— Мать Томми До.

Нгуен провожает взглядом мяч, потом переживает увиденное, потом повторяет:

— Мать Томми До.

Летти думает, уж не кровоизлияние ли у нее в мозгу. Резко обернувшись, она уменьшает громкость звука у телевизора и говорит:

— Дядя Нгуен, разве мы не сможем разобраться во всем этом дерьме?

Нгуен улыбается:

— Два копа? Два копа должны суметь разобраться в этом дерьме.

— Вот и хорошо, — говорит Летти. — Тогда перестаньте держать меня на коротком поводке. И пожалуйста, бросьте повторять за мной каждое мое слово. Я знаю, что вы контролируете здесь все. Знаю, что в Маленьком Сайгоне никто и поссать не смеет, не спросив сперва у вас, можно ли расстегнуть ширинку. Я это знаю доподлинно, так что доказывать обратное бессмысленно. Договорились?

Нгуен кивает, признавая правоту ее слов.

— И я знаю, что вы должнызнать что-то об этих двух парнях.

— Знаю, что они живут по соседству.

— И были связаны с разборкой машин на запчасти.

— На запчасти?

— Ну хватит вам! — вспыхивает Летти. — Я сегодня задержала пятерых ребят, притворявшихся, что они и слыхом не слыхивали о Тране и До, а мне отлично известно, что Тран и До работали вместе с ними.

Для Нгуена это не новость, о рейде, предпринятом Летти, ему донесли еще раньше, чем она покинула мастерскую. Нгуена злит, что одно из его предприятий лопнуло, что он потерял часть дохода, а к тому же еще должен вносить залог, беря на поруки выводок глупых неоперившихся птенцов.

Летти дель Рио знает, что уже к тому времени, как она, сидя в машине, глотнет таблетку болеутоляющего, Дядя Нгуен начнет дергать за все веревочки и нажимать на все кнопки. У нее хватает ума понимать, что ответа на свой вопрос у Нгуена она не получит. Целью ее визита было слегка подпалить его толстую и так уютно примостившуюся на стуле задницу и посмотреть, во что это выльется.

Пусть на этот раз у негозаболит голова для начала.

Джек подъезжает к торговому пятачку Монарк-Бэй и глядит по сторонам в поисках аптеки. Времени это занимает немного, так как аптека здесь всего одна, и через минуту он уже стоит возле прилавка аптекарши.

— Я за лекарством по рецепту, выписанному Памеле Вэйл? — говорит он. Говорит с вопросительной интонацией, потому что этого требует южнокалифорнийский этикет. Подразумевается: «если вы не имеете ничего против».

— Вы член семьи? — осведомляется аптекарша.

Она молода и хороша собой, и ее рыжие кудри хорошо смотрятся на фоне белого халата. На бэдже указано, что зовут ее Келли.

— Я нечто вроде ее личного секретаря, — говорит Джек.

— Подождите минутку, — говорит Келли и нажимает клавиши компьютера. Потом спрашивает: — О каком рецепте идет речь?

— Снотворное?

— Валиум, — подтверждает Келли. — Но по этому рецепту лекарство уже взято.

— Правда?

— Да. Три дня назад, — говорит она. — Нового рецепта нет.

— Вот-те на! — говорит Джек.

— Простите, — говорит Келли. — Она что, очень рассердится?

— Вернее будет сказать, расстроится.

Келли демонстративно хмурится, но потом спрашивает:

— Она пробовала мелатонин?

— А это что такое?

— Он в свободной продаже. А вырубает крепко. И совершенно натуральный.

— Здорово.

— Вам стоит это испробовать.

— Мне?

— Конечно.

Джек качает головой:

— Я сплю сном младенца.

— Как это, должно быть, приятно!

Потом Келли говорит:

— Не хочу вас огорчать, но, по-моему, вы не единственный ее личный секретарь.

— Не единственный?

Она наклоняется через прилавок:

— Тот парень покрупнее вас будет.

— Вот оно что!

— Правда, не такой красивый, как вы.

Значит, это не Ники Вэйл. Ники Вэйл гораздо красивее меня.

— Плечи у него широченные, — добавляет Келли, — а одет в пеструю гавайскую рубаху, из тех, что в Каталине на каждом шагу продают, знаете такие? Получается вроде как цветочная лавка с шевелюрой. А говорит с акцентом.

— Каким акцентом?

— Вы канал мультиков смотрите?

— Да их, по-моему, в рабочее время показывают.

— Нет, их все время крутят.

— Ладно, пусть так.

— В общем, — говорит Келли, — есть такой мультик: «Приключения Рокки и Буллвинкля». Не видали?

— Да его крутили, когда я еще под стол пешком ходил, — говорит Джек.

— Правда?

— Ей-богу.

— Так помните, там два подонка — Борис и Наташа? Оба в черном, а у него еще усики, колючие такие?

— Угу.

— И этот подонок так вот разговаривает: «Оу, мне нато поймат этот лос и этот бэлка!»

— Вы очень хорошо изобразили.

— Спасибо за комплимент.

— Ну я, пожалуй, пошел, — говорит Джек.

Келли пожимает плечами.

Дескать, как вам угодно.

Дескать, личных секретарей здесь и без вас навалом.

«Мустанг» — машина быстрая.

Конечно, это не «порше» Ники, но по Тихоокеанской автостраде со скоростью сто сорок миль в час все равно не поедешь. По крайней мере, на том ее отрезке, что тянется от Монарк-Бэй к Дана-Пойнту, поэтому добрая старая шестьдесят шестая модель тут вполне уместна и применима.

Посмотрим, как это будет, если он, Джек, домчит на ней до Монарк-Бэй, не обращая внимания на пост охраны, и, развернувшись у шлагбаума, встанет.

Джек засекает время.

И говорит себе: «Пошел!»

Жмет на педаль газа и срывается с места, не жалея шин. Выезжает на Тихоокеанскую, делает правый разворот и держит путь на юг, до самого Дана-Пойнта. Возле въезда на Ритц-Карлтон-драйв его останавливает красный сигнал светофора (будь проклята эта Ритц-Карлтон со своими светофорами), затем он еще раз тормозит у светофора. Далее без помех до того места, где Тихоокеанская, разветвляясь, превращается в Дель-Прадо, и сворачивает вправо на Блу-Лантерн. Едет по Блу-Лантерн до самой Харбор-драйв, потом еще один поворот направо, и вот оно: подъездная аллея и Блафсайд-драйв, 37.

Восемь минут пятнадцать секунд.

Джек откидывается в кресле и переводит дух.

— Пошел!

Обратный путь. Поворот налево, на Харбор. Еще налево на Блу-Лантерн. Ждет у светофора и выезжает на Тихоокеанскую. А там прямиком до поста охраны.

Девять минут ровно.

Охранник выходит из будки.

— Чем могу вам помочь, сэр? — Это он произносит.Подразумевается же: какого черта ты здесь разъездился?

— Может быть, поможете, — говорит Джек. — Привет. Зовут меня Джек Уэйд. Из «Жизнь и пожар в Калифорнии».

— Майк Дерошик.

— Вот что, Майк, — говорит Джек. — Вы дежурили вечером в среду?

— Я в полночь заступил, — говорит охранник.

— Выезжал мистер Вэйл отсюда той ночью?

— Мы не разглашаем время прибытия и убытия жильцов, — говорит охранник.

Джек вручает ему визитку.

— Если мистер Вэйл выезжал отсюда вечером или ночью того дня, — говорит Джек, — то, возможно, с целью убийства своей жены. Наверно, и ее вы знаете? Красивая милая женщина с двумя детьми. Подумайте об этом на досуге, припомните. И позвоните мне, хорошо?

Дерошик кладет его визитку в карман.

Джек уже собирается трогать, когда охранник вдруг говорит:

— Как он выезжал, я не видел.

— Понятно.

Нет, попытка все же стоила того.

— Но вот когда он возвращался обратно — видел.

Так-так!

— И в котором же часу это было? — спрашивает Джек.

— Примерно без четверти пять, — говорит охранник.

Вот тебе и раз!

Теперь держись, Ники!

Ты пойман с поличным.

Имелся и поджоговый характер, и мотив.

А теперь возникла и возможность.

Теперь мне бы только выиграть время.

Джек ждет на стоянке служебного транспорта компании «Жизнь и пожар в Калифорнии».

Он поджидает Билла Рейнолдса, служащего Отдела андеррайтинга, давшего добро на миллионную необеспеченную страховку личной собственности семейства Вэйл. Рейнолдс кончает работу и едет домой.