С громким стуком распахнулись двери зала, и вошла процессия слуг, которые несли столы и блюда с кушаньями. Музыканты и жонглеры смешались с толпой, пока слуги расставляли столы для торжественного пира. Кайлар, ничего не замечая вокруг, не сводил глаз с Тэры Грэзин.

Логан похлопал по его плечу:

— Ну как тебе? — Кайлар даже не повернулся. — Ну же, маркиз Дрейк, сегодня вечером вы сидите за главным столом!

Кайлар позволил Логану провести себя к столу и усадить между сорокалетней сплетницей, доводившейся дальней родственницей Гандерам, которая надеялась заполучить герцогские земли, и Мамочкой К, сидевшей по правую руку от самого Логана. Заметив изумление Кайлара, Мамочка К. добродушно улыбнулась.

— Только не говори, что он и для тебя добился титула! — воскликнул он.

— Ты забыл, Кайлар, я, в отличие от тебя, бывала на многих светских приемах. Впрочем, должна признать, за последние десять лет их стало меньше. Сегодня вечером герцог Джайр любезно вызвался быть моим кавалером, чем привел в неописуемую ярость дам, которые присутствуют в зале. Они сейчас прямо-таки умирают от зависти.

— Что ты говоришь? — изумился Кайлар, с опозданием припоминая, что Гвиневера Кирена признана самой блистательной куртизанкой своего времени, хотя к моменту их знакомства она уже ушла на покой.

Можно с уверенностью сказать, что многие знатные господа в зале хоть раз сопровождали ее на подобные приемы. Кайлар знал, что в начале своей карьеры Гвиневера появлялась на приемах под именем алитэрской графини, приехавшей погостить в Сенарию. Впрочем, очень скоро надобность в такой выдумке отпала. Такая красивая женщина, искусная танцовщица, прекрасная певица, замечательная собеседница, к тому же отличающаяся редким тактом и благоразумием, какой являлась Гвиневера Кирена, стала исключением из общепринятых правил.

Мамочка К. приподняла удивленно бровь, прочитав по лицу Кайлара ход его мыслей.

— Ой, прости, я не то имел в виду…

На помощь ему подоспел Логан:

— Я просил о чести сопровождать эту даму, опередив остальных претендентов. Ведь в королевстве так мало красивых женщин, способных связать пару слов в самое простое предложение.

— Вот именно! — согласилась Мамочка К., растягивая слова, как это принято в прибрежных районах Кьюры. — Где у вас тута плевательница?

Кайлар весело рассмеялся. Он понял уловку друга. Чтобы наверняка оградить себя от ненужных приставаний, Логан решил облачиться в траур и появился на коронации в обществе дамы гораздо старше себя. Трудно придумать более удачный маневр. Приди он на прием в сопровождении молодой барышни или даже в полном одиночестве, на него тотчас набросились бы свахи, которым траур не помеха.

Кайлар все еще тихо посмеивался выдумке друга, как вдруг его взгляд упал на Тэру Грэзин. Она сидела через несколько человек от Логана. Смех застрял в горле.

— Кайлар? — Мамочка К. заметила перемену в его настроении. — Что с тобой?

Он попытался стряхнуть оцепенение.

— Я все жду, когда взорвется ее голова.

Справа послышался удивленный возглас родственницы Гандеров, но Кайлар не обратил на нее внимания, так как, не отрываясь, смотрел на королеву, а та вела себя непринужденно, как всегда. Вот отпила вина. Потом наклонилась к Лантано Гаруваши, сидевшему справа от нее, и что-то прошептала ему на ухо. Насмешливо помахала рукой дворянину с нижнего стола, по неосторожности пролившему вино на платье жены. Поговорила с братом, занявшим место слева от нее. И все это время смерть находилась рядом, дожидаясь своего часа.

Кайлар рассчитывал, что корона взорвется почти сразу после того, как ее возложат на голову королевы. В тот момент, когда она должна стоять одна перед собравшейся знатью. Теперь, если он перестарался с количеством филодунамоса, могут пострадать и другие приглашенные. Сравнительно безобидный Люк Грэзин не станет большой потерей для королевства, но что будет, если погибнет Лантано Гаруваши? Убийство легендарного кьюрца обернется катастрофой!

— Никак не пойму, — говорил Логан своей даме, — почему из всех политиков вы поддерживаете предложения Джарла?

Услышав знакомое имя, Кайлар снова стал прислушиваться к беседе за столом.

— Если я скажу, что этот человек вселил в меня надежду, вы поверите? — ответила Мамочка К. вопросом на вопрос.

По лицу герцога пробежала тревожная тень, и Кайлар вдруг заметил разницу между прежним, наивным Логаном, чуть что бросавшимся в бой, и совсем другим Логаном, который провел долгие месяцы в Дыре.

— Поверю, но не всему, — наконец ответил он.

Мамочка К. улыбнулась:

— Понимаешь, замыслы Джарла принесут пользу не только кроликам, но и всем жителям Сенарии. Например, тебе известно, сколько обычно тратит кролик, посещая публичный дом? — Она рассмеялась, глядя на перекосившееся лицо Логана. — Ваша честь, простите напыщенность моих фраз. Итак, он расходует всего три серебряные монеты: одну на выпивку и две на девочек. То есть мне в прибыль идет всего одна серебряная монетка. Средний торговец обычно покупает вино, закуску, иногда табак, иногда возбуждающие травки, а потом идет к девочкам. Выручка составляет чуть больше кроны. Что заказывают при посещении дворяне? Десерты, танцы, бардов, жонглеров, аперитивы, дорогие вина и плюс ко всему отдельные услуги, о которых вы, вероятно, предпочтете не знать. В моей кассе оказывается уже семь крон. Итак, что бы вы выбрали на месте торговки и королевы головорезов?

Логан покраснел, но согласно кивнул.

— Мне понятна твоя позиция.

Кайлар не верил собственным глазам, наблюдая за герцогом, невозмутимо обсуждающим экономические вопросы, связанные с проституцией.

— Беда в том, что люди обычно воспринимают кроликов как существ грязных и грубых, от которых исходит опасность. А для меня они лишь потенциальные клиенты.

— Ты не жадна до денег. Ведь, если не ошибаюсь, у тебя в собственности половина всех веселых домов в городе? — спросил Логан.

Мамочка К. хитро ухмыльнулась, и, глядя на ее довольную физиономию, Кайлар понял, что, как он и подозревал, ей принадлежит не половина борделей, а все.

— К тому же я слышал, ты совсем не платишь налоги в казну. Даже если мы имели бы возможность точно определить, кто из членов городского магистрата берет взятки, а кто — нет… — При этих словах Логана Кайлар сообразил, что друг разговаривает с единственной женщиной в городе, знающей взяточников наперечет. — Если сместить их с занимаемых должностей, на тебя свалится куча расходов, которых раньше не было. Не верю, что тебе удастся сохранить свою прибыль или хотя бы свести концы с концами. Так что бы ты выбрала на месте самого хитроумного торговца в городе: налоги или их отсутствие?

— За последние двадцать лет дворяне захватывали целые бордели не менее пятнадцати раз. Банки, в которых у меня свой интерес, захватывали около десяти раз. Я потеряла шестьдесят вышибал из-за вельмож, недовольных тем, что их вышвыривают из заведения. В самый неудачный год один знатный вельможа повадился убивать проституток из-за своей прихоти, и он отправил на тот свет сорок три девушки. Когда наконец-то убили его самого, отец отомстил за сына и сжег дотла шесть моих борделей, причем один из них сгорел со всеми работающими на меня людьми, которых там заперли. — Взгляд Мамочки К. стал ледяным. — И пока мы с вами обсуждаем, сколько месяцев можно не платить за захваченный бордель, никакие счета не расскажут, что чувствуешь, когда крадут твою юную протеже! Они не объяснят, как прикажете жить, постоянно думая, что будет, когда девочка надоест мерзавцу. То ли он, наигравшись вволю, убьет бедняжку, то ли выкинет на улицу. Ваша светлость, я давно научилась использовать царящую в городе коррупцию в своих целях, однако оплакивать ее крушение не стану.

Мамочка К. смотрела на Логана, и Кайлар не видел ее лица, но соглашался с каждым словом, так как Гвиневера Кирена говорила правду. Он не раз слышал жуткие истории, о которых Логан не имел понятия. Мамочка К. была шингой в течение всего времени, когда творились эти злодейства. Учитывая возможности Са'каге, она могла вершить свой суд руками таких людей, как Дарзо Блинт. В каждом случае, связанном со смертью проститутки или издевательским отношением, ей приходилось решать, стоит ли торжество справедливости страшного возмездия, которое за ним неизбежно последует. После того как сожгли ее бордели, Мамочке К. ничего не стоило подослать к злоумышленнику наемного убийцу, но тогда возникала опасность ввергнуть город в гражданскую войну. Ничего удивительного, что с годами ее характер стал таким жестким.