— Перед приходом сюда, — продолжал далее Лысенко, — в связи с получением письма из Управления я еще раз смотрел и изучал материалы по испытаниям автоматов, в том числе и протокол заседания научно-технического совета.

— И я должен сказать, что признание комиссией образца, которому вы с Пчелинцевым в своем отчете даете предпочтение перед другими, лучшей системой и согласие с этим НТС есть уже предварительный выбор, или, если хочешь знать, уже определенный аванс на признание его окончательным победителем конкурса. Но этот аванс нужно еще оправдать полноценной доработкой системы по замечаниям и предложениям комиссии, которые выглядят не очень-то просто.

— Судя по опыту отработки новых систем с подобным первоначальным уровнем конструкторского состояния, трудно рассчитывать на то, чтобы в течение нескольких месяцев все вопросы были решены, даже при наличии у автора активных и грамотных помощников. Кстати, в том же письме Дубовицкого полигону предлагается в кратчайший срок повторить исследования по укорочению ствола на новых автоматах, оставшихся на полигоне после недавно проведенных испытаний.

Установленная на образцах Судаева возможность укорочения ствола на 100–125 мм была весьма важным моментом в решении проблемы повышения маневренных качеств данного типа оружия.

Б.И. Лысенко — заместителя Н.С. Охотникова по НИР по-серьезному заботили все вопросы, связанные с конкурсной отработкой новых автоматов в установленные сроки, организацией новых сравнительных испытаний, и в не меньшей степени удачливый выбор лучшей системы для рекомендации на серию. И не просто лучшего образца, а наиболее полно удовлетворяющего новым ТТТ ГАУ. Все его внимание в данный момент было направлено на исследование тех вопросов, в которые включился и полигон.

Продолжая и дальше разговор об автомате, Лысенко старался возможно полнее раскрыть свое понимание сложности решаемых по нему проблем испытателю, которому, возможно, в скором времени второй раз суждено будет сказать свое главное слово в отношении выбора лучшей системы уже для рекомендации на изготовление серии. Он словно продолжал пространное выступление на недавнем заседании НТС, в котором, как и многие другие, сосредоточил основное внимание на трудностях решения проблемы кучности боя. При этом Лысенко не выделял какую-то одну систему, а говорил о решении проблемы в целом, считая неправомерным преждевременное вмешательство в творческий спор разработчиков разных их конструкций.

Но проблема создания отечественного автомата спустя 20 лет после снятия с вооружения автомата Федорова заботила и испытателя, который осторожно нес в руке пучок проволоки с гильзами на концах, словно подарочный букет цветов. Он не скрывал своей приверженности к системе, разработанной на полигоне, на которой остановил свой выбор еще на первых испытаниях. Гарандовская схема запирания привлекла его внимание еще когда ее исследовал в своей лаборатории Павел Шевчук с Борисом Канелем.

— Борис Иванович, а ведь правильно все-таки был сделан выбор лучшей системы еще на первых испытаниях, — решил сказать свое слово и Лютый после продолжительного молчания, хотя долго молчать он не привык.

— Главное — схема, — продолжал он, — если она по своей новизне прогрессивна и предельно рациональна, то, как показывает опыт прошлого, ее можно довести до совершенства уже в процессе доработки, сколько бы трудов и времени для этого ни потребовалось. В данном же случае доработку можно будет завершить, и в процессе изготовления серии. Даже по кучности — самому трудному вопросу по всем системам, можно будет кое-что сделать.

— В отношении схемы мы уже с тобою говорили. Она требует больших переделок. А что касается сроков, то они, мне думается, растянутся и на период массового производства, если только твоя хваленая система подтвердит репутацию лучшего образца и на заключительных испытаниях ей будет дано окончательное «добро». Это по тому же опыту прошлого. Взять хотя бы хорошо известный тебе пулемет Горюнова.

— Да и автомат Судаева, это более свежий пример.

— Пример, пожалуй, не совсем удачный, этот образец до крупносерийного массового производства еще не дошел, а во-вторых, здесь речь шла уже о разработке нового типа оружия, требования к которому окончательно были оформлены уже после войсковых испытаний данной системы.

— Рано ушел из жизни Алексей Иванович, не успев принять участие в новом конкурсе, — с грустью вспомнил Лютый о своем товарище и друге А.И. Судаеве. — А Леша, пожалуй, смог бы довести начатое новое дело до конца…

— Во всяком случае, его участие в этом конкурсе было бы весьма полезным и нужным, оно намного обострило бы борьбу за лидерство в данных соревнованиях, — ответил Лютому Лысенко.

— Думается мне, Борис Иванович, что новой системе, признанной лучшей, будет дано «добро» после первой же доработки. Присущие ей конструктивные преимущества после доработки должны стать более выразительными, и эта система должна хорошо пойти в массовом освоении, как отличающаяся большой простотой устройства. После доработки ее выразительная простота будет выглядеть еще более подкупающе и привлекательно.

— Это смотря в каком «освоении» этот образец пойдет легко, товарищ дорогой. Если в эксплуатационном, то спора нет. Но если в производственном, то здесь делать прогнозы и тем более давать какие-то гарантии, пожалуй, еще рановато. Дать хорошие рекомендации по доработке, «брат ты мой», это еще не значит, что уже доработал систему, многое еще зависит от умения конструктора их реализовать на деле. Ты мне лучше скажи, почему на полигонных испытаниях новые образцы от первой опытной серии почти всегда заваливаются, даже при отличных результатах на последних заключительных испытаниях опытной системы? И задержек дают много, и детали чаще ломаются, и эксплуатационные недостатки новые открываются. Среди них, правда, бывают и такие, которые раньше мы просто не замечали.

— Новая технология, Борис Иванович, в ней все дело. Технология массового производства.

— Ну, знаешь, это очень обобщенный ответ, да и далеко не полный. А ты поконкретнее. В чем эта новая технология заключается? Какие ее особенности? Ты с представителями заводов говорил на эту тему?

— Говорил. Но они весьма неохотно раскрывают свои производственные болячки. С технологами на опытных испытаниях редко приходится встречаться, а конструкторы, как и мы, испытатели, считают, что если опытный образец выдержал полигонные испытания, то такая же должна быть и первая тысяча.

— Но ты послушай, что ответил мне приезжавший недавно с завода технолог, когда я ему задал такие же, что и тебе, вопросы.

— Конструктор, — говорит он, — с позволения полигона преподносит нам иной раз такое «создание», что и не знаешь, с какой стороны к нему подойти. Делайте, говорит, серию такого же качества, полигон его одобрил. А как делать, никто не знает, потому что вместе с положительной рекомендацией целый список доработок. Плюс ко всему ни в какие рамки существующих технологий новый образец не вписывается. Все это сказывается и на качестве образцов первого серийного выпуска. Это уже камешек в наш огород. Как ты думаешь, Василий Федорович?

— Бывает, Борис Иванович. Никто не застрахован от ошибок. И испытатель иногда в своих прогнозах ошибается. Слабо учитывает специфику массового производства, с которой недостаточно знаком. Оказывает влияние и торопливость полигона в выборе лучшего образца, что связано подчас с весьма ограниченными сроками, отпущенными на отработку и испытания нового образца оружия. И, кроме того, вот еще что надо сказать, Борис Иванович. Методом длительной отладки на заводе одного-двух образцов можно заставить хорошо работать любую мало-мальски удобоваримую конструкцию, но на полигоне в этом случае будет проверяться не конструкция, а качество ее отладки. Бывает, что и на полигоне эта отладка продолжается с внесением различных исправлений и изменений, даже на заключительном этапе конкурсных испытаний. Какие же твердые гарантии в этом случае может дать полигон в отношении будущего качества такой системы?