И в этот момент все наши предубеждения разбиваются вдребезги. Жены берут по бокалу шампанского, улыбаясь, произносят тост, и выясняется, что приехавшие мужчины не пьют вовсе. Поднимая свой бокал, я ощущаю привкус предусмотрительного выпитого мною молока и чувствую себя круглым дураком.

Дальше вечер проходит в приятной семейной атмосфере. Жены весело щебечут о чем-то, а беседа на мужской половине то и дело замирает, но потом возобновляется, причем язык нашего общения – это причудливая смесь всех мыслимых звуков и жестов.

Если помните, в конце 1980-х Ингвар встречался с советским премьер-министром Рыжковым. Тогда они договорились открыть магазин в Свердловске, нынешнем Екатеринбурге. Спустя пятнадцать лет они встретились снова, и Ингвар подтвердил, что не отказывается от своих слов. И вот мы назначили встречу с губернатором Свердловской области Эдуардом Росселем, который не преминул вспомнить о давнем обещании.

Мы нашли отличный участок, а предложенная нами цена устроила власти, при условии, что строительство начнется не позже определенного срока. Времени было катастрофически мало, но уж очень хорош был участок!

Затем на Рождество мы с семьей отправились в Швецию. В доме было полно гостей и родственников, когда раздался телефонный звонок. Звонили из приемной Росселя – в областной администрации проходило совещание, на котором решалась судьба нашего проекта, и требовалось письменное подтверждение наших планов, причем до конца дня. После долгих объяснений мне все-таки удалось договориться о том, что я отправлю этот документ по факсу – но на официальном бланке ИКЕА в России и на русском языке. Все осложнялось тем, что данное мною устное обещание еще не было должным образом согласовано с нашим головным офисом. В общем, это было не самое обычное Рождество, но администрация Свердловской области к вечеру получила все требуемые документы. И сегодня на приобретенном нами участке в Екатеринбурге работают магазин ИКЕА и семейный торговый центр МЕГА, открытые в 2006 году.

Новосибирск – самый удаленный из наших российских проектов. От Москвы его отделяют 4 часа на самолете и 3 часовых пояса. Уже во время первого визита мы выбрали там подходящий участок. Это была каменистая и весьма неприглядная земля у реки, но удачно расположенная. Руководство города одобрило наш проект.

Когда мы готовились к запуску проекта, всплыла неожиданная деталь: участок, под который мы уже полным ходом начали подстраивать наш проект, предстояло продавать с аукциона, в котором должны участвовать другие претенденты. Чиновники говорили, что это не более чем формальность, поскольку других желающих осваивать такую большую и неудобную территорию не будет.

Казалось, все идет по плану, но я уже привык не доверять этому ощущению. И точно: участок достался не нам. Складывалось впечатление, что на нас решили подзаработать, продав землю посреднику, который потом предложит ее нам по существенно более высокой цене. По привычке мы не стали тратить время на то чтобы разобраться, что же именно произошло, и бросили все силы на поиски нового места.

В результате ИКЕА и МЕГА, открывшиеся в Новосибирске в 2007 году, расположены даже еще лучше – ближе к центру города, хотя подъезд к первому участку был удобнее.

В том же 2007 году мы открыли центр МЕГА и наш магазин в Ростове-на-Дону. Для них мы выбрали участок бывшего садоводческого хозяйства, выращивавшего яблоки и груши. В восьмидесятые годы мне уже доводилось выкупать бывший яблоневый сад в швейцарском Базеле под строительство дистрибуторского центра, поэтому мне казалось, что опыт проведения подобных сделок у меня уже есть. Сделка в Швейцарии состоялась весной, а осенью, когда пришла пора собирать урожай, ко мне пришел мэр этого города, озабоченный сохранением местной природы. Еще он говорил, что жители, видя, как пропадает на корню урожай, сочтут ИКЕА халатной и расточительной компанией. А этого мы совсем не хотели. Поэтому все сотрудники, включая друзей и родственников, пришли на сбор последнего перед вырубкой урожая яблок. Собранные фрукты мы потом разослали по окрестным школам и детским домам, и наша репутация была спасена.

Помня эту историю, я предложил аналогичный сценарий Ростовской администрации. Мои собеседники удивленно переглянулись, потом попытались сдержать смех, но в конце концов расхохотались. Похоже, взгляды руководства швейцарского Базеля и российского Ростова-на-Дону не во всем совпадают.

Изначально в списке приоритетных для нас городов-миллионников Краснодар не значился, но руководство города и района само предложило начать переговоры об инвестициях в регион.

При ближайшем рассмотрении выяснилось, что город действительно представляет для нас интерес. Нам предложили очень удачно расположенный участок, который мы сразу же согласились приобрести. Как обычно, начался торг. Но вскоре до нас дошли слухи о том, что эта территория больше не принадлежит городу. Слухи оказались верными – город передал участок другому владельцу. Мы связались с его представителем, который, не раскрывая имя собственника, назвал цену, впятеро превышающую ту, о которой мы уже договорились с властями.

Мы недвусмысленно дали понять администрации города, что подобные попытки водить нас за нос категорически неприемлемы. Мы начали переговоры с президентом Адыгеи, анклава в составе Краснодарского края. Граница между густонаселенным Краснодаром и маленькой Республикой Адыгеей проходит по реке Кубани. Прямо напротив Краснодара, на территории Адыгеи, мы и приобрели огромный земельный надел.

Сегодня на этой земле располагается семейный торговый центр МЕГА, основная часть посетителей которого приезжает из Краснодара и окрестностей. По мнению многих жителей региона, объединение Республики Адыгеи и Краснодарского края скорее вопрос времени, по прошествии которого малонаселенные территории Адыгеи, граничащие с Краснодаром, сольются с городом.

В Краснодаре с шофером такси, который меня как-то подвозил, у меня состоялась примечательная беседа. Хотя водитель был типичным краснодарцем, думаю, подобный диалог мог случиться в любом другом российском городе.

– Хорошо жить у вас в Краснодаре?

– Конечно. Лучше всех!

– Почему лучше? Что здесь особенного?

– Все лучше! Я бы отсюда никуда не переехал.

– А что здесь плохо?

– А плохого-то ничего нет!

– Но разве здесь нет коррупции?

– Есть, конечно.

– А где коррупции больше, в Краснодаре или в Адыгее?

– В Адыгее президент богатый, так что там коррупции вообще почти нет. Больше всего взяточников в Краснодарском крае, за ним идет Краснодар.

– А может, это потому, что у вас одни мужчины в политике? Может, надо, чтобы было больше женщин?

– А это все равно ничего не изменит.

– Что, женщины все такие же коррумпированные, как мужчины.

– Да уж не меньше, это точно.

– А что молодежь – новое поколение? Оно же по-новому думает. Может, ее в политике не хватает?

– Нет, тогда еще больше будет коррупции, потому что станут свои карманы набивать, эти-то хоть уже награбили себе…

– Так что же получается, кого ни поставь – все равно коррупцию не остановишь?

– Конечно!

– А если бы вы сами стали мэром?

– Я ж не идиот, и я бы себя не обидел!

– А что, все так думают?

– А как же.

– А если бы предложили проголосовать – сохранить коррупцию или избавиться от нее, что бы получилось?

– Да все бы проголосовали, чтобы оставить. Единогласно.

– Так уж и все?

– Конечно, все.

– Почему?

– А потому что без нее никак. Никакого порядка, один хаос, это ж единственная система, которая работает.