— Лестер, ты с ним разминулся.

Грейвенхольц окинул взглядом комнату. Посмотрел в окно на часового.

— Не смешно.

— А мне смешно.

Он положил чип с информацией на кофейный столик.

— Это мой рапорт за сегодня. Передай Полковнику, когда он вернется.

— Полковник вернется только часа через два. — Бэби потянулась. Расстегнутое платье сползло, оголив груди. — Часовой сменится через десять минут. Ты можешь выйти через заднюю дверь, когда захочешь, и никто не узнает, сколько времени ты здесь находился.

Грейвенхольц не мог оторвать от нее глаз. Вода стекала с его волос. Капли повисли на мочках ушей жемчужными серьгами.

— Почему бы тебе не снять мокрую одежду, пока ты не простудился, — сказала Бэби. — Будь как дома.

Лестер посмотрел в окно, потом на нее.

— Но я… я не могу.

— Говоришь так каждый раз. — Она медленно, очень медленно перекатывала правый сосок между большим и указательным пальцами. — Но, Лестер. Ты всегда можешь.

— Простите, что пришлось побеспокоить вас ночью, но вы сами сказали, докладывать немедленно, если я…

— Очень рад, что вы так и сделали, мистер Мозби. Вам нет необходимости извиняться. — Полковник приказал адъютанту остаться в главном тоннеле, а сам направился через узкий проход в ответвление. Мозби последовал за ним. — Итак, что вы нашли?

— Будет лучше, если вы сами увидите.

Заинтригованный энтузиазмом искателя, Закари Смит заторопился по тоннелю. Он мерз в отсыревшей одежде. Светильники, равномерно развешанные на потолке, почти не освещали темного коридора. Бэби правильно не захотела вылезать из теплой постели. И еще более правильно поступила, пытаясь отговорить его. Полковник улыбнулся, вспомнив жену в подвенечном платье. Ногу свело судорогой. Она заставляла мужа почувствовать себя моложе на двадцать, даже тридцать лет, но, к сожалению, по-настоящему молодым он не становился. Иногда Бэби полностью выматывала его.

— Бригады, как вы можете видеть, отлично поработали, — сказал Мозби. — Вы можете ими гордиться, сэр.

— Да-да, хорошая работа, — рассеянно произнес Полковник, не совсем понимая, куда клонит искатель.

Джон похлопал ладонью по стене.

— Здесь был обвал. Рабочие вынесли мелкие обломки, а крупные раздробили кирками и зубилами. Они очень рисковали. Применять взрывчатку или отбойные молотки мы не могли, чтобы не обрушить всю шахту.

Полковник взглянул наверх, поежился и поспешил за Мозби. Ему не понравилось напоминание о глубине и многометровой толще, в любой момент готовой обрушиться им на головы.

Они долго шли, то скрываясь в темноте, то выныривая из нее. По мнению Закари Смита, светильники следовало развесить ближе друг к другу. Гораздо ближе. Тоннель уходил вниз, затем сворачивал круто влево. Он заметно расширился, но легче от этого не стало. Полковник взглянул по сторонам и заторопился дальше. Тишину нарушало только их дыхание.

— Уже близко, — раздался из темноты голос Мозби.

— Нет проблем.

Температура как будто падала с каждым шагом. Закари Смит дрожал от холода, тогда как искатель чувствовал себя вполне комфортно в тонком свитере. Еще один поворот — и Полковник замер с открытым от изумления ртом.

— Я вас понимаю, — заметил Мозби. — На меня оно произвело такое же впечатление.

Перед ними раскинулась огромная пещера с гладким, как полированный обсидиан, озером не менее ста ярдов в ширину. Мозби расставил прожекторы по его периметру, но их лучи не могли пробиться сквозь толщу угольно-черной воды. Определить высоту пещеры также не представлялось возможным. Лишь смутные очертания позволяли догадываться о ее истинных размерах.

— Я не думал, что озеро окажется настолько большим.

— Глубину мне измерить не удалось. Во всяком случае, пока, — произнес искатель. — Я обнаружил его меньше трех часов назад. Кроме меня, вы первый человек, который его видит.

Полковник сделал неуверенный шаг вперед.

— Мы словно попали в новый мир.

— Вы слишком романтичны. Меня интересует только то, что температура здесь не выше тридцати пяти градусов.

— У тебя есть все необходимое оборудование?

— Да.

— Как быстро ты можешь начать? — Голос Полковника эхом разнесся по пещере. Он поежился и сунул руки в карманы. — Конечно, тебе нужно отдохнуть, — добавил он чуть тише, — но ты не можешь не понимать, что время…

— Я хочу показать вам еще кое-что, — перебил Мозби. — Нашел его на берегу, под камнями.

Он достал из кармана синий эмалированный значок с золотым орлом. Полковник внимательно рассмотрел находку. Он никогда не видел ничего подобного.

— Там были и другие предметы: клапан от надувной лодки — ее, вероятно, затопили, когда в ней отпала необходимость, — аккумуляторы. Люди явно торопились.

— Вполне оправданно. К чему ты клонишь?

— Сэр, вы сказали, что я ищу ящик с историческими реликвиями. В нем, по вашим словам, находится Декларация независимости, Конституция, Манифест об освобождении рабов. Они помещены в заполненные азотом контейнеры и защищены холодом.

— Все верно, Джон.

— Вы сказали, что их вывезли из Национального архива, как только начались беспорядки, за несколько месяцев до ядерного взрыва в Вашингтоне. И что занималось этим Федеральное бюро расследований. Они поместили документы сюда, заменив подлинники копиями.

— Мистер Мозби, мне не нравится ваш тон.

Искатель повернулся к нему. Свет фонарей отражался от его черной, как поверхность озера, кожи, а взгляд сделался таким же холодным, как вода в нем.

— Полковник, со всем уважением, я не люблю, когда меня обманывают.

Они стояли друг напротив друга, одни в огромной пещере. Закари Смит ощущал над головой колоссальный вес, готовый стереть их в порошок. Он с трудом дышал. Какой же силой воли и каким мужеством обладал человек, готовый не только нырнуть в черную ледяную бездну, но и сохранивший надежду вернуться живым. Полковник молчал. Без всякого сомнения, ложь сейчас служила ему плохим помощником, и он злился на себя за необходимость выкручиваться.

— Итак, ты нашел какой-то значок и смеешь обвинять меня в…

— Это не просто значок, сэр, а нагрудный знак. И не ФБР, а армейский.

Полковник бросил находку ему.

— Конечно, документы такой государственной важности. Бесценные исторические реликвии. — Один из прожекторов, мигнув, погас, и он едва справился с паникой. — ФБР, очевидно, обратилось за помощью к военным.

— Нет, сэр. Данный знак на две ступени выше уровня «совершенно секретно». Такие выдавались весьма немногочисленной группе особых профессионалов. Я прежде никогда не видел чего-либо подобного, но мне когда-то описали его. Эти профессионалы называли себя гробокопателями. В шутку, конечно, потому что от их работы зависела национальная безопасность. — Еще один прожектор мигнул, однако продолжал гореть. Мозби подошел еще ближе к Полковнику. — Гробокопатели занимались только одним, повторяю, только одним делом: они обеспечивали безопасность проектов «Черный лед». Очень страшных. Способных уничтожить весь мир. Настолько опасных, что президенты не рисковали информировать о них других политиков. Итак, скажите мне, сэр. — Их лица разделяло всего несколько дюймов. — Что я здесь ищу?

Полковник смотрел на черную гладь воды и ждал, пока стихнет эхо голоса Мозби.

— Если бы я знал, сынок, — еле слышно произнес он. — Если бы я знал.

Искатель кивнул в сторону озера.

— Вы уверены в том, что хотите, чтобы я нашел то, что там спрятано?

Страшная усталость навалилась на Полковника. Причиной ей не служили ни возраст, ни напряженная работа. Оставляя после себя лишь боль и утомление, от него стремительно ускользало все, что он раньше ценил.

— Слишком поздно.

— Нет, сэр, не поздно. Давайте просто уйдем. Рабочим вы скажете, что тоннель оказался пустым. Еще через пару недель свернете все работы на площадке и отправитесь домой. Люди любят вас, сэр, причем не только ваши подчиненные. Территория, которой вы управляете, занимает почти полштата. Все знают, что вы готовы их защитить, поступаете по справедливости, не обманываете. Не о многих местах пояса можно сказать то же самое. А та штука, что лежит на дне озера, изменит все. Поэтому старый режим и предпочел спрятать ее здесь. Поэтому он не хотел, чтобы кто-нибудь нашел ее.