2135
Едва отбили рейнцы тот приступ поутру,
Муж Готелинды милой явился ко двору,
И, услыхав повсюду рыдания и стон,
В сердечном сокрушении заплакал горько он.
2136
«Увы! — маркграф воскликнул. — Не мил мне белый свет.
Ужель уладить ссору надежды больше нет?
И рад бы я вмешаться, да много ль проку в том?
Не буду даже выслушан я нашим королем».
2137
У Дитриха из Берна он приказал узнать,
Не согласится ль Этцель призывам к миру внять,
Но тот ему ответил: «Бургундов не спасти.
Не разрешит противников король нам развести».
2138
Один воитель гуннский, случайно увидав,
Как утирает слезы бехларенский маркграф,
Приблизился к Кримхильде и злобно ей сказал:
«Взгляните, как себя ведет сильнейший ваш вассал,
2139
С которым обращались как с другом вы досель.
Немало он подарков, и замков, и земель
От вашего супруга в награду заслужил.
Так почему же нынче он меча не обнажил?
2140
Выходит, дела нету ему до наших слез —
Ведь он-то от бургундов ущерба не понес.
Я слышал, не обидел его отвагой Бог,
Однако это доказать нам Рюдегер не смог».
2141
Окинул гневным взором бехларенец того,
Кто вел такие речи с Кримхильдой про него.
Он думал: «Ты на людях чернишь меня, подлец,
[1269]Но убедишься ты сейчас, что я и впрямь храбрец».
2142
Он ринулся на гунна и, крепко сжав кулак,
Советчика дурного в лицо ударил так,
Что разом жизнь угасла в поверженном лгуне,
Но Этцель, это увидав, мрачнее стал вдвойне.
2143
Воскликнул честный витязь: «Издохни, мерзкий трус!
Я сам скорблю глубоко, что нынче не дерусь
И до сих пор дружину на рейнцев не веду.
Причина есть и у меня питать к гостям вражду.
2144
И я бы мог немало наделать им вреда,
Когда бы самолично их не привез сюда.
Коль скоро я бургундам служил проводником,
Не подобает, чтоб меня сочли они врагом».
[1270] 2145
Взглянул король на гунна, лежавшего в пыли,
И Рюдегеру бросил: «Да, мне вы помогли,
Но только мало проку от помощи такой —
И без того недешево обходится нам бой».
2146
Маркграф ему ответил: «Я лишь обиду смыл.
При всех меня покойник бесстыдно осрамил,
Сказав, что я не стою наград, мне данных вами.
Пусть не язвит он впредь других поносными словами».
2147
Явилась королева и тоже увидала,
Сколь страшной смерти предал маркграф ее вассала,
И покатились слезы у ней из ясных глаз.
Она спросила: «Рюдегер, за что вы злы на нас
2148
И отягчить хотите нам бремя наших бед?
Вы сами мне и мужу твердили много лет,
Что жизнью да и честью для нас рискнуть готовы.
Как весь наш двор, считали мы, что держите вы слово.
2149
Ужели вы забыли, в чем клятву дали встарь,
Когда меня в супруги избрал ваш государь?
Служить вы обещали мне до скончанья дней,
А нам такой слуга, как вы, сейчас всего нужней».
2150
«Да, госпожа, вы правы: принес я клятву вам,
Что ради вас, коль надо, и жизнь и честь отдам,
Но никогда не клялся, что душу погублю.
На пир, а не на смерть я вез бургундов к королю».
2151
Воскликнула Кримхильда: «Припомните, маркграф,
Как вы давали клятву, рукой мне руку сжав,
Отметить тому, кем будет задета честь моя».
Он молвил: «Вам не отказал ни в чем ни разу я».
2152
Сам Этцель обратиться к нему был принужден.
Склонил с женой колени перед вассалом он.
Дослушал государя с тоской в душе смельчак
И на мольбы о помощи ему ответил так:
2153
«Увы, зачем доныне щадила смерть меня?
Знать, Богом я отринут, коли дожил до дня,
Когда презреть придется мне дружбу, верность, честь —
Все, что для нас заветного на этом свете есть.
2154
К какому бы решенью сейчас я ни пришел,
Любое будет только одним из равных зол,
А оба отвергая, я трусом бы прослыл.
Да просветит мой разум Тот, кто жизнь в меня вселил!»
2155
Но Этцель и Кримхильда стояли на своем,
И я вам без утайки поведаю о том,
Как после долгих споров им уступил храбрец,
Дал рейнцам бой и в том бою нашел себе конец.
2156
Знал Рюдегер достойный, что, обнажив клинок,
Лишь новые несчастья на всех бы он навлек
И сам бы неизбежно был осужден молвой.
Вот оттого и возражал он Этцелю с женой.
2157
«Король, — промолвил витязь, — я буду только рад,
Коль все награды ваши возьмете вы назад.
Мне ничего не надо — ни замков, ни земель.
Уж лучше я в изгнание с сумой уйду отсель».
[1271] 2158
«Кто ж мне тогда поможет? — король в ответ ему. —
Нет, я назад ни земли, ни замки не возьму,
А разделю? напротив, с тобою власть свою,
Коль за меня моим врагам ты отомстишь в бою».
2159
«Не знаю я, что делать, — сказал маркграф опять. —
В Бехларене бургундов мне довелось принять,
Хлеб-соль водил я с ними, дарил подарки им.
[1272]Так вправе ль приуготовлять я смерть гостям своим?
2160
Хоть посчитают люди, что стал я трусом низким,
Не страх меня снедает, а мысль, что другом близким
Имею я несчастье владыкам рейнским быть
И с ними, на свою беду, хотел в родство вступить.
2161
Я дочь свою просватал за младшего из них:
Ведь Гизельхер — завидный по всем статьям жених.
Ручаюсь головою, еще не видел свет,
Чтоб был так смел, силен, учтив король столь юных лет».
2162
Вновь молвила Кримхильда, о помощи моля;
«Ах, друг мой, пожалейте меня и короля!
Подумайте хотя бы о том, какой урон
Был нынче нам, хозяевам, гостями нанесен».
2163
С отчаяньем на это ей Рюдегер сказал:
«Итак, своею кровью заплатит ваш вассал
За все, чем вы взыскали в былые дни его,
И больше мне доказывать не надо ничего.
2164
Теперь лишусь не только земель и замков я.
Безвременно прервется сегодня жизнь моя,
А вы уж позаботьтесь о тех, кто дорог мне —
О всех моих бехларенцах, о дочке и жене».
2165
Король, услышав это, опять воспрял душой.
«Пусть небо, — он воскликнул, — воздаст тебе, герой,
А я твоих домашних вовеки не покину,
Хоть и уверен, что в бою не ждет тебя кончина».
[1273] 2166
Заплакала Кримхильда, поверив наконец,
Что жизнь и душу ставит на ставку удалец,
А он промолвил: «Долгу я верность соблюду,
[1274]Как мне ни горько, что друзьям я принесу беду».
2167
Расстался с государем маркграф в большой тоске.
Пошел он и вассалов сыскал невдалеке.
Дружинникам отважным дал Рюдегер приказ:
«К оружью! Принужден вести я на пришельцев вас».
2168
Оруженосцам тут же велели смельчаки
Подать кольчуги, копья, щиты и шишаки,
И каждый снарядился, как мужу подобало.
Бургундам вскоре сделали они вреда немало.
2169
Шло с Рюдегером в битву пять сотен храбрецов
Да, сверх того, двенадцать Кримхильдиных бойцов,
К бехларенцам примкнувших, чтоб славу заслужить.
Не знали витязи, что им уже недолго жить.
2170
Маркграф шишак надежный надвинул на чело,
Мечи его вассалы держали наголо,
У каждого на локте висел широкий щит.
Внушил тревогу Фолькеру воинственный их вид.
2171
Узнав, что к двери зала бехларенцы спешат,
Млад Гизильхер Бургундский был несказанно рад —
Он счел, что на подмогу к нему явился тесть.
Как можно было иначе понять такую весть?
2172
Соратникам он молвил: «На счастье наше с вами,
Успели мы в дороге обзавестись друзьями.
Как славно, что невесту мне ниспослал Творец!
В последний миг на помощь нам приспел ее отец».
2173
«С чего вы это взяли? — скрипач в ответ ему. —
Тому, кто хочет мира, ей-богу, ни к чему
К нам для переговоров вести такую рать.
Нет, нас за земли с замками ваш тесть решил продать».
2174
Все это смелый шпильман еще не досказал,
Как Рюдегер добрался уже до входа в зал
И на пороге молча поставил щит к ногам,
Не пожелав хотя б кивком послать привет друзьям.
2175
Затем, возвысив голос, предупредил гостей:
«Сражайтесь, нибелунги, с дружиною моей.
Я к вам пришел, герои, не с миром, но с мечом.
Я прежде вашим другом был, а ныне стал врагом».
2176
Бургунды приуныли, услышав речь его.
Немало натерпелись они и без того.
Поэтому жестоко терзала и гнела
Их мысль, что даже Рюдегер — и тот им хочет зла.
2177
Сказал с испугом Гунтер: «Помилуй вормсцев, Боже!
Ужели отвернулись от нас, маркграф, вы тоже
И не на кого больше надеяться нам здесь?
Нет, я не верю, что презреть могли вы долг и честь».
2178
Но Рюдегер печально промолвил королю:
«Поклялся я Кримхильде, что с вами в бой вступлю,
А госпожу не вправе обманывать слуга.
Обороняйтесь, витязи, коль жизнь вам дорога».
2179
На это дал маркграфу король ответ такой:
«Вам следовало б раньше к нам воспылать враждой.
Вы так нам были верны и так любили нас,
Что мы от друга вправе ждать того же и сейчас.
2180
Когда б вы согласились нам нынче дать пощаду,
Мы все до самой смерти служить вам были б рады
За щедрые подарки, что нам вы поднесли,
[1275]Когда нас в землю Этцеля на празднество везли».
2181
И Рюдегер воскликнул: «С какою бы охотой
Я снова вас осыпал подарками без счета,
Когда б повиноваться лишь зову сердца мог
И мне за это не грозил, в предательстве упрек!»
2182
Возвысил голос Гернот: «Одумайтесь, маркграф!
Ужель, нас так сердечно в Бехларене приняв,
Вы только зла хотите теперь гостям своим?
А мы ведь пригодимся вам, коль смерти избежим».
2183
Но Рюдегер ответил: «Ах, если бы Творец
На Рейн вам дал вернуться, а мне послал конец,
Чтоб этою ценою бесчестья я избег!
Убив друзей, себя стыдом покрою я навек».
2184
Опять промолвил Гернот: «Мне было б тяжело,
Когда б такого мужа сраженье унесло.
Пусть, Рюдегер, за щедрость вам Бог воздаст с лихвой.
Я ваш подарок — добрый меч
[1276]— всегда ношу с собой.
2185
Он нынче безотказно хозяину служил.
Я им немало гуннов с размаху уложил.
Он так блестящ и звонок, надежен и остер,
Что мир оружья лучшего не видел до сих пор.
2186
Но если нападете вы на моих родных
И смерти предадите кого-нибудь из них,
Вас вашим же подарком убью немедля я,
Хоть мне супругу вашу жаль, а с вами мы друзья».
2187
«Ах, господин мой Гернот, дай Бог, чтоб было так,
И в поединке с вами пал ваш невольный враг.
Ведь если целы вормсцы останутся в бою,
Смогу оставить я на вас жену и дочь свою».
2188
Млад Гизельхер, сын Уты, сказал на это: «Тесть,
Неужто вы забыли, что все вас любят здесь?
Ваш долг — не биться с нами, а нам в беде помочь,
Иначе станет до венца вдовою ваша дочь.
2189
Коль с нами поведете вы разговор мечом,
Раскаяться придется мне поневоле в том,
Что вас я чтил глубоко, во всем вам доверял
И в жены вашу дочь, маркграф, поэтому избрал».
2190
Бехларенец ответил: «Коль всемогущий Бог
Сподобит вас вернуться на Рейн в свой час и срок,
Мой грех не вымещайте на дочери моей
И, невзирая ни на что, останьтесь верны ей».
2191
Млад Гизельхер промолвил: «Я ей не изменю,
Но если нападете вы на мою родню
И тех, кто жив покуда, начнете убивать,
Придется с вашей дочерью и с вами мне порвать».
2192
«Так пусть нас Бог рассудит!» — вскричал маркграф с тоской
И поднял щит, готовясь вести дружину в бой,
И начал подниматься по лестнице к дверям,
Но Хаген сверху закричал бехларенским бойцам:
2193
«Не торопитесь кровью оружье обагрить.
В последний раз мы с вами хотим поговорить,
Пока не перебили нас всех до одного,
Хоть, право, пользы Этцелю не будет от того».
2194
Муж Гунтера прибавил: «Я сильно озабочен.
Как ни широк и звонок, как ни тяжел и прочен
Тот щит, что Готелиндой мне в дар преподнесен,
Но гуннских копий и мечей не выдержал и он.
2195
Вот если б соизволил ты, Господи всезрящий,
Чтоб Рюдегер достойный мне отдал щит блестящий,
Который он на локоть так ловко нацепил,
С таким прикрытьем я бы в бой и без брони вступил».
2196
«Его тебе, мой Хаген, я сам вручил давно бы,
Когда б не знал, что это вселит в Кримхильду злобу.
А впрочем, для чего мне теперь ее любовь?
Возьми мой щит
[1277]— Бог даст, на Рейн ты с ним вернешься вновь».
2197
У многих покраснели глаза от жарких слез,
Когда свой щит воитель так щедро преподнес
Тому, с кем было биться приказано ему.
Не делал больше он с тех пор подарков никому.
2198
На что владетель Тронье был грозен и суров,
Но и его, как прочих бургундских удальцов,
Бехларенец глубоко растрогал и потряс
Своим великодушием в предсмертный грозный час.
2199
Сказал маркграфу Хаген: «О, доблестный боец,
Пускай за благородство тебе воздаст Творец!
Никто с тобой на свете в радушье не сравнится,
И память о твоих делах навеки сохранится.
2200
Как сознавать мне больно, что мы — враги отныне!
И без того довольно с нас горя на чужбине,
А тут еще с друзьями придется драться нам».
Ответил Рюдегер: «Скорблю об этом я и сам».
2201
«Я разочтусь немедля с тобой за щедрый дар,
И как бы ни был нынче твой натиск лют и яр,
Пусть даже ты всех рейнцев до одного убьешь,
Меч на тебя, мой Рюдегер, не подниму я все ж».
2202
Учтиво поклонился бехларенец в ответ.
Заплакали бургунды, поняв — надежды нет.
Неотвратима схватка, в которой смерть найдут
И много вормсцев, и маркграф, всех доблестей сосуд.
2203
Из зала сверху крикнул ему скрипач лихой:
«Коль обещал не трогать вас сотоварищ мой,
Вам, Рюдегер, я тоже не причиню вреда.
У вас за ласковый прием в долгу мы навсегда.
2204
Я вот о чем прошу вас сказать своей жене:
Браслеты золотые она вручила мне,
Велев, чтоб их у гуннов носил я в честь ее:
Смотрите — обещание я выполнил свое».
2205
Маркграф на это молвил: «Дай Бог еще не раз
Моей супруге милой почтить подарком вас,
А я про вашу верность ей, Фолькер, расскажу,
Коль голову в сражении сегодня не сложу».
