Рука зависла над звонком. Без цветов, без шампанского — в гости прет, как бомжара. Если дома, решил он, тут же разворачивается и едет к ВДНХ покупать цветы и шампанское.

Она открыла после звонка почти в тот же миг — было такое впечатление, что стояла за дверью и поджидала. Но глаза ее от удивления стали еще огромнее, она схватила его за рукав и втащила в прихожую. Он сопротивлялся, отговариваясь, что ему нужно на некоторое время отлучиться, а потом вернуться.

— И не пытайтесь! — она решительно тащила его по коридору в свою комнату. — Когда я уходила из милиции, ваш портрет на стенд с названием «Разыскиваются преступники» наклеивали! Вам нельзя показываться на улице — схватят тут же!

— Меня без стенда сегодня трижды задерживали! Схватят четвертый раз — ну и что?

— Иван Петрович, милый, не выступайте, — она прижалась к нему гибким фигуристым телом и нежно поцеловала в щеку. — У меня все, что надо, найдется… Если честно, я знала, чувствовала, что ты придешь.

И опять поцеловала. Целомудренно целовала, и он почувствовал, как все его тело пронзила дрожь. «Какой ток пошел, вот это ток! Вот это «Играй мой гормон!» — подумал он и, оглушенный ее лаской, только растерянно мотал головой. Причем со стороны это, наверное, выглядело очень смешно — иначе она не расхохоталась бы.

Первая леди Ошараш-Ишевернадии в государственной деятельности неуклонно брала пример с легендарной восточной царицы Эсфири. Ей и в подметки не годились все эти мадам м.дойчевы, бобдзедунихи, рыганихи, бушевалки и клиторки. Ритка-баронесса вне сравнений — была хозяйкой, главой правительства великой державы, а Кристина Элитовна всего лишь жена главы государства, нарядившегося на политической карте мира как прыщ. Она это очень хорошо понимала, как и то, что ей надо быть исключительно мудрой первой леди. Теперь ей стало понятнее, почему немногочисленные народы осторожнее и мудрее, чем беспечные многочисленные.

Она отдавала себе отчет в том, что ошараши и ишеварнады — искусственные народы, родившееся в необузданном воображении Собакера и ему подобных так называемых интеллигентов, поэтому у них нет в генетическом коде обостренного инстинкта самосохранения, выживания и сопротивления. По большому счету Ошараш-Ишеварнадия — государство-бомж. Без традиций государственности, да мало ли таких на постсоветском пространстве! И еще Кристина Элитовна поняла, что быть первой леди, это не диссертации о лирическом придыхании кропать.

По ее мнению две вещи для блага государства были несомненными: величина занимаемой территории и многочисленность населения. Не считая степени экономического развития, разумеется. Территория бывшего уезда была маленькой, но все равно пяток Бельгий на ней разместилось бы. Не расширение площади, а качество населения было ее головной болью. А оно вконец спившееся, с подавленной волей и желаниями. Трудно стало найти даже в деревнях нормальных мужиков, стопроцентно здоровых физически и морально. Бабы, стервы, тоже пьют, как перед погибелью, не желают рожать детей. А если и рожают, то для домов ребенка.

Поэтому цены не было движению по осеменению одиноких женщин великим ошамхалом. Тут сама судьба, можно сказать, улыбнулась Кристине Элитовне, когда она узнала, что «Люся» была поздно вечером наедине с Декретом Висусальевичем, причем довольно продолжительное время. На следующее утро Кристина Элитовна с помощью милиции узнала адрес, вызвала бригаду врачей и явилась к ней на дом — в двухэтажку из красного кирпича, построенную когда-то для семей шарашенских пожарных.

После любовных утех «Люся» все еще дрыхла, когда к ней заявилась куча народу. Хорошо, что кроме нее никого дома не было, иначе пришлось бы объясняться и с родителями. Вчерашняя вакханка испугалась, когда увидела на пороге первую леди, а вместе с нею кучу народу и в милицейской форме, и в белых халатах.

— Не бойся, девочка, — ласково сказала Кристина Элитовна и по-матерински погладила ее бархатное и теплое плечо.

Следовало отдать должное вкусу Декрета Висусальевича — девушка была красивая и при здоровье. Хотя в последнем надо было убедиться с помощью врачей. Если бы он покусился на какую-нибудь дурнушку, вряд ли в этом случае первая леди оставалась бы последовательницей мудрой Эсфири. Ему крепко бы досталось, будь он хоть трижды великий ошамхал.

Кристина Элитовна закрылась с юной любовницей мужа на кухне. У «Люси» со страху дрожали губы и руки.

— Успокойся, пожалуйста. Никаких неприятностей тебя не ожидает. Более того, если ты и дальше будешь отдаваться моему мужу, я скажу тебе только спасибо. Но при одном условии: заниматься сексом только с презервативами. После полового акта презерватив надо аккуратно снять и сдать тут же дежурному врачу. Милая, меня не убудет, а с тобой у него будет продуктивнее отдача спермы. Она пойдет на осеменение одиноких женщин и тех девушек, которые пожелают обзавестись ребенком от ошамхала. Кстати, тебе с сегодняшнего дня будет назначен оклад. Само собой разумеется, никаких посторонних половых контактов. Регулярный медицинский осмотр. У врачей будешь также получать необходимые медикаменты и специальные презервативы. Согласна?

— Конечно, Кристина Элитовна.

— Вот и хорошо. Есть вопросы?

— Да. А если Декрет Висусальевич откажется от презервативов?

— Пусть только попробует! — засмеялась Кристина Элитовна.

— А мне можно будет заиметь от него ребеночка? — осмелела «Люся». — Вдруг я вчера забеременела?

— А сколько раз он кончил? — все же ревниво спросила она.

— Пять раз, — потупив взор, ответила вакханка.

— Пять раз?! — воскликнула ошарашено первая леди. — А сколько раз ты кончила?

— Ой, он пять раз, а я бессчетно…

Кристина Элитовна едва не взбесилась от таких признаний. Пять раз за вечер, когда он столько раз имеет с нею дело в течение полугода! Это же надо, какой он еще кобелина любвеобильный! Лицо первой леди позеленело от досады и зависти, а Люся, сообразив, что была излишне откровенна, приготовилась к тому, что ошамхалка вцепится ей в волосы. И, съежившись, закрыла глаза от страха. Однако огромным усилием воли Кристина Элитовна совладала с приступом ревности и обиды. Очень хотелось расцарапать юной нахалке румяные щечки, а вместо этого она ласково пошлепала по ним ладонями и произнесла:

— Продолжай в том же духе.

Вернувшись домой, она все же дала волю чувствам — изорвала на мельчайшие клочки официальный портрет мужа, который висел теперь во всех учреждениях Ошараш-Ишеварнадии, а потом выпила два фужера водки — без закуски, фужер за фужером. «Ну, кобелина, я тебе покажу», — эта угроза сама выскакивала из уст, сколько бы ни пыталась она об этом даже не думать.

Перебесившись, первая леди наведалась в пищеблок, проверила подготовку к обеду великого ошамхала. Декрет Висусальевич всегда стремился обедать дома, и это осталось неизменным. Теперь он часто приглашал с собой на дружеский обед всевозможных визитеров со всего мира, и Кристина Элитовна как первая хозяйка молодого государства должна быть всегда наготове накормить хоть двадцать человек. Почему двадцать — столовая в их квартире больше не вмещала. Из дома, в котором они жили, пришлось выселить всех жильцов, разместить службы, но это было временной мерой. Она настояла на том, чтобы Белый домик был реконструирован и чтобы в нем, как в Нью Голд Орде, жила семья главы государства.

На радостях Собакер, ставший народным архитектором Ошараш-Ишеварнадии, тут же в своем проекте совместил заокеанский Белый дом и Капитолий, упрятав постройку под огромный купол, напоминающий то ли перевернутый вверх дном ночной горшок, то ли медвежью шапку английского гвардейца. По его словам сооружение должно было придать ощущение мощи и в то же время своеобразие столице нового государства. И настаивал, что это вовсе не ночной горшок и не гвардейская шапка, а прообраз древней короны короля Ошараш-Ишеварнадии. Откуда взялся еще и король, он толком не объяснил, поскольку вопрос находился в стадии изучения.