Тут опять Туда-и-Обратно толкнул в бок диссидента-звездочета:

— Слушай, агитатор, ты за это бузил? Этого добивался, да? За мечту о таком вот бардаке и сослали к нам? Если так — правильно сделали. Мы думали, что Рябому враги народа мерещатся, а их — вона столько. Только здесь, а по всей стране?

Итак повернулся к деду и с обидой в голосе сказал:

— Напротив, дорогой. Чтобы мы не мешали придти к этой бесовщине, нас и выслали с глаз долой. Итак, вы думали, что я из сотни вороватых бойцов из бобдзедуновских войск? Стану защищать господина Рельсина? Стыдитесь, старче…

— Да чо тут стыдиться. Вон уже о приватизации заговорили, разгоне колхозов. Все правильно: коллективизация-приватизация, огосударст… мать твою, и не выговоришь, теперя разгосударство, короче говоря — туда, а потом обратно. Соси-ализм не вышел, давай обратно в копи-тализм. Какой там копи-тализм — сплошная Воровия и Грабьландия! Обдирон и обирализация! Так что Шарашенск пора переименовывать в Стибриз. Но одно яснее ясного: наконец-то враги народа захватили власть! А ты как считаешь? — и опять дед толкнул соседа в бок.

— А они ее и не отдавали. Только делали вид, что она принадлежит народу. Вот и сейчас якобы расцвет демократии. В действительности же бюрократическая революция, передел собственности в пользу чиновничества и бандитов. Бюрократия к своим распорядительным функциям получает право собственности на то, чем управляла. Вот так!

— Ты как хошь, а у меня задница взопрела. Пойду я, чтоб глаза мои не видели этого.

Туда-и-Обратно выбрался в проход и, качая удивленно головой и приговаривая насчет того, как же рябой да усатый далеко видел и все это предвидел. Его, которого при Сталине сажали не раз, чего доброго, могли принять за сталиниста. Выйдя из Белого домика, он хотел смачно плюнуть на кремлевскую дорожку, но ее убрали со ступенек. Тогда дед изобразил фигу, приблизил к своим губам, основательно оснастил ее дразнилкой «пс-пс-пс…», как и положено, с брызгами слюны и показал это сокровище великому ошамхалу — так в далеком детстве он и его сверстники злили козлов.

И тут он увидел еще один лозунг по самой крышей: «Проглотим суверенитет Ошараш-Ишеварнадии и не подавимся!»

— Обосретесь, фуфлогоны, непременно, — провозгласил свой вердикт Туда-и-Обратно и смачно плюнул в сторону Белого домика.

На стол Главлукавому легла объемистая папка с записками специальных подколодных служб. Он им никогда не доверял, потому что никто так самозабвенно не врет, как спецслужбы. Не говоря уж об остальных так называемых правоохранительных органах, которые давно переродились в самоохранительные и в охранку власть предержащих. Не без помощи Главлукавого успешно шла криминализация этих самых органов, благодаря чему население this country все больше предпочитало за справедливостью обращаться напрямую к бандитам, не доверяя посредникам в милицейской форме.

Среди рутинных сообщений о попойках, которые стали именоваться презентациями, о банальных убийствах из корысти, криминальных разборках, казнокрадстве и взяточничестве среди чиновников внимание предводителя столичной нечистой силы привлекли внимание два-три сообщения.

Бесы-аналитики докладывали о массовом превращении доброжилов в чертей — домовых бесов, леших, упырей и тому подобную нечисть. Великий Дедка свернул программу просушки и обновления домовых, хотя по сведениям подколодных в его бюджете эту статью не урезали. Запаршивевшие домовые валом повалили в черти, которых префекты бесовских округов в основном используют в качестве участников уличных демон-страций и пикетов — с целью утверждения в столице охлократии, то есть власти толпы. Поперли в нечистые и кикиморы — эти в основном занялись проституцией и возглавили борьбу за предоставление широких социально-правовых льгот лесбиянкам и педерастам. Многие столичные милиционеры стали брать дань с проституток, так называемые крышевые, и пользовались услугами кикимор бесплатно.

«Совсем остервенел кусок чаги?! — возмутился Главлукавый. — Он что, как Мао решил присоединить Китай к Советскому Союзу, чтобы поглотить его? Ведь все домовые с северов, из неперспективных и заброшенных деревень, поселков и даже городов, понаехали в Лимитград и бомжуют, ожидая штатной должности. Нельзя же, право, допускать, чтобы Дедка подсоблял в деле всеобщего осатанения! Тут тайный умысел».

И Главлукавый начертал резолюцию на донесении: «Всем подколодным взять под особый контроль переход домовых в наши ряды, выявлять враждебных агентов, применяя самые изощренные пытки. Усилить разработку кандидатур из руководства и аппарата Великого Веча Доброжилов для последующей вербовки, обратив особое внимание на тех, кто обладает секретами нейронно-логического центра и гравизащиты. «Зеленых» не жалеть. О ходе и результатах докладывать еженедельно».

Некто Фил Мак О'Шанс просто удивил его. Этот деятель объявил себя полноправным наследником Кучкова поля на том основании, что Андрей Боголюбский пожаловал это поле его предку Ефрему Моизичу, одному из смотрителей княжеской казны. В доказательство представил жалованную грамоту Андрея Боголюбского, хранившуюся в их семейном архиве более восьмисот лет, свидетельство какого-то высокопоставленного раввина о чистоте крови и несомненном праве являться прямым и законным наследником Ефрема Моизича. А также косвенное доказательство — копию хранящегося в библиотеке конгресса Нью Голд Орды новгородского берестяного письма, где порицался князь Ондрей за приближение к себе разных иноземцев, в том числе ясина Амбала и хазарина Ефрема Моизича, которому, дабы позлить Кучковичей, и отписал их поле.

Из всего этого следовало, что практически вся территория Кремля является его собственностью, поэтому он и потребовал арендную плату с Бобдзедуна и его стряпчих. При проверке выяснилось, что возмутитель спокойствия никто иной, как Филей Аккомодович Шанс, бывший главный специалист НИ-НИ тонких бездоходных технологий Минтрямтрямнибумбума, получивший в Нью Голд Орде гражданство. Неизвестным способом он омолодил свой организм. Возможно, попал в какое-то аномальное поле или принял бочку антигеронтита, рекламируемого круглосуточно по радио. Свои притязания предъявил главе Госкомраскрада господину Чумейко-Чумайсу, предупредив его при этом, что создал в Нью Голд Орде компанию, которая собрала уже заявки на приобретение территории Кремля и готова в любое время провести аукцион по ее распродаже.

— Сильный ход, — сказал бывший его начальник и пообещал свое содействие.

Приобрести для Антихриста такую знаменитую резиденцию было бы здорово, размышлял Главлукавый. Но он не исключал того, что Филей Аккомодович осуществлял операцию генштаба Вселенского Сатаны, и в таком случае лучше всего не обнаруживать свою осведомленность — там такое не любят и не прощают. На место Главлукавого метил начальник оперативного управления, герой вьетнамской войны Анкл Бес, по-русски Дядя Черт. Вполне возможно, из ревности и от обиды Дядя решил устроить пакость. Вот это рынок, заговорят в генштабе, — пустили с молотка Кремль! В крайнем случае — раздать его в аренду.

Перехватить эту инициативу Главлукавый пока не мог, поскольку уверенности в Чумейке-Чумайсе никакой не было. Хоть и прошел Толян курс повышения квалификации в Нью Голд Орде, но предан только своему Мамону, личному богу наживы, а если делится с кем, то только в самом безвыходном положении. И подколодным было велено отслеживать ситуацию в режиме абсолютной секретности.

Но больше всего обеспокоил нечистые службы воскресший из мертвых Иван Где-то. Подколодные паниковали: Иван Где-то, по их предположениям, встретился на небесах с самим Саваофом. Вначале его считали отличившимся забелдомовцем, однако вскоре обнаружили пустую могилу поэта — отсюда и потянули ниточку. Когда Около-Бричко опознал в нем почившего поэта, подколодные поручили наблюдение за ним спецдевочкам с улицы Горького. Подпоив воскресшего, они убедились, что это действительно Иван Где-то. Доложили смотрящему за Белым домом бесу, тот, чтобы не возиться с каким-то поэтом в такую горячую пору, дал команду напоить его древесным спиртом. Но поразительно — вчерашний покойник вылакал за два дня восемь бутылок отравы без всяких последствий, разве что голова на третий день немного потрещала.