53 Утро и полдень прошли в сраженье, вечер настал, и ночь миновала, — было все поле залито кровью; восемнадцать легло воинов вражьих, два сына Беры и брат ее тоже. 54 Атли был гневен, но все же молвил: «Страшно взглянуть — мы в этом виновны! Тридцать нас было смелых бойцов: одиннадцать стало, — тяжек урон наш! 55 Нас пятеро было — по смерти Будли, — двое в Хель уж давно, и двое убиты. 56 Со многими связан родством я, не скрою, — но от родни счастья не знал я! Покоя не ведал с тех пор, как женился: губила ты родичей, дом разоряла, сестру ввергла в Хель, [792]— вот худшее горе!» 57 Гудрун сказала: «Как можешь ты, Атли, снова корить меня! Ты сгубил мою мать и сокровища отнял, племянницу смерти предал голодной. Смешно, что сам ты счеты затеял! За все твои беды славлю богов я!» 58 Атли сказал: «Жены этой гордой горе умножить вам, ярлы, велю, — я хочу это видеть! Гудрун заставьте горько печалиться, видеть я жажду великую скорбь ее! 59 Заживо Хёгни взрежьте ножом, вырвите сердце, — вы так должны сделать! На крепкой веревке вздерните Гуннара, к змеям швырнув его, подвиг свершите!» 60 Хёгни сказал: «Делай как хочешь! Готов ко всему я, бесстрашным я буду, — бывало и хуже! Защищались мы стойко, пока были силы, но слабеем от ран и сдаться должны мы!» 61 Бейти промолвил, Атли приспешник: «Хьялли возьмем мы, а Хёгни не тронем! Пусть умрет нерадивый, на смерть обречен он; не долго протянет прослывший ленивцем». 62 Страх охватил был он труслив, в бегство пустился; клял их ссоры, скорбел о трудах своих, о жребии тяжком, — свиней он жалел и обильную пищу, к которой привык он. 63
На повара Будли нож обнажили; взвыл жалкий раб, лезвие видя: клялся, что станет поля унавоживать, труд самый грязный готов он исполнить, он милости ждал, молил о пощаде. 64 Позаботился Хёгни, — кто так поступил бы! — просил отпустить раба обреченного: «Смертные муки считаю игрой; зачем нам внимать воплям несчастного!» 65 Был схвачен могучий — нельзя было медлить и воинам замыслы откладывать злобные: Хёгни смеяться начал — то слышали, — стойко терпел он муки тяжелые. 66 Арфу взял Гуннар, по струнам ударил — плакали жены, мужи скорбели, кто только мог слышать; рвал струны, Гудрун весть посылая. 67 Утро не кончилось — умерли славные, как должно героям, встретили гибель. 68 Атли был горд победой над братьями, мудрую стал он корить сурово: «Вот утро, Гудрун, где ж твои родичи! Ты тоже виновна в этом несчастье!» 69 Гудрун сказала: «Счастлив ты, Атли! Ступай, похваляйся! Будешь ты каяться, с бедами встретясь! Наследством моим насытишься вдоволь: не знать тебе счастья, пока не умру я!» 70 Атли сказал: «Знаю вину свою, вижу, как мог бы заставить тебя забыть о распрях: рабынь тебе дам, дорогие уборы, как снег серебро, — все будет твоим!» 71 Гудрун сказала: «Надежду оставь — все это отвергну! Я мир разорвать давно уж решила; была я неистовой — яростной буду! Терпела я жизнь, пока жив был Хёгни. вернуться … сестру ввергла в Хель… — была причиной смерти Брюнхильд. вернуться Хранитель котла— повар. В сцене с поваром снижение героического стиля достигает максимума. |
