Из дверей дома появился бледный юноша.

— Пожалуйте в мегарон. Его величество ждут вас, — сказал он и с поклоном предложил пройти внутрь.

Гости оказались во внутренних покоях дворца. Приятно повеяло прохладой, приправленной сладкими благовониями. Стены были отштукатурены и сплошь покрыты фресками с изображениями ратных подвигов. Посреди большого зала располагался очаг, окружённый небольшими колоннами. У противоположной стены под пылающими факелами, в большом кресле сидел человек преклонных лет с морщинистым лицом и густой завитой аккуратными буклями бородой. На голове его сверкал золотой шлем с массивным гребнем, грудь украшала золотая Сова, в руках человек держал скипетр.

Увидев украшения, Рыков легонечко толкнул Василия в бок и прошептал: «Оно самое».

— Приветствую тебя, Приам! — сказал Гермес, небрежно отсалютовав рукой. — Вот привёл тебе двух многомудрых мужей, Василия и Рыкова. Они из будущего. Очень хотели с тобой познакомиться.

— Что ж, милости просим, — сказал Приам, с любопытством разглядывая вошедших. — Гостям мы всегда рады.

Приам указал скипетром на большие камни, выдолбленные в виде кресел и покрытые грубой материей.

— Присаживайтесь, чувствуйте себя, как дома. Еврипил! — крикнул он бледному юноше. — Распорядись-ка там, голубчик, насчёт угощения.

— Не стоит беспокоиться, — начал было Рыков. — Мы только что из-за стола.

— Не побрезгуйте нашей скромной пищей, — сказал Приам. — У нас хоть и не Олимп, нектаром вас потчевать не можем, но уж от вина не откажитесь.

Гермес сделал Рыкову знак, что возражать не стоит.

Из невидимой двери в стене появилась вереница юношей с подносами. Перед гостями, как по волшебству, возникли чаши со всевозможной снедью. Влажно белели головки сыров, переложенные изумрудными пучками зелени, рыбьи спины отсвечивали металлом, из дымящейся горы мяса таращила пустые глазницы свиная голова.

— Вот тебе и осаждённый город! — вырвалось у Рыкова.

— Что? — не расслышал Приам.

— Знатное угощение говорю!

— Чем богаты, — скромно заметил царь. — Эй, Клит! А ну-ка, виночерпий, подавай сюда сухое красное, урожая тысяча двухсот тридцатого.

— Ну, пошло дело… — усмехнулся Гермес, он хлопнул себя по коленкам и быстро поднялся. — Ладно, ребята, отдыхайте, а я полетел, некогда мне тут с вами. Кстати, надёжа-государь, насчёт жертвоприношения ты уже отдал указания?

— Как договаривались, — сказал Приам, как-то вдруг помрачнев. — Гекатомба, сто тельцов на заклание, за победу троянского оружия.

— Ну вот и ладушки! — воскликнул Гермес, — Приятного всем аппетита!

Как только Гермес исчез за дверью, в зале появился виночерпий Клит, маленький круглый толстяк с красным носом. Он ловко зачерпывал вино в золотые кубки и тут же разбавлял его водой. Время от времени Клит икал, скромно прикрывая рот.

— Кислятина, — прошептал Вася, сделав над собой усилие, чтобы не скривиться.

— Что? — не расслышал Приам.

— Хорошее вино! — громко сказал Вася. — Бодрит!

— Лучшее! — воскликнул Приам. — Лучшее из того, что может дать эта благословенная долина. Правда, Клит?

Виночерпий почтительно кивнул головой и негромко икнул.

— Зовите музыкантов! — распорядился Приам.

В зале появились два древних старца с седыми, лёгкими, как пух бородами. В руках одного из них была кифара. Музыканты устроились неподалёку от пирующих и посмотрели на Приама, ожидая знака.

— Что-нибудь торжественное, — распорядился царь.

Один из старцев принял важный сосредоточенный вид, тронул струны и извлёк из инструмента насыщенный мелодичный аккорд.

Второй пригладил рукой бороду и запел густым басом.

Певцы закончили песнь. Виночерпий поднёс им чаши.

— Как вам угощение? — заботливо спросил Приам. — Может чего-нибудь ещё?

Василий и Рыков энергично замотали головами, наперебой повторяя «Спасибо! Спасибо!».

— Ну, тогда десерт! — Приам хлопнул в ладоши.

Перед гостями появились вазы с фруктами.

— Первый раз у меня такие гости, — проговорил царь, разглядывая пришельцев. — Неделю назад вот купцы из Фракии заезжали, так мы с ними о разных чудесах света беседовали, об одноглазых циклопах, гидрах стоглавых, медузах, сиренах, прочих достопримечательностях. Ну и мастера же они врать, я вам доложу. За дармовое угощение, чего хочешь наплетут, да так складно получается.

Приам добродушно усмехнулся.

— Сейчас поди сидят эти купцы у какого-нибудь италийского царишки, едят его протухшую конину и заливают о том, чего видели у царя Приама в «сокровищеобильной» Трое. Мол, дворец у меня из чистого серебра, а престол из золота. Ну, а вот, чего у вас спросить, я даже и не знаю…

— Мы вам про будущее можем рассказать, — сказал Вася, отщипывая виноградину. — Что вас интересует?

— Будущее… — Приам снял с головы шлем и отёр вспотевший лоб. — Да будущее-то меня вроде как и не интересует. Не подобает простому смертному будущее своё знать, будь он хоть трижды царём. Вкус к жизни пропасть может.

— Это правильно! — согласился Рыков.

На некоторое время воцарилось неловкое молчание.

— А где же супруга ваша? — вежливо поинтересовался Рыков, которому, видно, очень понравился царь.

— Гекуба? — ответил Приам. — У себя, на женской половине. Здесь же мегарон! Женщинам в мегароне не положено.

— Понимаю, — кивнул Рыков.

— Если вы покушали уже, — сказал Приам, — пойдёмте, я вам покажу остальной дворец и крепость. С Гекубой познакомлю, с Еленой Прекрасной, с пророчицей Кассандрой. Она, вот, тоже, как и вы, будущее предсказывает. По полёту птиц, по дыму костра. Полный нонсенс, конечно, лженаука. Но людям нравится, я уж молчу, не вмешиваюсь. А как стемнеет и сыновья с битвы вернуться, Гектор, Парис и все остальные. Парис, кстати, сегодня дерётся.

— А с кем? — спросил Рыков.

— С Менелаем, царём Спарты.

— Это здоровый такой? — спросил Рыков Васю.

Вася кивнул.

— А я вот ушёл, — сокрушённо покачал головой Приам. — Не смог смотреть, слишком стар я уже для таких зрелищ. Сердчишко пошаливает.

Неожиданно дверь распахнулась и в зал с грохотом ввалился воин, в полном снаряжении, с головы до ног выпачканный в грязи и крови.

Воин сорвал с себя шлем и яростно швырнул его на пол.

— Всё! Довольно! — крикнул он. — Не могу больше!

Он отбросил в сторону щит и стал стаскивать с себя панцирь, но запутался в ремнях.

— Сил моих больше нет! Надоело!

Воин пнул валяющийся шлем, который грохоча, как кастрюля, отлетел к противоположной стене.

— Что случилось, Парис? — спросил встревоженный Приам. — Ты ранен?

— Ранен!? — заорал воин. — Да он чуть не прикончил меня! Этот Менелай. Хам! Скотина! Фашист! Быдло! Царь быдла!

— Да что же случилось, расскажи толком! Чем закончился бой?

— Чем, чем… — Парис наконец-то снял с себя панцирь и швырнул его под ноги. — Выпить есть?

Услужливый Клит быстро поднёс чашу вина.

Парис взял чашу двумя руками и начал жадно пить. Вино текло по его груди двумя красными струйками, смешиваясь с грязью.

Утолив жажду, не обращая внимания на протянутые руки Клита, Парис швырнул чашу в сторону.

— Он начал меня душить. Понимаешь, папа? Схватил сзади и начал душить ремнём от моего же шлема. И при этом мотал по всему полю, как куклу тряпичную. Садюга!