славный, если не нужно дышать. И совсем славный, если хочешь словить антракоз.

— И верно, славный, — кивнул Ракким. — Правда, говорят, его жители не слишком охотно общаются с незнакомыми людьми.

— Они ведут себя так, потому что в Эддингтон люди приезжают с единственной целью: найти Церковь туманов, а заниматься этим могут только полные идиоты.

— Про меня и не такое говорили, — вздохнул Ракким.

— Тогда оставь у нас Лео, — предложила Флоренс. — Глупо подвергать мальчика смертельной опасности. — Она улыбнулась толстяку. — Ты соберешь в лесу немного черники, а я испеку пирог. Пальчики оближешь.

— Спасибо, мэм, — сказал юноша. — Но мне придется ехать с Рикки. Кто-то же должен оберегать его от неприятностей.

Тигард отодвинул тарелку так резко, что зазвенели столовые приборы.

— А в Эддингтоне и не будет ничего, кроме неприятностей.

Он лежал рядом с Сарой, слушая стук дождя по крыше. Майкл устроился между ними. Малыш схватил отцовский палец и взлетел на вытянутых руках Раккима. Все трое засмеялись. Потом смех стих, превратился в нечто другое… совсем неприятное.

Ракким сел, окончательно проснувшись. Спал он, не раздеваясь, и ему понадобилось лишь надеть ботинки. Наяву дождь барабанил по крыше значительно громче. А где Лео?

Какие-то звуки доносились из шкафа.

Рывком распахнув дверь, он выволок толстяка наружу.

— Эй… эй, — забормотал юноша.

Ракким вырвал у него трофейный телефон и разбил о стену.

— Эй! — Лео перешел на крик.

Вылетев в холл, бывший фидаин замолотил в запертую соседнюю комнату.

— Билл! Налетчики!

За дверью послышалась возня. Он опрометью вернулся в гостевую спальню, схватил толстяка за запястье и потащил к окну.

— Прыгай, быстро!

— Я ничего вокруг не слышу.

Ракким вытолкнул юношу наружу. Тот завопил, скользя по мокрой крыше и отчаянно цепляясь за черепицу.

— Эй! — орал Лео, впившись обеими руками в ребристый край. Дождь заливал его вытаращенные глаза. — Помоги!

Ракким съехал вниз, мягко, по-кошачьи приземлился и практически в тот же момент поймал толстяка. Забросив его на плечо, он порысил по мощеной дорожке, чтобы не оставить следов на мягкой земле. В доме Тигард созывал детей.

— Отпусти меня, — скулил Лео, но Ракким, не останавливаясь, бежал к хлеву. — Что с тобой? Ты что-то услышал?

Нет, он ничего не слышал. Пока. Его разбудил не звук, а что-то неуловимое. Изменение давления в сыром воздухе. Не гроза. Нечто большее. Нечто худшее. Бывший фидаин взбежал по кормушке, перескочил на ограду и спрыгнул прямо в загон.

— В чем… — закричал было толстяк и тут же плюхнулся лицом в грязь.

Ракким проволок его через зловонное месиво в самую гущу животных, по мере возможности уворачиваясь от рыл и копыт.

— У них будут приборы тепловидения, — прошипел он на ухо Лео, густо с ног до головы вымазывая себя и юношу навозом.

— У кого будут… — Толстяк прикусил язык.

Над вершинами деревьев появился вертолет.

Встревоженно хрюкая, свиньи сгрудились вокруг незнакомых людей. Снова укладываться в грязь они не желали категорически.

Ракким аккуратно привалил Лео к боку огромной свиноматки. Теперь ее огромное брюхо полностью закрывало юношу. Свинья обнюхала толстяка, резко дернулась и вцепилась ему зубами в волосы. Ее истошный визг перепугал остальных животных. Ракким собрался воткнуть ей в ухо нож, но передумал. Перехватив клинок, он ударил свиноматку рукоятью по основанию черепа. Та, коротко хрюкнув, замерла и тяжело задышала. Бывший фидаин подпихнул Лео под ее брюхо, затем внимательно разглядел зависший над домом вертолет. Только бы Тигард успел спустить Флоренс и сыновей в подвал.

Из летательного аппарата по веревке вниз заскользили люди. Семь, восемь, девять. Все в легком боевом снаряжении. Солдаты быстро окружили дом, направив на окна стволы штурмовых винтовок с короткими прикладами. Самый высокий протопал прямо по клумбе Флоренс, давя тяжелыми ботинками красные и желтые цветы. Мельком взглянув на свинарник, он направился к дому, жестами подавая команды остальным бойцам.

Вертолет открыл огонь из скорострельных пушек. Сквозь дождь Ракким отчетливо видел вспышки «гатлингов» с азотным охлаждением. Очереди насквозь прошивали потолки и стены дома, и вскоре он загорелся. Двенадцать вращающихся стволов, обеспечивающих скорострельность десять тысяч выстрелов в минуту, превратили строение в огневой мешок.

Свиньи с диким визгом принялись бросаться на загородку. Ракким поймал одну из них и прижался к животному. Копыта бешено молотили по нему, но он не ослаблял хватки, стараясь слиться с массой грязных туш, потеряться в их тепле и панике.

— Прекратить огонь! — крикнул командир в микрофон. — Повторяю, прекратить огонь! Никаких зажигательных снарядов. Лейтенант мне нужен живым!

Продолжая стрелять, вертолет лениво облетел горящий дом по дуге. Одна из стен взорвалась, взметнув в небо огненный шар. Машина зависла над хлевом, и бывший фидаин услышал врубленный на полную громкость «Sweet Home Alabama». Он попытался еще глубже втиснуться между свиньями, но те, испуганно фыркая, сами норовили с головой закопаться в грязь.

На втором этаже запылала спальня, покинутая Лео и Раккимом всего пару минут назад.

Бросив на землю каску, командир упер кулаки в поясницу и с видимым наслаждением подставил лицо исходящим от дома потокам тепла. В свете пожара его рыжие волосы сделались кроваво-красными.

Вертолет висел над хлевом, ощетинившись замолчавшими пушками. Его прожекторы освещали горящий дом, словно на премьере какого-нибудь старого голливудского фильма.

Заднее крыльцо обрушилось, подняв тучу искр. Жар накатился приливной волной. Свиньи прижались друг к другу. Они вконец одурели и от близости огня, и от дождевых капель, падающих на их широкие спины. Ракким крепко стиснул зубы, сдерживая крик. Вонзил пальцы в землю, иначе бы сорвался с места. Бывший фидаин мог проложить дорогу к подвалу ножом, по крайней мере, сумел бы проскочить, воспользовавшись замешательством солдат, но ускользнуть от вертолета и его «гатлингов» он не имел ни малейшего шанса. Опустив голову, Ракким вжался в беспокойную массу свиней.

Рыжеволосый забросил на плечо автомат.

— Лейтенант!

Он закурил, прикрыв от дождя сигарету ладонью и не спуская глаз с горящего дома. На фоне пожарища мускулистый, немного сутулый командир выглядел просто огромным.

— Лейтенант! Ты еще здесь, мой мальчик?

Дверь подвала распахнулась. Из дома, задыхаясь и кашляя в клубах черного дыма, выскочили Мэтью с Джеймсом и принялись палить во все стороны из винтовок. Один из налетчиков свалился на землю, а потом сами близнецы попали под перекрестный огонь. Их буквально искромсало очередями. Джеймс попытался встать, но рыжеволосый всадил ему пулю в лоб.