— Прости, что выставил вас всех в неприглядном свете, — миролюбиво ответил Кайлар.

Щербатый стражник сильно ударил его в живот.

— Пожалуйста, не бей меня больше, — попросил Кайлар.

— Тебе не удалось сделать из нас дураков, проклятый мерзавец! — не унимался стражник.

— Прекрати, Лью, ты ведешь себя как кретин, — попытался его урезонить капитан. — Ему-то как раз все удалось.

— Там, наверху, из него хотят сделать божество. Как же, такой страшный мокрушник! Только посмотрите на него — полное ничтожество!

Лью походя ударил Кайлара по лицу.

— Лью, я же сказал…

Капитан не договорил, застыв на месте с открытым ртом. Кайлар бесследно исчез.

До стражников стало постепенно доходить, что узника в камере нет, и на некоторое время у них отнялся дар речи. Тишину нарушил звон ручных кандалов, упавших на каменный пол.

— Где, черт возьми…

— Сэр, он сбежал!

— Немедленно закройте деверь!

Дверь камеры, в которой остались все стражники, с лязгом захлопнулась, и в следующее мгновение послышался звук поворачиваемого в замочной скважине ключа.

Кайлар подошел к зарешеченному окошку и помахал ключами, которые оставил снаружи капитан.

— Не может быть… — не поверил глазам один из стражников. — Скажите, что я сплю.

Кто-то тихо выругался, а остальные никак не могли прийти в себя от потрясения.

— Капитан, будьте добры, скажите Лью, чтобы больше меня не бил, — ласково попросил Кайлар.

— Лью! — Капитан облизнул пересохшие губы.

— Слушаюсь, сэр!

Кайлар посмотрел стражнику в глаза, и тот поспешно отвел взгляд.

Кайлар открыл дверь, и стражники послушно вышли из камеры.

— А как же… как быть с этим? — промямлил Лью, поднимая с пола сломанные кандалы.

Капитан проглотил застрявший в горле комок и, собравшись с силами, спросил:

— Если не возражаете, господин… господин Каге?

Кайлар молча протянул капитану обе руки. Надев на узника кандалы, стражники беззвучно удалились. Охота продолжить общение со знаменитым мокрушником пропала.

Зал суда представлял собой просторное прямоугольное помещение, вмещавшее несколько сотен людей. Сегодня здесь не осталось ни одного свободного места. Двери зала открыли настежь, чтобы люди могли наблюдать за судебным процессом стоя. В конце зала находился установленный на возвышении стол, за которым сидели Логан Джайр и герцог Уэссерос. По закону, судей должно быть трое, но Логан избавил от этой тяжкой обязанности оставшегося в живых герцога Люка Грэзина.

Перед судейским столом стояла клетка, в которой находился маленький письменный столик и стул. Капитан проводил Кайлара в клетку и снял с него кандалы. Толпа молча наблюдала за происходящим в предвкушении занимательного зрелища, как будто мокрушник был чудовищем, способным перегрызть толстые железные прутья. Кайлар спокойно зашел в клетку, бросив мимолетный взгляд в сторону галереи, и Логану показалось, будто он пытается отыскать друзей. Интересно, сколько их осталось?

Первые два ряда занимала знать. Лантано Гаруваши сидел рядом с графом Дрейком. Кьюрец не произносил ни слова, но было видно, что он с интересом следит за происходящим. Лицо графа было напряжено, и он не скрывал горя. Интересно, что знает граф о своем подопечном? Этот вопрос занимал Логана, для которого Дрейк всегда служил образцом порядочности и честности. Кроме того, граф был знаменосцем Джайров. Семейство Стернов сидело во втором ряду, и у всех его представителей был разъяренный вид. К этому моменту уже выслушали свидетельские показания и установили, что Стерны не знают и никогда не видели Кайлара. Тем не менее они считают, что их фамильной чести нанесен урон. В стороне от знати расположилась разношерстная толпа простых граждан Сенарии. Сюда пришел цвет Крольчатника, мужчины и женщины в изысканных нарядах, но не имеющие титулов. Логан не знал, сколько из них являются членами Са'каге. Интересно, кто из них радуется, видя Кайлара в железной клетке, а кто горюет или с ужасом ждет, когда подсудимый заговорит? Здесь также присутствовало несколько праздных зевак, пришедших посмотреть на интересное зрелище, среди них несколько жителей Ладеша, алитэрские купцы и даже один иммурец.

По правую руку от Логана сидели свидетели: восемнадцать гвардейцев и задыхающаяся от волнения женщина, соседка Кайлара на коронации.

— Назови суду свое имя, — обратился к Кайлару герцог Уэссерос.

— Кайлар Стерн.

— Сядьте, барон Стерн! — рявкнул герцог Уэссерос, заметив, что представитель семейства Стернов с разъяренным видом вскочил с места. Дворянин нахмурился, однако ослушаться не посмел. — Суд выслушал показания свидетелей из числа благородных дворян, которые утверждают, что ты спас их во время халидорского вторжения. Они назвали тебя ночным ангелом. Мы также слышали, что ты спас короля Джайра из Дыры, и нам известно, что ты называешь себя Каге, то есть Тенью. Нам даже пришлось выслушать человека, который утверждает, что знал тебя под именем Азота. Из всего вышеизложенного мы можем с уверенностью утверждать лишь одно: к семейству Стернов ты не имеешь никакого отношения и не являешься одним из них. Как твое настоящее имя?

— Меня зовут ночной ангел. — Кайлар казался удивленным. — Но если вам трудно это выговорить, называйте меня Каге.

Герцог Уэссерос бросил вопросительный взгляд в сторону Логана, который попросил его вести судебный процесс. Логан кивнул в знак согласия.

— Итак, Каге, ты предстал перед судом по обвинению в государственной измене и убийстве. Что ты скажешь в ответ на выдвинутые обвинения?

— Признаю себя виновным в убийстве, а обвинение в государственной измене отвергаю. Тэра Грэзин не являлась законной королевой. С момента смерти короля Алейна Гандера Девятого по закону о наследовании престола в результате женитьбы и усыновления королем является Логан Джайр.

По залу суда пронесся шепот, переросший в громкие возгласы, и герцог Уэссерос поднял руку, призывая присутствующих соблюдать тишину. За последнюю неделю, во время слушания свидетельских показаний, он несколько раз грозился очистить зал от публики. Люди быстро успокоились, и герцог продолжил судебное заседание.

— Не тебе учить вышестоящие лица сенарийским законам.

— Тогда ответьте, ваша светлость, являлся или нет герцог Джайр официальным наследником короля Гандера, был ли он женат на Дженин Гандер и обеспечивает ли ему этот брак право престолонаследования?

Лицо герцога Уэссероса сделалось багровым, но он промолчал, так как не знал, что ответить. Согласиться с Кайларом — значит признать, что Тэра не должна сидеть на троне, а он сам не имел права приносить ей клятву верности. Если же объяснить свое решение практическими соображениями, люди посчитают его пройдохой и трусом.

— Я бы не стал убивать Тэру Грэзин, если бы вышестоящие лица руководствовались законом, а не собственным тщеславием и жаждой наживы, — заявил Кайлар.

На сей раз шум в зале остановил Логан, подняв правую руку. Его голову украшал тонкий золотой ободок, единственное свидетельство королевской власти.

— В твоих словах есть доля правды, — признал он. — В канун битвы в роще Пэввила многие из нас пошли на компромисс, о чем впоследствии пожалели. А в результате дворянство Сенарии вложило в руки герцогини Грэзин скипетр и меч, и мы увенчали ее чело короной. Простолюдину не позволено проливать кровь, дабы исправить деяния людей благородного происхождения, только потому, что ему их поступки кажутся неправильными. Вот почему, Каге, ты предстал перед судом по обвинению в убийстве и государственной измене.

В зале установилась мертвая тишина.

— Высокий суд имеет к тебе еще ряд вопросов, на которые просит дать ответ во имя благополучия Сенарии и твоей собственной выгоды, — продолжил Логан Джайр. — Если ответишь честно, без утайки, примешь легкую смерть, в противном случае тебя ждет колесование.

На лице Логана не дрогнул ни один мускул, а его сердце обливалось кровью. Колесование в Сенарии являлось не менее страшной казнью, чем распятие в Алитэре и четвертование в Модае. Этой казни подвергали людей, обвиненных в государственной измене. Исключение составляли дворяне, которым колесование заменялось отсечением головы, но суд установил, что Кайлар не принадлежит к благородному сословию. В обмен на откровенное признание Логан мог даровать другу только легкую и быструю смерть.