— Его, наверно, потому и назначили к нам… — не слушая друга, неуверенно продолжал Садовский. — Потому, что за нас поручился.

— Да нет. Просто послали дисциплину поднимать, — возразил Петухов. — Факт! Он как возьмет в оборот… Живо всех двоечников в пятерочников переделает!

— Хм!.. дисциплину, — иронически проговорил Коля. — Какая же это дисциплина, когда он всем работу дал. Дисциплина — это знаешь что? Сиди и не дыши! Стой и не шевелись!

— Ну, это когда на уроках.

— И на переменках тоже.

— Ладно! Там видно будет. Он дядька хороший! Не кричит и на мозги не капает… А знаешь, Колька, что я придумал? Надо бы лучше винтами его скрепить. Крепче будет. А винты можно из стульев вывернуть. Знаешь, которые в зале стоят. Только вот где отвертку взять…

— Отвертка у меня есть.

— Давай сбегай! — оживился Максим. — А я пока винтов навыкручиваю. Они слабо держатся, можно ножиком.

Идея понравилась обоим, но в этот момент на крыльцо вышел Артем Китаев и увидел мальчиков, возившихся возле шкафа.

— Эй-эй! Вы чего тут пристроились? — сердито крикнул он и в несколько прыжков оказался рядом с ними.

— А тебе-то что! Этот шкаф мы себе берем! — твердо заявил Петухов.

— А меду не хотите?

— Чего?

— Я говорю, меду не хотите? Проваливайте отсюда! Шкаф пойдет в нашу мастерскую.

— А это видал? — показал Петухов кукиш.

— А ну живо сматывайтесь! Захватили самые лучшие шкафы, и всё мало, — рассердился Артем и крикнул во весь голос: — Ки-ри-и-ил! Ребята-а!

В угловом окне третьего этажа сейчас же высунулись головы двух юношей:

— Ты что?

— Давайте сюда! Юннаты всю мебель к себе тащат!

Петухов сразу сообразил, что дело принимает невыгодный оборот: вдвоем им не справиться.

— Колька, беги скорей за нашими! Они в новой комнате, знаешь, рядом со сценой, где раньше был методический кабинет, — приказал он. — Зови всех ребят, мы им звону дадим!

Садовский со всех ног бросился в школу, а Максим уселся на шкаф, уцепившись за дверцу обеими руками. При каждом резком движении шкаф вздрагивал и, как живой, издавал скрипучие жалобные стоны.

— Ты же его сломаешь, балда! — сердился Артем. — Он и так еле держится. Слезай! Слышишь? Слезай, тебе говорят!

— Не слезу.

— Я тебя за волосы стащу!

— Попробуй!

— А вот и попробую…

— А ну попробуй…

Один за другим на улицу выбежали художники.

Константин Семенович видел всю эту сцену из окна и ждал, чем она кончится. Художники были значительно старше, но оторвать Петухова от шкафа не могли. С воинственными криками из школы высыпали несколько юннатов. Еще немного — и спор превратится в потасовку. Необходимо было вмешаться.

Выйдя на крыльцо, Константин Семенович услышал голос Ксении Федоровны:

— Тише, ребята! Чего вы не поделили? Максим, в чем дело?

— А чего художники командуют… Всё им да им… Мы хотели инвалида починить…

— Какого инвалида?

— Вот этого. Мы его для семян хотели сделать, а Китаев отбирает.

— Китаев, в чем дело?

— Ксения Федоровна, этот шкаф нам разрешил взять Андрей Архипыч в мастерскую. А Петух тут как тут! Он такой жадный… Всё захватывает.

— Кто захватывает?

— Петух.

— Кто?

— Петухов.

— Китаев, вы уже взрослый человек! Нужно следить за собой и не впадать в ребячество.

— Извините… я по привычке…

— Врет он всё, ничего ему Андрей Архипыч не разрешал! — закричал Петухов, видя, что учительница готова уступить.

— Ну, а зачем нам такой шкаф, Максим? Куда мы его поставим?

— А для семян! Вы же сами говорили…

— Для семян уже есть. Ты бы лучше девочкам помог. Они собираются аквариум переносить.

— Ну да… Сломают еще! — забеспокоился Петухов. — Берутся не за свое дело! Надо сначала носилки сделать. Пошли, ребята!

Юннаты убежали в школу. Вокруг шкафа остались смущенные художники и учительница.

— Ксения Федоровна, вам нужна эта рухлядь? — спросил Артем.

— Только если на доски…

— А мы починим.

— Пожалуйста, берите, — разрешила биолог и, заметив директора, направилась к нему. — С добрым утром, Константин Семенович. У нас получается очень хорошо. Вчера вымыли потолок и стены, и больше нам ничего не нужно. Кое-где рамы подкрасить… Мы уже начали вселяться.

— Тем лучше!

— Я всё боюсь, что вы передумаете, и ужасно тороплюсь…

— Забавный у вас мальчуган Максим Петухов, — проговорил Константин Семенович.

— Хороший мальчишка! — отозвалась Ксения Федоровна. — Только вот с матерью у него неблагополучно. Родная мать, а хуже мачехи! Работает где-то в ателье мод, хорошо получает и всё тратит на себя. А он безнадзорный. Часто голодный, и обувь у него… Видели? Константин Семенович, я вызову ее и давайте вместе поговорим по душам.

— Вызывайте. А куда же остальные подевались? — спросил Константин Семенович, оглядываясь по сторонам — Недавно здесь было много детей…

— Они решили здесь школьный стадион строить.

— Это я знаю, и даже назначил начальника строительства.

— Кого?

— Женю Байкова.

— Как это вы, Константин Семенович, Байкова сразу разглядели и Клаву Иванову? Они такие… незаметные, в глаза не бросаются.

— Вы считаете назначение удачным?

— Очень! Лучше не найти.

— А скажите, пожалуйста, Ксения Федоровна, нет ли в школе радиолюбителей, хорошо знающих технику?

— Нет, — ответила учительница, но сейчас же спохватилась: — Ах, нет! Постойте, постойте. Есть! Три мальчика из восьмого класса занимаются во Дворце пионеров. Как-то ребята мне говорили, что они прекрасно знают радио. Сами монтируют всякие приемники, а Цыганков Валерий коротковолновик и даже участвовал на каком-то конкурсе.

— Как, вы сказали, их фамилии?

— Цыганков Валерий, Журавлев и Линьков. Все из восьмого класса.

— Очень хорошо! — проговорил Константин Семенович, записывая фамилии мальчиков — Если я поручу им наш радиоузел, кто-нибудь из учителей опять меня похвалит, скажет, что я сразу разглядел ребят.

Ксения Федоровна схватилась за очки и расхохоталась:

— Да, секрет ваш очень прост. Ничего не скажешь. Но боюсь, Константин Семенович, что моя рекомендация вам не пригодится. Насколько мне известно, Цыганков и его друзья очень обижены и вряд ли возьмутся за школьный узел… Из принципа. У вас в кабинете спрятана радиоаппаратура. Видели?

— Видел.

— Она дорогая, и Марина Федотовна очень ее берегла. Никого не подпускала.

— Всё понятно, — со вздохом произнес Константин Семенович, внимательно наблюдая за приближающимся человеком в полувоенной форме. «Летчик», — решил он, заметив на синих брюках голубой кант.

— Из-звините, пожалуйста. Мне н-нужен директор ш-школы, — слегка заикаясь, сказал мужчина, останавливаясь в нескольких шагах от директора и учительницы.

— Вы товарищ Куприянов? — спросил Константин Семенович.

— Так точно!

— Мне недавно звонил завроно… Я попрошу вас пройти в канцелярию. Подождите меня там. Через несколько минут я приду.

— С-слушаюсь! — ответил Куприянов и, козырнув, ушел в открытую дверь.

Ксения Федоровна проводила его взглядом и вопросительно посмотрела на директора.

— Родитель? — спросила она.

— Нет. Что-то другое.

— Где-то я видела этого человека… Вы заметили, что кожа у него на левой стороне щеки и на шее какая-то странная…

— Он горел в самолете… Но где же всё-таки Байков и другие?

— Они сейчас придут, Константин Семенович! — раздался голос Агнии Сергеевны. Она появилась неожиданно из-за угла школы. — Были сейчас в нашей артели и выпросили кой-какой инструмент: лопаты, носилки, тележку… Самуил Григорьевич такой любезный… Обещал на завтра грузовик… А другие ушли по домам собирать всех, кто в городе. Они решили разбить пустырь на участки и каждый участок закрепить за классом. Пускай соревнуются!

— Это вы… — начал Константин Семенович, но сразу подчеркнуто поправился: — это они хорошо придумали. Агния Сергеевна, вы пока не собираетесь домой?