Когда же зашла речь о том, с кем из англичан в России, кроме мистера Хора, мог бы побеседовать конфиденциально британский министр хотя и без портфеля, но близкий к самым влиятельным кругам империи, резидент рекомендовал ему генерального консула Великобритании в Москве Роберта Брюса Локкарта.
"О, это хотя и весьма молодой, но очень осведомленный работник нашей службы!" — отозвался мистер Хор. Оказалось, что в связи с предстоящей в рамках конференции поездкой лорда Мильнера во вторую русскую столицу генеральный консул был уже вызван из Москвы в Петроград и обретался в той же гостинице, только не в сорокарублевом апартаменте, а в номере значительно менее дорогом, но все-таки комфортабельном.
Роберта Брюса Локкарта представили лорду Мильнеру на завтраке в британском посольстве на следующий день после приезда делегации из порта Романов на Мурмане. Лорду не понравились завалы военных грузов на пристанях порта, показалась очень тряской колея новой железной дороги от Мурмана. Лорду Мильнеру не нравилась Россия вообще, он показал хорошее знакомство с критическими телеграммами и докладами, которые посольство и резидентура направляли в Лондон.
На завтраке опытные дипломаты и разведчики хорошо поняли, какое настроение царит в метрополии по отношению к России. Понял это и Брюс Локкарт. Сэр Альфред обратил свое благосклонное внимание на молодого разведчика, он пригласил его вместе с резидентом после завтрака к себе в апартаменты сделать реферат о московской и петроградской оппозиционной прессе. Это было весьма интересно и мистеру Хору.
В просторной гостиной, обставленной мебелью в стиле Людовика XIV, джентльмены уютно устроились вокруг кофейного столика. Бесшумно скользя по коврам, официант во фраке и с безукоризненным британским пробором на рахитичной, продолговатой голове (лейтенант секретной службы по чину), принес кофе. Мистер Хор заблаговременно узнал, что сэр Альфред вывез свою любовь к этому напитку, почти безразличному для настоящих англичан, со своей первой родины — из Германии. Поэтому в магазине Жоржа Бормана у "пяти углов" были заказаны лучшие бразильские зерна.
Пригубив кофе, Брюс Локкарт показал, что он загодя готовился к визиту лорда. Он вынул из кармана аккуратно сложенный сентябрьский номер газеты "Русские ведомости", в котором была напечатана знаменитая статья оппозиционера Маклакова "Трагическое положение". Одна страничка этого номера со статьей Маклакова стоила в столицах пять рублей, а в провинции ее цена поднималась до пятнадцати рублей.
— Это пример того, как русская оппозиция начинала свою атаку на царя, потряс газетой мистер Брюс.
— Интересно! — коротко согласился послушать перевод лорд Мильнер.
Брюс начал читать, переводя сразу на английский язык.
— "…Вы несетесь на автомобиле по крутой и узкой дороге. Один неверный шаг, и вы безвозвратно погибли. В автомобиле — близкие люди, родная мать ваша. И вдруг вы видите, что ваш шофер править не может: потому ли, что он вообще не владеет машиной на спусках, или он устал и уже не понимает, что делает, и ведет к гибели и вас и себя… К счастью, в автомобиле есть люди, которые умеют править машиной, им надо поскорее взяться за руль. Но задача пересесть на полном ходу нелегка и опасна; одна секунда без управления — и автомобиль будет в пропасти. Однако выбора нет — вы идете на это. Но сам шофер не идет. Оттого ли, что он ослеп и не видит, что он слаб, и не соображает, из профессионального самолюбия или упрямства, но он цепко хватается за руль и никого не пускает. Что делать в такие минуты? Заставить его насильно уступить место? Как бы ни были вы ловки и сильны, в его руках фактически руль, и один неверный поворот или неловкое движение этой руки — и машина погибла. Вы знаете это, но и он тоже знает. И он смеется над вашей тревогой и вашим бессилием: "Не посмеете тронуть!" Он прав: вы не посмеете тронуть; если бы даже страх или негодование вас так охватили, что, забыв об опасности, забыв о себе, вы решились силой захватить руль — пусть оба погибнем — вы остановитесь: речь идет не только о вас: вы везете с собой свою мать… ведь вы ее погубите вместе с собой, — сами погубите, — довольно бойко переводил с листа Брюс, актерски играя голосом. — И вы себя сдержите, вы отложите счеты с шофером до того вожделенного времени, когда минует опасность… вы оставите руль у шофера. Более того, вы постараетесь ему не помешать, будете даже советом, указанием содействовать. Вы будете правы так и нужно сделать. Но что будете вы испытывать при мысли, что ваша сдержанность может все-таки не привести ни к чему, что даже и с вашей помощью шофер не управится? Что будете вы переживать, если ваша мать при виде опасности будет вас просить о помощи и, не понимая вашего поведения, обвинит вас за бездействие и равнодушие?"
— Оказывается, русским известны автомобили и опасности, из них вытекающие? — изволил пошутить лорд. — Весьма выразительный образ, весьма! одобрил он иносказательную филиппику Маклакова. — Правда, в середине фельетона этот образ несколько расплылся, но идея достойна всяческих похвал! Свалить Россию в пропасть?! Это бы вполне соответствовало имперским интересам!
Я уже весьма содержательно побеседовал с сэром Джорджем на эту тему. Он мне много рассказал о придворных кругах и высших сферах России. Но ваш анализ представляется мне также важным для понимания критического положения в этой стране, — поощрял сэр Альфред Брюса.
Разведчик был рад стараться. Он достал небольшой блокнот, изящно переплетенный в сафьян, и, сверяясь с ним для памяти, стал рассказывать господину министру о том, как буржуазная пресса постоянно «кусает» двор и администрацию, хотя и находится под цензурой. Русские большие мастаки обходить разного рода цензурные рогатки, говорил разведчик и тут же приводил факты, до которых был особенно охочь лорд-инспектор. Выводы он любил делать сам.
У мистера Хора вскоре предстояло важное свидание с осведомителем из придворных кругов. Он откланялся со спокойной душой, обещав вернуться и доложить самые свежие новости. Резидент увидел, что Брюс Локкарт понравился лорду и не подведет своих коллег.
Лорд Мильнер и Брюс Локкарт остались вдвоем. Румяный и улыбчивый, белозубый, синеглазый Локкарт умел хорошо занять любого шефа. Министру, близкому к Ротшильдам, он рассказал о положении на московской и петроградской биржах, о котировке акций, о курсе рубля, который благодаря стараниям англичан-союзников резко стал падать, приближая Россию к финансовому краху. Лорд задал генеральному консулу много вопросов, из которых Брюс снова заключил, что с первого же дня своего приезда на Мурман Мильнер понял всю безнадежность положения России. Брюс уверенно говорил о грядущем дворцовом перевороте, заявив, что если царь не пойдет навстречу буржуазной общественности, то будет очень скоро свергнут. Лорду Мильнеру хотелось поподробней узнать именно это, и он оставил молодого разведчика на обед, который был уже накрыт в соседней комнате.
Тот же официант в белых лайковых перчатках принес по желанию высокопоставленного гостя типично русский обед. Икра и пирожки, уха и паштет из дичи, жареные белые грибы и поросенок с кашей несколько примирили лорда Мильнера с Россией.
Брюс Локкарт со знанием дела рассказывал о том, что признаки общей вражды к правительству Николая Романова и к крайне бюрократическому строю видны буквально во всех слоях населения. Не только либеральная буржуазия, но даже придворные сферы затронуты желанием переворота. Произошел сильный сдвиг влево промышленного класса, до сей поры весьма реакционно настроенного. Немаловажным является и такой момент: объединились различные общественные силы, начиная от октябристов и прогрессистов, кончая «трудовиками», эсерами и некоторыми социал-демократами, принадлежащими к крылу, называемому меньшевиками…
У лорда Мильнера была прекрасная память. Он никогда ничего не забывал ни цифр, ни фактов, ни обид. Перед своим визитом в Россию он внимательно прочитал досье, подготовленные ему в министерстве иностранных дел и в СИС. Поэтому Брюсу не пришлось объяснять милорду, кто есть кто на партийном горизонте в России.
