Целитель явно закончил медицинский факультет университета имени Патриса Лумумбы, где и приобрел свой замечательный акцент. А, может, и курсы каких-нибудь медиумов или экстрасенсов, академиков черной магии…

Мистер О'Шанс еще раз поблагодарил визитеров, вручив им попавшиеся под руку сувениры — времени было в обрез. Гости откланялись и удалились — он тут же дал команду готовить самолет к немедленному вылету. И приказал никого из местных к нему не подпускать. Самым тщательным образом обследовать машину, обращая внимание на любой вызывающий подозрение предмет. Не сомневаясь, что дворец нашпигован подсушивающей и подсматривающей аппаратурой, гость говорил громко и членораздельно.

Теперь он был убежден, что владыка, опасаясь разглашения информации о подводных лодках, приглашал в гости, чтобы не оставить его в живых. Все решали минуты, поэтому отъезд был похож на стремительное бегство. Однако местные спецслужбы сработали неплохо — буквально на трапе беглеца настиг первый министр. Он хватал гостя за рукав, пытаясь под видом прощальных церемоний затянуть время. Мистер О'Шанс намеревался оттолкнуть его, а потом передумал:

— В самолет его! В заложники! И немедленный взлет! Без всякого разрешения!

Самолет дернулся и покатился на взлетную полосу. Перед взлетом, как обычно, приостановился.

— В чем дело? — набросился мистер О'Шанс на пилотов. — Вы ждете, пока заблокируют полосу? Немедленный взлет и, как можно быстрее покинуть воздушное пространство этой страны. Первый министр для истребителей не помеха — собьют!

Первый пилот воевал во Вьетнаме, второй — в Афганистане. Не их было учить, как экстренно подняться в воздух, избежав при этом столкновения с другими самолетами. Под истошные вопли авиадиспетчеров они пошли на взлет и минут через двадцать, очень тягостных, вышли из воздушного пространства, контролируемого столь гостеприимным владыкой.

Окончательно успокоившись, мистер О'Шанс приказал подать ему и господину первому министру чаю. Потом подозвал начальника охраны и дал подробнейшие указания насчет Степки Лапшина.

В числе множества видеосюжетов, мелькающих ежедневно перед глазами Ивана Где-то, был и сюжет о злоключениях бывшего Филея Аккомодовича, ныне мистера Фила О'Шанса. Сюжет заинтересовал Ивана Петровича главным образом из-за Степки Лапшина, отца Варварька и ее же «законного» мужа под псевдонимом «Иван Где-то». Он старался не выпускать его из вида, зная, что тот представляет собой подопытного нечистых сил. Тем более, что этот экспериментальный лимитроп должен был устраивать еще какие-то козни против него, Ивана Где-то.

Под руководством жены-дочери он приватизировал автопредприятие, где шоферил лет тридцать. Всех своих бывших дружков, они же собутыльники, беспощадно выставил за ворота, набрал молодых и наивных. Десятки фур ежедневно доставляли из Закавказья технический спирт в бочках, который в подпольных цехах превращался в «водку», а из портов Прибалтики — сотни тысяч бутылок так называемого скандинавского питьевого спирта. Потребители погибали тысячами, однако у Варварька все было схвачено, то есть, прикормлены чиновники, которые создавали ей и ее отцу-мужу режим максимального благоприятствования.

После нагоняя Всенечистого Главлукавый дал команду поставить Степке новый импортный ливер, который работал на продукции всевозможных дональдсов и бистро, не переносил совершенно водку, но хорошо принимал виски да и то тридцатиграммовыми дозами. Не нашлось у бесов отечественной оснастки, вот и мучился Степка, принимая не граммами, а дозами.

И вдруг экспериментального лимитропа похитили люди мистера О'Шанса, замотали в шерстяную кудель, почти как египетскую мумию, и уложили в подвале загородного дома в шикарный гроб, из орехового дерева, полированный, с откидной крышкой. На такой, запирающийся, как комод, Варварек не поиздержалась, когда хоронила Ивана Где-то. Об этом подумал Иван Петрович совершенно без какой-либо зависти к Степке Лапшину.

— Видак с Чумаком поставьте и крутите! — требовал тот подзарядки из кудельного кокона, хотя был расчумачен путем установки нового ливера.

Просмотрев еще раз хронику визита мистера О'Шанса к восточному владыке, Иван Петрович выяснил цель похищения Степки. Шел третий день пребывания «чудотворного» в гробу, следовательно, не позже этого же дня мистеру О'Шансу предстояло обрести новую веру. Иван Петрович взял под контроль его передвижения, рассчитывая присутствовать на обряде.

Ждать долго не пришлось. Иван Где-то оказался перед входом в какую-то мечеть — прямо на него двигалась группа бритоголовых, без головных уборов, хотя шел мокрый снег, молодцов в длиннополых пальто. Они прикрывали своими телами виновника торжества, который ковылял на непослушных ногах внутри кольца охраны. «Останови его! Не допусти осквернения мечети!» — Иван Петрович услышал команду, которую ему дали незнакомым голосом. В основном он беседовал с двойником, однако голос не принадлежал ему. Вызывать же двойника на подмогу было поздно — телохранители были буквально в нескольких шагах. Иван Петрович инстинктивно подался вперед, хотел остановить процессию, однако ближайший охранник, больно дернув за руку, грубо отшвырнул его в сторону.

Иван Петрович едва удержался на ногах — кто-то схватил его за плечи. Он обернулся, чтобы поблагодарить спасителя, и увидел двойника.

— Полюбуйся, что сейчас произойдет, — сказал он.

Банда бритоголовых приблизилась вплотную к гранитным ступеням мечети. Последний телохранитель торжественно, на вытянутых руках нес пышный и дорогой тюрбан, предназначенный для возложения на голову нового мусульманина. Только колченогий мистер занес ногу на первую ступеньку (Иван Петрович с помощью неизвестного томографа увидел, что в ботинке не человеческая ступня, а ороговевшая конечность, превратившаяся в раздвоенное копыто), как сухо и беззвучно сверкнула молния. Потом окрестности содрогнулись от раската грома, раздался пронзительный свист — полумесяц, падая со шпиля мечети, мгновенно рассек мистера О'Шанса пополам. Перепуганные бандиты выхватили из-под пальто помповые ружья и автоматы, заняли круговую оборону.

То, что несколькими секундами ранее было одним из богатейших людей Точки RU, неожиданно стало превращаться в кучу золотых царских червонцев. Телохранители, продолжая цепко поглядывать по сторонам и держа оружие наготове, набивали монетами карманы модных пальто.

— Мистер О'Шанс стал царем Мидасом? — саркастически усмехнулся двойник.

Иван Петрович вспомнил, точнее, нашел в своем виртуальном компьютере соответствующий файл, что у Мидаса все, к чему бы он ни притрагивался, превращалось в золото. В том числе и пища. Нелегко ему пришлось избавляться от чудесного дара. Затем Мидас, не иначе, как по царской дурости, унизил Аполлона, присудив победу в музыкальном единоборстве его противнику. Эдакий древний комитет по государственным премиям, за что Аполлон наградил его ослиными ушами.

У мистера О'Шанса был великолепный трехметровый хвост, но это не имело никакого отношения к искусству. Но имело — к сатанизму. Мистер был слугой Мамона, бога наживы и стяжательства. Впрочем, Мамона — никакой не бог, а один из демонов. Поэтому реформы вэтой стране не экономические, а сугубо мамонские.

— Наконец-то, и мы повеселимся! — воскликнул вдруг двойник.

Иван Петрович не понял его возгласа. Когда же с недоумением повернулся к нему, то двойник молча показал глазами на бритоголовых, мол, смотри туда, а не на меня.

Бритоголовые набили монетами доверху карманы длиннополых пальто. На асфальте оставалась еще куча золота, которое в мгновение превратилось в дерьмовидную массу. Она липла к рукам телохранителей, не отпускала их, словно клей для мышей, выделяя при этом какой-то концентрированный смрад.

В карманах бритоголовых оказалось полно дерьма, и они стали снимать пальто и швырять их на смрадную кучу. На них были модные среди бандитов малиновые пиджаки. Освободившись от липучего дерьма, они помчались к трем иномаркам и, что называется, рванули от этого места. Как только набрали скорость, иномарок как не бывало — малиновые пиджаки плюхнулись на мокрый от снежной каши асфальт и, поднимая грязные брызги, проехались в таком положении несколько десятков метров.