Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

И что же, в конце концов? Москва стала великим мировым городом, стоит вот уже почти девять веков. Юрий Долгорукий почитается ее основателем, а его сын — как первый великорусский князь, наречен Боголюбским и причислен к лику святых. Конечно, отец и сын внесли великий вклад в противостояние Москвы и Киева, но Москва признала Киев матерью городов русских. Это так возмутило Беса-2, что он несколько веков искал Киеву замену. И только в последние времена бес-археологи дали знать о проекте замены Киева в качестве матери городов русских на Старую Ладогу — якобы первую столицу Рюрика, где похоронен и пушкинский Вещий Олег.

А Москва возвышалась вопреки всем дьявольским проискам. Если бы Владыка Тьмы был справедливым, он бы оценил вклад Беса-2 в ее сдерживание. По его предложению Сатана последовал примеру Создателя, который смешал языки строителей Вавилонской башни. Сатана не смешивал языки, отнюдь, он просто не мешал возникновению у русичей трех новых восточнославянских языков, разделив их между Золотой Ордой и Великим Княжеством Литовским, узаконив историческую несправедливость и расчленив единый народ на три ветви. Триединство Руси даже чувствовали чиновники, изображая его в виде вечнозеленого древа с едиными корнями и разными ветвями. Не говоря уж о писателях и художниках. За одну только птицу-тройку нечистый навел порчу на Гоголя, а три богатыря Васнецова, благодаря его проискам, так и не стали культовой картиной, символом всерусского единства.

Он не уставал делать пакости, стравливать Россию и Украину, усматривая в Киеве главного конкурента и врага Москвы. Когда был тут при исполнении должности или навещал эту страну в инициативном порядке. Именно он направил украинских козаков вместе с поляками воевать Москву. Смутил Мазепу, а Петр Первый по его наущению после полтавской победы пускал по Днепру виселицы с козаками, потом гноил запорожцев десятками тысяч на строительстве северной столицы. Екатерине Второй подбросил мысль уничтожить Запорожскую Сечь, козацких предводителей заковать в железа и бросить в темницы. Она, приятельница знаменитых французских просветителей-энциклопедистов, вдруг ввела крепостное право на Украине. А каких он успехов добился, подталкивая русских самодержцев, фактически немцев по крови, к преследованию украинского языка! Как и к преследованию нынче русского языка последователями Степана Бандеры.

Бес-2 ревниво следил за тем, чтобы аматоры бередили старые обиды. И вот уже на Украине бандеровцы и вояки дивизии СС «Галичина» предстали как защитники свободы и счастья своего народа. Петр Первый там супостат, а Мазепа — славный гетман. Богдан Хмельницкий — предатель, Сталин — автор голодомора, тут уж ни убавить и не прибавить, но и москаль № 1, хотя был, кажется, грузином. Достается и Ленину, не взирая на то, что он со славной гвардией порубил корни русского древа, отъял от него ветви, объявив их государствами. Ему хотелось превратить Россию в вязанку хвороста, с его помощью раздуть пожар мировой революции. Не разгорелось, а Вселенский Сатана обвинил Беса-2 в том, что как наставник вождя революции внушил ему несбыточные романтические, пусть и очень кровавые, мечты.

На одной из недавних сессий Европейской Либеральной Ассоциации, обсуждавшей ход перестройки СССР, высокой оценки удостоилось поведение ВИПа. Все удивлялись: вроде бы «Бревно», а как сумел, выбивая кресло из-под генерального президента М. Дойчева, организовать саботаж в структурах власти и забастовки в трудовых коллективах! На полях Украины созрел хороший урожай зерновых. Обращения украинских властей к российским партнерам с просьбой срочно направить горючее для уборки хлеба остались без ответа. Более того, ВИП, пошел на преступление перед хлебом насущным — запретил поставлять горючее Украине, надеясь тем самым вызвать недовольство прежде всего генеральным президентом. Пшеница перестаивала, осыпалась, и тогда украинские власти обратились за помощью к румынам. Дело было сделано — между Украиной и Россией возникло недоверие, а неутомимые аматоры теперь по сто раз на дню вещали: на душу населения у неньки Украины по хлебу первое место в Европе, по мясу и молоку тоже, и по чавуну, то есть по чугуну, стали, машиностроению, углю, электроэнергии… Даже по месторождениям золота она вдруг не заимела себе равных! По газу и нефти — пока второе, как и по автомобилям — «Запорожец» пока не обставляет «Мерседес», но если поставить еще один комбайновый движок прямо на багажник, то и «мерсам» всяким придет капут. И вывод: москали объедают Украину, живут за ее счет — геть от Москвы!

Разве Всенечистый не ведал, что он, Бес-2, снабжал его Генштаб этими разработками? Организовал он и толчок, благодаря которому Украина отложилась от России. Им стал августовский путч в Москве. Решение Верховная Рада принимала под давлением и визг аматоров. Оно было равносильно смертельному приговору тысячам предприятий — около сорока процентов производственного потенциала Союза было на Украине. Без Союза — они ничто.

Даже в области сельского хозяйства он предусмотрительно придумал один очень свежий ход. Если в России вдруг случится урожай хлеба, и она станет даже экспортировать его, то националистические круги Украины должны будут объяснять это таким образом. Высокий урожай случился потому, что в ледниковую эпоху украинские чероноземы были перемещены в Курскую, Орловскую и Тамбовскую области. Совершенно несущественно то, что эти области располагаются севернее Украины, но ведь бандеровцы никогда не были сильны ни в географии, ни в истории. Ведь суть не в том, что ледник двигался с севера на юг, а в том, что москали, куда ни кинь, везде и во всем виноваты.

Мечта фюрера по расчленению Советского Союза стала сбываться. Успехи были огромные. Радоваться бы Главлукавому общим победам, устроить пару-тройку торжественных шабашей по случаю неслыханных достижений. Но прилипчивая тревога не покидала предводителя нечистой силы — уж очень все гладко, как по маслу, шло и свершалось. А его оттирали и оттирали от всемирно-исторических достижений.

«Пока Москва стоит и здравствует, отношение ко мне будет такое же», — с бес-сильной грустью сделал вывод Московский Главлукавый.

Глава двадцать седьмая

По пути на Шарашенский вокзал Иван Петрович вспомнил, что удобнее брать билет на Рижском — там всегда мало народу. Если он отправлялся в командировки, то билеты брал или на Рижском, или Савеловском. Не без внутреннего торжества он протянул кассирше новенький паспорт. «Господи, что за страна, без паспорта билет не дадут! Скоро, наверное, и в туалет без паспорта не попадешь», — предположил он не без возмущения, ожидая, пока кассирша оформит билет.

Поезд в Шарашенск отправлялся в двадцать три тридцать — у Ивана Петровича оставалась уйма свободного времени, более восьми часов. Первой мыслью было отправиться в сберкассу и взять со счета все деньги. Так он и поступил. При его появлении Серафима Аркадьевна даже встала, словно в заведение вошло большое начальство.

— Скажите, пожалуйста, я могу переговорить с заведующей? — язвительно спросил Иван Петрович, памятуя, конечно, что она и есть заведующая. Но еще больше о том, что она заставляла его заполнять расходные ордера, которые он затем видел на столе у мента Хорькова.

— Пожалуйста, я вас слушаю.

— Заведующая требовала, чтобы я предъявил паспорт. Прошу, — он протянул ей паспорт.

— Что вам угодно? — спросила Серафима Аркадьевна подчеркнуто официально.

— Получить все свои деньги.

— Заполните, пожалуйста, расходный ордер.

— Я утром заполнил несколько штук. Куда они девались?

— Иван Петрович, если хотите получить деньги, заполните, пожалуйста, еще один.

— И последний.

— Это как вам будет угодно. Счет закрываете?

— Обязательно.

Отсчитав деньги, Серафима Аркадьевна опять встала, положила купюры перед ним и тихо, не без дрожи в голосе, промолвила:

— Вы уж извините, Иван Петрович, меня ради Бога. Ведь заставили… И деньги даю вам на свой страх и риск — опять звонила ваша жена и требовала не давать ни копейки, пока она не добьется ареста вашего счета.

43
{"b":"135481","o":1}