Разработав дизайн-проект торгового центра, мы поспешили представить его химкинской администрации и правительству Московской области. Чиновники уже слышали о наших планах и до сих пор отзывались о них вполне благосклонно. Теперь от былого позитива не осталось и следа. Нам предъявили массу поправок, из чего мы сделали вывод, что все намного сложнее, чем нам казалось.

Решив не рисковать, мы свернули все эти чертежи в охапку и отправились прямиком в администрацию Ленинского района, где велось строительство второго магазина ИКЕА. Она одобрила все предоставленные чертежи, и уже совсем скоро мы приступили к строительству первого торгового центра. Альянс ИКЕА с руководством Ленинского района оказался удачным. Мы нашли выход из трудного положения, а администрация относительно небольшого района к югу от Москвы первой заполучила гигантский инвестиционный проект.

Подписание договоров с арендаторами проходило как по маслу. Едва запустив этот процесс, мы совсем скоро сдали буквально каждый квадратный метр.

К сожалению, того же нельзя было сказать о ходе работ. Мы действовали в предельно жестких временных рамках. Еще до начала строительства было принято решение, что центр должен открыться в первую годовщину магазина ИКЕА. Не раз нам приходилось слышать от разных людей, что это невозможно. Но руководство российской команды было едино – стоит лишь передвинуть сроки, и проект «сдуется». Все замедлят темп работы, и время будет тратиться впустую. А этого мы уже не могли себе позволить.

Всего над проектом работали три подрядчика, у каждого из которых была своя зона ответственности. Двое из них укладывались в заданные сроки, а третий начал отставать.

За несколько месяцев до планируемого открытия к нам приехал Ингвар. Вместе со мной и руководителем строительства Андерсом Биннмюром он прошелся по стройплощадке. Выйдя на свежий воздух из облаков цементной пыли и слившихся воедино криков людей и шума машин, Ингвар снял каску и задал вопрос, которого мы все ждали:

– Скажите, ребята, а вы твердо уверены, что успеете доделать все к открытию?

Мы прекрасно понимали, что у Ингвара есть все основания для того, чтобы сомневаться в этом, но ответили в один голос:

– Конечно, все сделаем.

Одно дело видеть проект на бумаге, и совсем другое – в реальности. Только когда на стройплощадке начали вырисовываться очертания будущего центра, мы впервые полностью осознали, какой это будет гигант.

Ровно в назначенный день центр открылся со всей подобающей помпой. Но при всем желании мы не могли назвать его готовым. Ведущие к нему подъезды, путепровод и зона парковки выглядели ужасно, около половины арендаторов не успели завершить отделку своих магазинов. Но поскольку приближались новогодние и рождественские праздники, владельцы магазинов прилагали все усилия к тому, чтобы не упустить рождественские продажи. Уже спустя неделю центр выглядел гораздо лучше. Мы не жалели о том, что форсировали открытие, хотя и не хотели бы пережить такое еще раз.

Крепким орешком, который мы не могли раскусить на этапе планирования торгового центра, оказалось его название. Как будет называться наш центр? Мы перебрали тысячи вариантов. Каждый, конечно, считал свое предложение самым лучшим и жестоко высмеивал все остальные. Так продолжалось где-то около полугода.

Вопрос решился сам собой. Ко мне зашел один из сотрудников с обновленной версией дизайн-проекта и сказал:

– Вот, хотел оставить новый чертеж мегацентра.

– Почему мега?

– Да просто центр очень большой, вот мы и называем его так между собой.

МЕГА – название, очевиднее которого трудно придумать. Как я сам до этого не дошел? Как еще назвать центр площадью в 10 футбольных полей?

Нашему торговому комплексу суждено было изменить структуру розничной торговли в России. Через два года после открытия «МЕГА Теплый Стан» стал самым посещаемым торговым центром в мире, за год в нем побывало более 50 миллионов человек.

Для того чтобы обеспечивать наши магазины товарами, нужен был дистрибуторский центр. В шведском офисе изначально хотели расширять существующий центр в Польше, но мы настаивали на том, что в России жизненно необходим свой. Ведь в долгосрочной перспективе ИКЕА собиралась увеличивать объем закупок в России. Строительство такого центра повысило бы степень доверия государственных органов к нашей компании, поскольку это свидетельствует о желании не останавливаться на развитии розничной сети, а инвестировать, в том числе в развитие инфраструктуры. Кроме того, нам нужно было обзавестись надежной платформой для работы в России, чтобы меньше зависеть от поставок из-за границы. К слову сказать, к тому времени мы уже наладили эффективное сотрудничество с российскими таможенными органами. Тем не менее случалось, что товары застревали на границе на несколько дней, а потом прошедшие таможенный контроль грузовики скапливались в пробках уже на территории России.

В общем, мы начали подыскивать участок и нашли неплохой вариант в 30 километрах к северу от нашего первого магазина в районе деревни Есипово Солнечногорского района. Участок располагался по Ленинградскому шоссе и в непосредственной близости от планируемой ветки железной дороги.

Глава Солнечногорского района Попов оказался чрезвычайно активным человеком – он всегда был в пути с одной встречи на другую, всегда опаздывал, и люди из его приемной всегда объясняли его отсутствие тем, что он на встрече с губернатором. Впервые мы встретились с ним у нас в офисе – что в целом для него очень нехарактерно. После дежурного обмена приветствиями он внезапно заявил: «Мистер Леннарт, я все о вас знаю».

Конечно же, я поинтересовался, откуда. Он ответил, что как раз едет из ФСБ, где внимательно изучил мое досье. Я не сомневался, что определенные данные обо мне там есть. Какое-то время мы подозревали, что наши телефоны прослушиваются. Слово за слово, я пытался выудить хоть какую-то информацию из Попова. Сначала он ограничивался общими словами, которые можно было отнести к кому угодно. Но я настаивал:

– Скажите, по крайней мере, что обо мне сказано плохого.

-Там особо отмечается ваш главный недостаток. Мистер Леннарт, вы очень скупой и экономите сверх меры.

Он так и не понял, почему это так меня развеселило.

– Что, так и было написано? Не могли бы вы оказать мне любезность и подтвердить это письменно, чтобы у меня был такой документ?

Попов, конечно, не мог знать, что буквально за день до нашей встречи я говорил с Ингваром, который закончил беседу словами: «Пусть говорят что угодно, но уж тебя-то точно нельзя назвать экономным».

И вот мне представляется случай предоставить Ингвару письменное доказательство моей бережливости. Не успел Попов уехать, я сел писать запрос в ФСБ с просьбой предоставить выписку из моего досье. Я был почти уверен в том, что ответа не будет, но не мог удержаться. Через какое-то время в нашу службу безопасности позвонили из ФСБ, чтобы узнать, насколько серьезно следует относиться к моему запросу. Наш менеджер по безопасности подошел ко мне, чтобы выяснить, действительно ли я запрашивал такую выписку у ФСБ. Когда я рассказал ему обо всем, он еле сдержал смех.

Но вернемся к дистрибуторскому центру. Я поднял этот вопрос на встрече с вице-губернатором Московской области Менем. Он пообещал содействие в получении необходимых разрешений и создании необходимой инфраструктуры. Суммарный объем инвестиций с нашей стороны, включая земельный участок и инфраструктуру, а также пожертвование на развитие детскою спорта, должен был составить 5 миллионов долларов. Занимаясь крупными проектами, которые повлияют на жизнь тех, кто будет жить рядом с нами, ИКЕА, как правило, инвестирует в развитии этого района – мы хотим быть хорошим соседом.