Девушка с мольбой протянула руку, и Кайлар подошел ближе. Она была удивлена происходящим не меньше самого Кайлара. Где он находится и как сюда попал?
Однако стоило ему дотронуться до руки Ви, как все мысли улетучились из головы. Ее рука была маленькой и изящной, а кожа покрыта мозолями, как и у Кайлара. Безымянный палец немного длиннее указательного, а раньше он этого не замечал. У Элены рука совсем другая. А впрочем, что может быть естественнее, чем сесть на кровать и сжать девушку в объятиях. Она лежала у Кайлара на коленях, прильнув к нему всем телом, и вдруг зарыдала еще сильнее и судорожно ухватилась за него как за спасительную соломинку.
Кайлар крепко обнимал Ви, словно желая влить в нее свою силу, которой ей так не хватало. Она испытывала смущение, растерянность и страх перед новой жизнью. Боялась, что ее прошлое станет известным, но еще больше страшилась исчезнуть в неизвестности. Кайлару не было нужды читать ее мысли по лицу, так как он пропускал через себя все переживания Ви благодаря соединившим их обручальным серьгам.
Она подняла покрасневшие, распухшие от слез глаза, и Кайлар утонул в их бездонной зелени. Он превратился в зеркало, в котором отражается правда, разгоняющая все страхи.
Девушка перестала плакать и разжала руки, а потом закрыла глаза, как будто испугалась установившейся близости. Ви положила голову Кайлару на колени. Ее дыхание стало глубоким, из тела ушло напряжение. Спутанные пряди длинных огненно-рыжих волос в беспорядке падали на плечи, и он замер в изумлении. Блестящие шелковистые кудри завораживали. Такой цвет волос встречается у одной из тысячи женщин. Его взгляд скользнул по мокрым от слез ресницам и изящному носу с едва заметными веснушками, которых Кайлар раньше не замечал.
На Ви была надета простая бесформенная ночная рубашка, слишком короткая для нее. Завязанный спереди узел развязался, открывая взору высокую грудь с маленькими темно-розовыми сосками, чуть сморщенными от холода. В первый раз Кайлар увидел обнаженную грудь Ви, когда девушка нарочно разделась, чтобы поразить его. Сейчас он понял, что Ви не ведает о своей наготе.
Девушка казалась совершенно беззащитной, и у Кайлара вдруг возникло желание ее защитить. Проглотив застрявший в горле комок, он взял простыню и набросил на Ви. Несмотря на то что они чувствовали каждое движение друг друга, девушка как будто ничего не заметила. То ли она была слишком измучена, то ли ее мысли улетели от тела так далеко, что Ви даже не почувствовала, как ее обнаженную грудь прикрыли простыней. Кайлар этого так и не понял, но нахлынувшее чувство сострадания было сильнее плотского желания. Он мельком взглянул на стройные ноги, обнаженные до середины бедра, и бережно набросил на них одеяло.
Ви уткнулась в него лицом, такая беззащитная и безумно красивая, и мысли в голове окончательно перепутались.
Кайлар пробежал пальцами по ее волосам, как бы желая оградить от всех бед. Тело Ви вдруг стало податливым, и по нему, от головы до лона, пробежала легкая дрожь. Кайлар почувствовал, как замерло сердце. Что-то похожее он испытал, когда долго ласкал Элену, обнял ее сзади и стал покрывать поцелуями тонкую шею. Его пальцы скользили по груди, и в этот момент девушка всегда его останавливала из боязни не справиться со своими чувствами. Ви перешла эту грань и безраздельно принадлежала ему.
Кайлару передался ее экстаз, и он опьянел от нахлынувшей страсти. Установившаяся между ними невидимая связь разгорелась пожаром. Он уже не мог остановиться и все ласкал роскошные волосы. С тихим стоном Ви повернулась у него на коленях и уткнулась лицом в живот, совсем рядом с тем местом, которое выдавало его возбуждение.
Кайлар замер, и Ви сразу это почувствовала. Она широко открыла глаза, в которых светилось желание, и прошептала:
— Умоляю, не останавливайся. Обещаю, тебе будет хорошо.
Она погладила его по животу и скользнула рукой вниз.
Бесстыдность девушки потрясла Кайлара и, вместо того чтобы укрепить связь, нарушила ее. Ви предлагала не разделить любовь, а заключить сделку.
— Прости, — проговорила девушка, заметив его замешательство. — Я слишком много думаю о себе. — Она откинула одеяло, и, как по волшебству, уродливая ночная рубашка исчезла, а вместо нее появилась красная сорочка, облегающая плавные изгибы прекрасного тела. Ви потянулась, словно кошка, выставляя напоказ свои прелести. — Ну же, это все твое.
Она не сказала «я твоя», а предлагала себя точно вкусную конфету. Для Ви это было обычным делом, которое не стоит принимать всерьез.
Внезапно распахнулась дверь, и на пороге появилась Элена. Она молча смотрела на полуобнаженную Ви, обнимающую Кайлара. Рука Ви так и осталась лежать у него на животе, и Кайлар, злясь на себя, чувствовал, что это доставляет ему удовольствие.
Справившись с собой, он вскочил с кровати и крикнул: «Нет!»
— Что случилось? — спросила Ви. — Что ты там увидел?
— Элена! Подожди!
Кайлар проснулся. Вокруг не было ни души, а сам он по-прежнему находился в тайном убежище.
Дориан сидел в своих покоях вместе с Дженин и изучал карты Фриза и заметки вюрдмайстеров, дающие оценку силе кланов, когда появился хранитель мертвых. Дориан и Дженин последовали за ним в одну из менее мрачных комнат, где лежало завернутое в простыни тело. Два огромных горца в невообразимых одеждах, которые носят южане, но с выправкой бравых солдат отвесили низкий поклон.
Ашайя Вул откинул ткань, закрывавшую голову покойника, и помещение наполнил тлетворный запах. Лысый череп был расколот надвое, а не раздроблен, словно кто-то аккуратно вырезал ломоть от макушки до шеи.
Теперь Дориан узнал не только жертву, но и убийцу. Такое мог сотворить лишь черный ка'кари. Это дело рук Кайлара. Завернутый в простыни разлагающийся труп был отцом Дориана Гэротом Урсуулом. Дориан вдруг почувствовал, как подкосились колени. Дженин стояла рядом, однако не прикоснулась и не взяла его за руку. Любая попытка утешить воспримется как признак его слабости.
— Как вам это удалось? — спросил Дориан.
— Ваше святейшество, — откликнулся горец с большим родимым пятном на левой щеке, — мы подумали, что вы захотите предать огню тело родителя. В замке поселился демон, он все и натворил. Лейтенант взял с собой десять лучших воинов и хотел покончить с демоном, а нам приказал забрать тело. Потом мы договорились встретиться, но ни один из них так и не пришел.
— Расскажи, что случилось в пути. Только честно.
— Дорога была очень тяжелой, ваше святейшество, — потупился горец. — Мы трижды подверглись нападению. Два раза напали Са'каге, а потом на Кворигском перевале налетели проклятые изменники, те самые, что после нашего поражения в роще Пэввила подались в разбойники. Они решили, что мы везем сокровища. С тех пор как я вытащил из Рыжего стрелу, он не может нормально дышать. — Горец кивнул в сторону товарища, который вовсе не был рыжим. — Мы надеялись, что, когда вы нас отпустите, господин, его осмотрят вюрдмайстеры.
— На вас напали не разбойники, а повстанцы. — Дориан подошел к горцу и положил руку ему на голову. Тот, кого называли Рыжим, напрягся всем телом. В его легких полно сгустков крови и гнойных очагов. Удивительно, что он до сих пор жив. — Вюрдмайстерам такая задача не по силам, — сделал вывод Дориан. — А что болит у тебя?
— Ничего. Я прекрасно себя чувствую, ваше святейшество.
— А что случилось с коленом?
Горец побледнел.
— Подо мной убили лошадь, и она меня придавила.
— Идите сюда и станьте на колени, — велел Дориан, и оба горца немедленно выполнили приказ. Его душила ярость при мысли о том, какому ненужному риску подвергали свои жизни оба храбреца. Не будь Дориан таким искусным целителем, один из них непременно бы умер, а второй — остался на всю жизнь калекой. И ради чего? Чтобы доставить сюда мешок с костями? Герои принесли огромные жертвы, оказавшиеся напрасными. — Вы с честью выполнили долг и проявили большое мужество, — снова обратился Дориан к горцам. — В ближайшем будущем я щедро вас награжу.
