Плотная загруженность полигона различными испытательными работами и весьма ограниченные сроки их проведения, особенно в военное время, приводили к тому, что некоторые руководители показатель количества произведенных выстрелов рассматривали как основной критерий, характеризующий состояние проводимых работ, хотя он не вполне отражал их содержание и качество.
При ежедневных докладах об итогах работы первый вопрос испытателю — сколько дали (выстрелов)? Второй — сколько планируется на завтра? А затем разговор уже велся обо всем остальном. А если все стрельбы закончены, то только один вопрос: когда отчет? А у испытателя другой раз накапливается целый ворох невыясненных вопросов, исследование которых в погоне за количеством выстрелов он все откладывал. На них теперь и времени не осталось и результаты могут быть получены уже не те. Такое тоже бывало в практике работы испытателей полигона.
Однажды Цветаев, уже в роли начальника отдела, решил сам возглавить организацию начала испытаний в порядке оказания помощи назначенному на эту работу подчиненному офицеру, оставшемуся с утра в штабе для ознакомления с адресованными ему документами. Было большое желание у старшего начальника сделать много выстрелов в первый же день испытаний. Ведущий работу инженер, казалось начальнику отдела, мало их запланировал. Когда ответственный руководитель испытаний пришел на «направление», там работа была уже в полном разгаре, произведено много выстрелов, но… не теми патронами. Испытания опытных стволов пулемета Горюнова из различных марок сталей предписывалось провести на патронах с пулей со стальным сердечником, которые в начале 50-х годов были приняты на вооружение вместо двух видов винтовочных патронов: с легкой и тяжелой пулями со свинцовым сердечником. Но этих патронов на полигоне пока еще не было. Испытания пришлось приостановить и дожидаться поступления патронов.
— Эх, испортили мне все дело, — с досадой сказал начальник отдела. Руководителю испытаний впоследствии трудно было объяснить в отчете, почему некоторое количество выстрелов было произведено не теми патронами. Излишняя поспешность при организации испытаний не всегда помогала делу.
Еще в период руководства подразделением группового оружия Цветаев привык видеть испытателей в постоянной безостановочной работе, проводимой, причем, в высоком темпе и с максимальной производительностью. Но остановки, к сожалению, были, так как в редких случаях испытания особенно опытных объектов проходили без каких-либо неожиданностей, и требовалось время для того, чтобы разобраться в случившемся и подумать, как поступать дальше.
В.Ф. Лютый, вступивший в должность начальника испытательного отделения после Цветаева, воспитывая у молодых инженеров-испытателей любознательность и вдумчивый подход к любой поручаемой работе, приводил в пример В.С. Дейкина, ранее работавшего в этом же отделении группового оружия: Вот положит, бывало, Владимир Сергеевич перед собою пулемет Горюнова и часами смотрит на него, думая: что бы еще предложить конструктору для усовершенствования системы. Надолго запомнился случай, произошедший на огневой позиции. Тогда здесь проводились испытания одного из первых образцов станкового пулемета ГВГ. Но стрельба из него неожиданно остановилась, он стоит заряженный на грунтовой площадке огневой позиции с не полностью израсходованной патронной лентой. Застыли в различных нерабочих позах его испытатели. Справа от пулемета, отступив несколько шагов назад, стоит капитан Алексеев, держа в руках журнал испытаний и два белых пластмассовых шарика с колечками, обычно применяемых испытателями при массовых стрельбах как средство защиты слуховых органов от воздействия звука выстрелов. Слева — пулеметчик Г. Федосеев с опущенными руками молча смотрит вниз на пулемет. А сзади, полуоблокотившись на барьер низкого решетчатого ограждения огневой позиции, в своей излюбленной позе стоит Дейкин, держа в руке секундомер, и молча наблюдает за движением секундной стрелки.
Все находятся в таком состоянии, словно ждут какого-то события, которое вот-вот должно произойти.
Но вдруг порог огневой позиции переступил начальник отделения и сразу к испытателям:
— Ну, что здесь случилось, почему не работаете?
Ему еще ничего не успели объяснить, как он сразу устремился к пулемету и, словно желая что-то проверить для себя или самому разобраться в причине остановки стрельбы, открыл крышку приемника и взялся рукой за рукоятку перезаряжания. Но он не успел взвести части, потому что сразу раздался выстрел. Пламя и дым вырвались из ствола с частицами несгоревшего пороха, которые нанесли множество кровоточащих ран на лице майора. Выстрел не был неожиданным событием. Это было самовоспламенение порохового заряда патрона, оставшегося в нагретом стрельбой стволе в результате задержки —«недокрытия затвора». Перед этим случился поперечный разрыв гильзы, и дульцевая ее часть осталась в патроннике, препятствуя полному вхождению очередного патрона и докрыванию его затвором. При таких задержках по правилам испытаний необходимо выждать не менее пяти минут, с тем чтобы дождаться самовоспламенения патрона.
Пострадавший поспешил в стрелковый зал, там в аптечке ничего не оказалось, кроме медицинской синьки, которая ничем не помогла. Раны продолжали кровоточить. Позвонил Шевчуку. Лаборантка Костромина принесла настойку йода, что оказалось более эффективным. Лицо пострадавшего оказалось окрашенным в разные цвета. Набивщицы патронных лент с трудом удерживались от смеха. Начальник отделения, видимо заметив это, вскоре закрылся в своем кабинете и не выходил из него до конца рабочего дня.
На следующий день указания Алексееву: уточнить и дополнить инструкцию по технике безопасности, изучить ее с личным составом подразделения и принять зачет у вольнонаемных. Знание инструкции подчиненным офицерским составом должен был проверить сам начальник подразделения.
Технику безопасности при испытании оружия необходимо строго соблюдать в целях личной безопасности и окружающих тебя людей. Но увлеченные своей работой испытатели, несмотря на наличие многочисленных инструкций и периодическую сдачу по ним зачетов, порой забывают об этих, казалось бы, элементарных правилах и подстерегающих их опасностях.
Сколько раз оружие стреляло на стеллаже при подготовке к очередному испытанию по той причине, что накануне оно было недостаточно проверено после окончания стрельбы контрольным нажатием на спуск и отправлено на склад для ночного хранения заряженным. Один такой выстрел из образца крупного калибра оказался направленным в сторону ближайшего населенного пункта, что, к счастью, обошлось без неприятных последствий. Однажды стрелок Федосеев оказался в ситуации, когда по нему могли произвести длинную пулеметную очередь. Оставалось только нажать на спуск пулемета, закрепленного на жесткой установке и наведенного в черный круг щита на стометровой дальности (контроль живучести ствола по кучности стрельбы), как вдруг из-за щита, уже в сумерках, вынырнул Федосеев. В дальнейшем, зная привычку этого стрелка после обработки кучности заходить за щит, испытатели, прежде чем произвести очередную серию выстрелов, справлялись, где находится Федосеев.
Руководители испытаний несли также ответственность за безопасность людей, проникших различными окольными путями в лесную зону полигона в запрещенное время и случайно оказавшихся на территории, где проводятся испытания. Как ни охранял комендант полигона В. Ф. Орлов эту опасную зону от проникновения посторонних людей, но они все-таки находили скрытые, известные только им лазейки. Однажды под обстрел попал художник клуба Костя Емелев. Он ходил по грибы и решил их рассортировать в лесу, как раз в створе одной из испытательных просек. Зацепившая его на предельной дальности полета пуля, потерявшая уже свою энергию, мало что добавила к фронтовому ранению ноги художника, на которую он всегда хромал. Но испытателям пришлось все-таки давать по этому поводу объяснения в соответствующих органах.
Заботливого к себе отношения требовала и фауна окружающего леса. Несмотря на частые стрельбы, обитатели леса даже в узких полосах, разделяющих испытательные «направления», считали самой удобной средой обитания. Особенно вольготно здесь чувствовали себя лоси, часто пересекавшие просеки «направлений». Для них не существовало никаких запретов. Был случай, когда с сохатым на дороге, ведущей к штабу полигона, чуть ли не столкнулся велосипедист. Иногда животные представляли даже угрозу для испытателей.
