— Когда? — живо спросил Оливье.

— Когда рак на горе свистнет, — сказал Гугенот, продолжая читать.

Гугенот и к первому 'шторму' отнесся с прохладцей, а, увлеченный своими интеллектуальными занятиями, и вовсе пить не хотел. Но Оливье прицепился к его словам.

— Парни! Кто Рак по гороскопу? А, знаю кто! Ты, Рауль.

— И что же?

— Свистни!

— Горы не вижу. Не сходится.

— А гора там, — сказал Серж, — За морем.

— Разобьем арабов…

— Залезем все на высо-о-окую гору…

— Будем праздновать победу!

— И тогда 'Рак' на горе свистнет!

— В четыре пальца, — усмехнулся Рауль.

— Надо сначала разбить арабов, — заметил Гугенот, — И не факт, друзья, что праздновать победу мы будем в полном составе.

— Не факт, — кивнул Рауль.

— Не нагоняй тоску, книжник!

— ААСИФ, — сказал Гугенот, — 'Извините".

Все и так уже поняли, что Гугенот выразился по-арабски.

— Молодец, Гугенот! Вот человек — зря время не теряет! — сказал Серж.

— Век живи, век учись, дураком умрешь, — поддел Оливье.

— Ну-ка, Гугенот, изреки еще что-нибудь! — попросил Рауль.

— Читай сам, я уже одурел.

— ШУКРАН, — прочитал Рауль, — «Спасибо». Нет, Гугенот, в другой раз. Что-то в голову не лезет. Ага! Вот это мне нравится: ЛЯЯ АФХАМ — "Я не понимаю". Здорово! Надо запомнить, может, пригодится. Гугенот, просвети невежд на досуге.

— Беспечное ты созданье, Бражелон, — вздохнул Гугенот, — А ведь именно ты, с твоими способностями, мог бы за неделю выучить хотя бы минимальную лексику.

— А мне это надо? — пожал плечами Рауль, — ЛЯЯ АФХАМ я запомнил, и будет с них! Лень!

— Мы еще вернемся, Гугенот, к нашим арабам, — сказал Серж, — а пока затихни и не мешай милейшему господину де Бражелону наслаждаться покоем и негой в эти последние мирные денечки.

— Я все равно от вас не отстану, — сказал Гугенот настойчиво, — Сами потом спасибо скажете.

— Шукран! — крикнули Пираты, — Спасибо, Гугенот!

— Позвольте взглянуть, — вдруг попросил Шарль-Анри. Он взял разговорник, полистал-полистал и вздохнул:

— Но тут не по-нашему.

— Это по-испански, — объяснил Рауль, — Мадридское издание.

— По той простой причине, что наши издатели еще не додумались. А доны докумекали, — сказал Гугенот, — Хотя, возможно, и у нас издавали такую литературу и наверняка печатали тайные типографии господ иезуитов. Но в широкий обиход такие книги не поступали, и в библиотеке капитана они отсутствуют. Как нам поведал г-н де Вентадорн, доны и иоанниты, то бишь мальтийские рыцари, постоянно вели борьбу с морскими разбойниками Средиземноморья. К коим примыкали беглые преступники, убийцы, словом, собиралась сволочь со всей Европы.

— А мы? — спросил барабанщик, — Мы разве не пытались изменить ситуацию в пользу христиан?

— Мы…как бы сказать…пытались, но с переменным успехом.

— Выходит, мы отстаем от донов и иоаннитов? — разочарованно спросил Ролан.

— Увы, мой юный друг, таковы факты, — вздохнул Гугенот. Ролан повесил нос.

— Ребята! — сказал Рауль.

— Что? — спросили Пираты.

— РЕБЯТА! УДИВИМ ЕВРОПУ!

КОЛЬНЕМ РЕИСА ШПАГОЙ В Ж…!

— Уау! — вскрикнул Ролан, — Дайте хоть клочок бумаги! Гениально!

— А если более жесткий вариант, — предложил Серж, — 'проткнем реису шпагой ж… ' Чего их жалеть, уродов?

— Не возражаю против такой редакции, — сказал Рауль, — Наших-то они не щадят.

— Еще что-нибудь в этом роде, — взмолился Ролан.

— Это у меня спонтанно. На заказ не могу! Так что вас интересует, Шарль-Анри? Что тут непонятного? Сначала идет алфавит, насколько я понимаю правила чтения. Арабские слова читаются справа налево. Но тут я полный профан. Гугенот объяснит лучше.

— Нет, — сказал Гугенот, — Читать по-арабски я еще не научился. Я читаю только транскрипцию. Если успею, может, и алфавит одолею. Но книги нужно вернуть капитану к концу плаванья. Они у него на вес золота.

— А потом словарь. И разговорные темы. Так что найти, Шарль-Анри?

— Найдите, как по-арабски 'Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ' .

— Ручаюсь, это он для кузины! — засмеялся Жюль, — Ишь, Синдбад-Мореход!

— Ну не для гурий же, — фыркнул Шарль-Анри. Сравнение с Синдбадом-Мореходом ему очень польстило.

— Querido — 'любимый", — перевел Рауль, — МУФАДДАЛ. Yo te quiero — "Я люблю тебя" — АНА УХЫББАК.

Де Невиль лукаво улыбнулся:

— Какие нежности!

— Когда мы найдем алмазные россыпи в горах Кабиллии, — мечтательно сказал Шарль-Анри, — Я привезу кузине мешок алмазов. И скажу: 'АНА УХЫББАК, АННЕТА!"

— Ах, она еще и Аннета! Браво, Королевская Гвардия! — засмеялся Серж.

— Мираж, — сказал Рауль.

— Что мираж?

— Алмазные россыпи.

— Вовсе нет, виконт! Все говорят, что в горах Кабиллии золота и алмазов немерено!

— Говорят торговки на рынке и кумушки из предместья Сент-Антуан.

— Вот скептик! Да об этом все генералы говорили, когда Бофор в своем дворце устроил отвальную.

— Серж, от тебя я не ожидал такой наивности. Сказки тысяча и одной ночи. Сказки это! Вы что, серьезно верите, что мы отвоюем у арабов какие-то сокровища? Бросьте, ребята, вас дурачат. Вздор это. Мираж!

— А как насчет 'El caballo' ? — спросил Гугенот, — ХУСААН, точнее говоря, ХУСААН АБЬЯД. ХУСААН АБЬЯД АРАБИЙЯ — да простит меня Магомет, если я коверкаю его язык. Я сказал — как насчет БЕЛОЙ АРАБСКОЙ ЛОШАДИ?

— ХУСААН АБЬЯД АРАБИЙЯ, — сказал Рауль, чуть улыбнувшись, — Это реально. У арабов действительно лучшие в мире лошади. Я… не отказался бы. Хотя, наверно, и это — мираж.

— Эти жадные до алмазов и золота господа полезут в глубокие пещеры, подобно сказочным гномам, а мессир Рауль, подобно эльфу, будет гарцевать на белой арабской лошади![57] - сказал Анри де Вандом.

— Так выпьем же за твою будущую белую лошадь, за алмазные россыпи Шарля-Анри и за золото Сержа! Дай-ка мне разговорник, может, и для меня найдется тема! Есть!

Оливье гнусавым голосом, утрируя восточное произношение, затянул:

— Даании аштарии ляк машрууб — пазвольте прэдложыть вам что нибудь выпить… Андана хафля — у нас вечеринка…Такдар тахдар — ви прыдете?…Уриид зуджааджит — я хотэл бы бутылку. Ценная книга, Гугенот. Пожалуй, и я займусь на досуге. Возьмешь в ученики, о мудрейший?

— Посмотрим на твое поведение, — сказал Гугенот серьезно, — У вас все шуточки. Лошади, алмазы. Вы как дети малые. Разве что Апеллес — я хочу сказать, Люк — проникся моей идеей.

— А где он сам, кстати?

— С холстом возится. У Люка сейчас дел под завязку. Он просил меня натаскать его в арабском, пока он пишет картину.

— Зачем Апеллесу эта галиматья? — удивился Серж, — Ты — с тобой все ясно. Ясно, что командир разведчиков должен понимать язык неприятеля. Но Люк?!

— Разве вы еще не поняли, какую авантюру затеял наш герцог? Джиджелли — крупная пиратская база, известная еще в прошлом веке. Более точные сведения в этой книге. А Люк художник. И внешность у него южанина. Он за кого хочешь сойдет — за испанца, за араба, за еврея. Люк решил одеться арабом и пробраться в крепость. Сделать точный план.

— Здорово!

— Молодец, Апеллес! — воскликнули желторотые.

— Нет, — сказал Рауль, — Это слишком опасно. Аасиф, Гугенот!

— Насколько я знаю Люка, — заметил Гугенот, — Если эта идея засела в его голове, он своего добьется.

— О да, — сказал де Невиль, — Люк парень упрямый.

— Скажем лучше 'настойчивый' , — заметил Гугенот.

— Я тоже упрямый, — сказал Рауль, — Пусть лучше не помышляет. Это верная смерть.

— Почему? — спросили желторотые, — Люк рисует очень быстро и точно.

— Даже если бы эта идея заслуживала того, чтобы ее рассмотреть всерьез, Люка должна сопровождать очень боеспособная, подготовленная группа прикрытия. Люк в роли шпиона! Не смешите меня! Стоит Люку открыть рот — и поминай, как звали.

— Почему? — опять спросили желторотые.

— Акцент, дети мои, акцент! Вы что, никогда не слышали, как иностранцы говорят по-французски? Или вы думаете, мы сейчас говорили как уроженцы Алжира?