Дня некоторых 22 марта 2000 года был ничем не примечательным дождливым серым московским днем. Для меня этот день был самым главным и самым светлым праздником за много лет. Вряд ли я когда-нибудь смогу передать всю радость и гордость, которые меня переполняли.

Открытие первого магазина ИКЕА в России можно назвать только грандиозным успехом. В первый день работы магазин посетили 37 500 человек, преимущественно представителей так называемого среднего класса. Все подъезды к нему были забиты. Российские СМИ, которые до этого соглашались размещать информацию о компании только на платной основе, теперь охотно обсуждали феномен ИКЕА (и с этого дня нам больше не надо было предварять любую деловую встречу объяснением того, кто мы вообще такие).

Для наших 500 сотрудников это тоже был особенный день – многие потом признавались, что были обрадованы и даже шокированы. Кроме того, им приходилось непросто, потому что, несмотря на проведенный дополнительный набор, все равно персонала в магазине было недостаточно.

На открытие приехал сам Ингвар Кампрад и его супруга, Маргарета. Оба сияли от счастья. Все видели, что в глазах Ингвара стояли слезы. Стоит ли говорить, что все наши разногласия отступили и мы с ним снова были лучшими друзьями.

Это событие вызвало живой интерес не только у простых россиян, но и у высшего руководства страны. Обычно в России политики федерального уровня не принимают участия в подобных мероприятиях – это не их уровень. Но благодаря шумихе, которая поднялась вокруг открытия, крупные политические фигуры заинтересовались нашей компанией. На торжественной церемонии присутствовал сам министр торговли Михаил Фрадков, который впоследствии стал премьер-министром России.

За время своего недолгого пребывания в Москве Ингвар Кампрад повстречался с российским премьером Михаилом Касьяновым. Моим самым ярким впечатлением от этой встречи стал разительный контраст между элегантным и дорогим итальянским костюмом Касьянова и простеньким, видавшим виды пиджаком Кампрада.

Кампрад рассчитывал, что российское правительство поддержит долгосрочную инвестиционную программу ИКЕА. Однако Касьянов не проявил особого интереса к планам своего гостя. Ингвар был разочарован и потом корил себя за то, что не смог заинтересовать премьера нашими планами. Я же никак не мог отделаться от ощущения, что из встречи со знаменитым на весь мир бизнесменом Касьянов скорее хочет извлечь какую-то пользу для себя.

Сразу же после открытия мы доукомплектовали штат сотрудников, оборудовали парковку и начали расширять площадь магазина еще примерно на 3 тысячи квадратных метров — до 28 тысяч квадратных метров, включая офис.

Мы с Ингваром ежедневно общались по телефону. «Леннарт, как сегодня прошел день в магазине? Как работает склад самообслуживания? Сколько у вас вчера было посетителей? Нет ли проблем с поставками? Как семья?». Он должен был знать все.

Забегая вперед, скажу, что за год ИКЕА в Химках посетили около 3,5 миллиона человек. Продажи росли с каждой неделей. Все уже забыли о том, что мы пообещали правлению группы компаний ИКЕА выждать год-полтора, прежде чем приступать к планированию нового магазина. Теперь мы готовились открыть еще один.

Мы были едва ли не первым российским магазином, где цены были указаны не в «условных единицах», а в рублях. Из-за этого в первое время мы столкнулись с целым рядом проблем. Покупатели думали, что это цены в долларах, и считали их слишком высокими. Поняв свою ошибку, некоторые из них не могли удержаться от восхищенных возгласов.

Началу работы наших магазинов в любой стране обычно предшествует так называемое «пробное открытие», основная задача которого – проверить работу всех систем и дать сотрудникам возможность отработать все рутинные операции. На «пробное открытие» первого магазина ИКЕА в России мы не стали отступать от сложившейся традиции и пригласили журналистов. Кто бы мог подумать, что аккредитуется так много журналистов. Некоторые из них видели наши магазины в других странах мира, но абсолютное большинство никогда раньше не слышали об ИКЕА. Они буквально засыпали вопросами сопровождающих их сотрудников. Обход магазина занял существенно больше времени, чем мы планировали. В целом реакция была очень доброжелательная, и это, конечно, было приятно.

Когда все группы завершили обход и снова собрались вместе, мы устроили небольшую пресс-конференцию. Все журналисты были очень довольны тем, что увидели. Все, кроме одной девушки, которой показалось, что наш способ выкладки товаров будет провоцировать людей на кражу. Она считала, что следует учесть особенность русского менталитета и не подвергать людей искушению. Остальные в целом с ней согласились. Мне показалось странным, что российские журналисты так низко оценивают нравственный уровень своих соотечественников.

Но мы не собирались принимать никаких особых мер безопасности. С помощью специальных систем мы рассчитывали узнать, будет ли процент краж в нашем московском магазине выше, чем в других странах мира.

Как бы пристально мы ни следили за статистикой, уровень краж оставался существенно ниже среднего по ИКЕА. Когда мы открыли еще магазины в России, мы уже могли с уверенностью заявить: в этой стране у нас крадут меньше, чем в других странах. Удивительно, почему среди русских так распространено мнение о том, что их собственный народ имеет какую-то особую склонность к воровству?

В ИКЕА принято после первого дня работы нового магазина устраивать большой праздник. Поскольку посетителей в первый день было больше, чем можно было ожидать, последний из них покинул магазин очень поздно. Все ужасно устали, хотя и были безмерно рады. Ингвар Кампрад произнес короткую речь, а потом лично поблагодарил и обнял каждого сотрудника.

Домой мы собрались уже около часу ночи. Мы с женой Анной, детьми, Ингваром и Маргаретой Кампрад уселись в микроавтобус, который вел я. И надо же было такому случиться – нас остановил патруль ГАИ за превышение скорости на 15 километров в час. Как мне объяснили, это чрезвычайно серьезное нарушение, поэтому надо отдать права. Сил спорить у меня уже не было, я молча сидел и ждал, когда все это закончится. Гаишники продолжали воспитательную работу, хотя им тоже не хотелось терять со мной драгоценного времени – проще было поймать другого нарушителя.

Когда я услышал, что 200 рублей хватит, чтобы получить права обратно, я устало вытащил кошелек, отсчитал две сотни рублей и получил назад свои документы.

Все это заняло несколько минут. Я проскользнул на водительское кресло мини-автобуса, все пассажиры которого спали, и мы потихонечку поехали домой. Тот факт, что я, по сути, дал гаишникам взятку, чтобы не остаться без прав, меня в тот момент, честно говоря, не сильно беспокоил. Хорошо, что никто из шведов меня не видел.