В ответ раздается тихое «ах» присяжных.

— А к тому же алиби опровергается суммой всех прочих доказательств, — говорит Джек. — Его мать соблюдала и свою выгоду, защищая не только сына, но и свой дом, который мистер Уайт заложил, чтобы покрыть долги.

— Имеются ли другие доводы в пользу возможности?

— Собака.

—  Собака?

Она глядит на него с притворной озадаченностью. Присяжные же не притворяются — они и вправду озадачены.

Джек объясняет им историю с собакой. Которую заканчивает словами:

— Я пришел к выводу, что мистер Уайт, прежде чем поджечь дом, выпустил собаку.

Питерс, не удержавшись, спрашивает:

— То есть он любил собаку больше, чем жену?

— Возражаю!

— Принимается.

— Рассматривали ли вы возможность поджога кем-нибудь другим? — спрашивает Питерс.

— Какие-либо факты, указывающие на то, что в дом проникал кто-то другой, отсутствуют, — отвечает Джек.

— Пришли ли вы к определенному выводу относительно возможности поджога?

— Да.

— Каков же ваш вывод?

— Что мистер Уайт имел полную возможность либо поджечь дом собственноручно, либо быть уверенным, что это будет сделано.

— Ранее вы рассказали о трех составляющих поджога, — говорит Питерс. — Вы помните эти ваши слова?

Он их конечно же помнит, и она в этом уверена. Но она хочет напомнить их присяжным, прежде чем задавать следующие вопросы.

— Помню, — говорит Джек.

— Пришли ли вы к выводу, что эти три составляющие в достаточной мере доказаны и вы можете отвергнуть претензию?

— Да.

— И как же вы сформулировали для себя этот вывод?

— Из всей суммы собранных нами доказательств я заключил, что имею достаточно оснований отвергнуть претензию.

— Вне всяких разумных сомнений?

— Не знаю, можно ли выразиться именно так, — говорит Джек. — Скажу лишь, что был чертовски уверен.

— И также вы были «чертовски уверены» в том, что мистер Уайт причастен к пожару?

Джек поглядывает на присяжных.

Говорит:

— Да. Чертовскиуверен.

Мать-Твою Билли рукоплещет ему.

Потом поворачивается к коллегам и указывает на монитор.

Во весь экран жирная цифра десять. Джек Уэйд попал в яблочко.

Пол Гордон излагает дело судье Джону Бикфорду.

Вернее будет сказать не «излагает дело», а стряпает его. При помощи кейса с двадцатью тысячами наличных внутри.

Они сидят за столиком «Старого пеликана» в Ньюпорт-Бич, и Гордон держит кейс возле своих ног, обсуждая с Бикфордом одну юридическую мелочь.

— Я подаю в суд на компанию «Жизнь и пожар в Калифорнии», — говорит Гордон. — Дело будет передано вам.

— Если будет моя очередь, — говорит Бикфорд.

— Очередь будет ваша, — говорит Гордон.

Этот судья три раза удил рыбу у мексиканских берегов, гостя на яхте Гордона. Прогулки на яхте, билеты на «Доджерс», «юридический семинар» в Италии — подарок от фирмы Гордона… Дело будет поручено тому, кому надо.

— Том Кейси придет к вам со слезной просьбой не копаться в прошлом аджастера. Он станет ходатайствовать перед вами не трогать его прошлых дел, а сосредоточиться лишь на данном иске, — говорит Гордон.

— И что же?

— Так я попросил бы вас найти возможность отклонить это ходатайство.

Бикфорд мелкими глотками тянет шотландское виски. Ему шестьдесят пять лет, уход на пенсию не за горами, а ведь зарабатывают судьи гораздо меньше, чем, скажем, адвокаты. А у миссис Бикфорд рак кожи…

Бикфорд спрашивает:

— Вы принесли мне краткое изложение дела?

— Оно в кейсе.

— Сколько страниц?

— Двадцать.

Бикфорд опускает стакан:

— Не очень-то длинное.

— Обычное, — говорит Гордон.

— Но дело-то для вас выгодное, Пол, — говорит Бикфорд. — Я бы считал, что следует написать побольше. Охарактеризовать каждый пункт.

— Раньше двадцать вас вполне устраивало, — говорит Гордон. Дескать, поздно уже ломаться. Ведь я купил тебя с потрохами, старый ты пройдоха.

— То, что было раньше, прошло, — говорит Бикфорд. — Это было так, мелочь.

Выходит, двадцать тысяч моих кровных — это теперь для тебя мелочь? — мысленно вопрошает Гордон.

— Знаете, — говорит он, — наверно, вы правы. Возможно, стоит поручить дело другому судье.

Бикфорд вздыхает. Одно дело признавать, что ты блядь. Но признавать, что ты блядь дешевая— это уже унизительно вдвойне. А с другой стороны, так нужны деньги.

— Ну, думаю, двадцати страниц достаточно, чтоб выстроить аргументацию, — говорит Бикфорд.

— Спасибо за внимание, — говорит Гордон. Он допивает свой стакан и встает. Выходит он уже без кейса.

Судья Джон Бикфорд заказывает себе еще виски.

Долго сидит, глядя, как бьются о причал лодки в гавани.

Вспоминает время, когда еще верил в закон.

— Ведь вы хороший аджастер, не так ли, мистер Смит?

Вот как начинает перекрестный допрос Джека Том Кейси.

В юридической практике это зовется «вход», и, как входное отверстие от пули, вход этот может быть мелким и безболезненным.

И достаточно хитрым, думает Джек, что вполне в духе Кейси. Ведь это хитрость — не бросаться в атаку сразу, потому что присяжные в данный момент ко мне расположены и Кейси не хочет восстанавливать их против себя молниеносной атакой. Предпочитает отступить и подготовить мне ловушку.

— Надеюсь, что я хорошо выполняю свою работу, — говорит Джек.

При перекрестном допросе правило номер один: старайся отвечать развернутыми предложениями, не ограничиваясь простыми «да» и «нет». Второе правило: отвечай своими словами, а не словами обвинителя.

Кейси за все эти годы обучил его этим премудростям. Втолковал ему, что истинная цель перекрестного допроса — это доказать правоту обвинения, а для этого надо заставить допрашиваемого либо кивать, либо качать головой, уподобив его собачке на заднем стекле автомобиля.

Перекрестный допрос, учил его Кейси, это как игра «Пойми меня». Обвинитель желает представить присяжным свою точку зрения и выложить им все, что он думает. Желает показать, какой он умный и насколько он прав. В общем, пойми меня.

И Кейси спрашивает:

— А для оценки претензии требуется изучить страховой случай, не так ли?

— Да, — говорит Джек. — Мы должны выяснить, что произошло, какой ущерб нанесен, что повреждено, а что полностью утрачено и сколько будут стоить восстановительные работы или замена утерянного.

— А выяснить, что произошло, — продолжает Кейси, — требуется для того, чтобы решить, стоит ли вообще удовлетворять претензию, верно?

— В том числе и для этого.

— И вы полагаете, что являетесь хорошим аджастером, умеющим все выяснить и изучить?

Джек понимает, что ответом должно стать более или менее уклончивое «да». Если он ответит «нет», он пропал. Ну а ответ «да» станет для него еще одним шагом к ловушке.

Но другого выхода у него все равно нет.

— Да, я считаю, что делаю свою работу хорошо.

— И в вашу работу входит доскональное изучение страхового случая, не так ли?

Оба они понимают, в чем состоит игра. Кейси пытается заставить Джека поставить планку повыше, а прыгнув, грохнуться, не сумев взять высоту. Вот он и старается.

И Джек отвечает:

— Мы должны выяснить все факты, которые позволили бы нам принять верное решение.

— От вас требуется доскональное изучение всего, что связано с нанесенным ущербом, чтобы на основе вашего анализа вы могли принять верное и ответственное решение, так?

— Да.

— Потому совершенно естественно — как я полагаю, в этом вы со мной согласитесь, — что упустить из виду какие-то факты, относящиеся к данному страховому случаю, значит изучить этот случай плохо, не так ли?

— Я считал бы необходимым изучить все, что относится к данному случаю, — говорит Джек.

— А данный страховой случай вами изучен хорошо, не так ли, мистер Смит?