А я и Высочество, и самых наичистейших августейших кровей, а принца все нет. Сплошная вселенская несправедливость… Что ж делать? Любви-то хочется, аж зубы сводит. Опять пажи? Да ну их на фиг, молокососов брехливых. «Мы Вас так любим, Ваше Высочество!». Хрена лысого. Секир-башки боятся, вот и делаю вид, что страстью пылают. Не будь я Высочеством, даже подумать страшно, что было бы, предложи я им свою любовь. Нет. Лучше уж снова к конюху. Он молодец. По барабану ему Высочество я или нет, просто любит он это дело…

Еще разок в окошко взглянуть. Тюти. Нету принца. Никакого, даже самого плюгавенького. Что они в этих бабах находят? Ведь все, как одна, стервы. А мне придется опять на конюшню идти. До чего же хреново быть сказочным принцем нетрадиционной ориентации…

Жила-была девушка. Точнее, баба молодая. Не было в деревне девушек. Скучно там, заняться нечем, так женский пол из девочек — сразу в бабы. И было у той молодухи всё как в сказке: и мачеха злая, и работа непосильная. Правда звали ее не Золушкой, а гораздо хуже. Вернее, совсем не звали, а когда приходила — все сами разбегались. Потому как трудилась она в колхозном свинючнике. Мачеха пристроила, а то кто ж? А свиньи там водились злые и худые, хоть и жрали от пуза. Только жратва не превращалась в сало, как это заведено у добропорядочных свиней, а целиком перерабатывалась в продукты жизнедеятельности. А наша героиня как раз и занималась уборкой этих продуктов. Не справлялась ни фига. Можно было бы даже задачку как в школе про бассейн с двумя трубами решать. Типа, за сутки прибывает столько-то, а убирать успевает столько-то. И вопрос: через сколько дней хрюшки захлебнутся? Благо свинючник весь дырявый был. Вытекали излишки.

Вот и не звали никогда молодуху, и разбегались при ее появлении, потому что она вся пропахла своей работой. А называли отнюдь не Золушкой. Зарубежный аналог получил такое наименование из-за своей перепачканности золой. Золы в свинючнике не было. Так что называли героиню по-всякому, в соответствии с видом и запахом. Дерьмовушка — это самое ласковое прозвище. Остальные — сплошное непотребство. Даже Бздюхой порой кликали. Явная клевета. Потому как, то ли имелись кое-какие понятия о приличиях, то ли организм не умел, но громких ветров она не пускала, а шептуном запах свинючника перешибить было невозможно.

Это все присказка была. А теперь и сказка. Как и полагается, бал намечался. В смысле дискотека в колхозном клубе. И принц имелся. Ну, не то, чтобы совсем уж принц, но, тем не менее, первый парень на деревне. Сынок председательский. И Дерьмовочка решила во что бы то не стало попасть на торжественную свистопляску. А в округе, как назло, не только ни одной доброй феи, даже какого завалящего Мойдодыра хрен отыщешь, чтобы рожу перед балом умыть. Делать нечего, словила молодуха свинью почище, утерлась об нее, как смогла и отправилась на танцы.

А дальше без сказочных совпадений и стечений обстоятельств обойтись не могло. Не срослось бы тогда ничего. Сынок председательский хоть и первый парень, но веселый шибко был. Со своеобразным чувством юмора. Так что от него бабы шугались похлестче, чем от славной убиральщицы свинючника, здоровье дороже. Да и не интересовался местный принц бабами в прямом смысле, а только для своих шуточек, типа подол поджечь или харю начистить. Дело в том, что не курсе он был, что их еще как-то можно использовать. Пил с малолетства. А тут совпало, что он достал своими выходками не только всю деревню, но и родного батю. Тот и предъявил отпрыску ультиматум: или кодируйся, или в тюрьму, надоело отмазывать. Пришлось кодироваться.

И впервые за сознательную жизнь председательский наследник заявился на дискотеку трезвым. И тут же на особей противоположного пола посмотрел, как и полагается. А те врассыпную, не знали ж ни хрена, что с беспробудством покончено, по крайней мере, пока папа жив. Ну а Дерьмовочке не до жиру. Какой никакой, а мужик, не век же в девках куковать. А у принца, как по заказу, еще и насморк случился. Не мудрено: столько лет крепкие лекарства принимать, а тут — ни в одном глазу. Так что никаких дурных запахов он не почувствовал. И все у них наладилось как-то сразу. Только тут пара неприятностей вдруг случилось. Во-первых, Анатоль Борисыч электричество отсобачил. Ни чего личного по отношению к данному колхозу, всему району отсобачил. Бал-то продолжился. Магнитофоны и от батареек петь умеют, до них еще главный энергетик не добрался. Но тут вторая напасть: злая мачеха хайло на всю деревню рассупонила, мол, геть домой немедля, иначе космы повыдираю паскуднице…

Молодухе не оставалось ничего, как поспешно ретироваться. А у наследника осталась лишь ее калоша. Да и физиономию избранницы он как-то не успел хорошо запомнить. Все больше на ощупь, из-за перебоя с освещением. Ну, а потом все, как у классика. Кому обувка подойдет, та и суженая. Только местные бабы опять не просекли момента, думали сынок председательский вновь изгаляется. Дело в том, что героиня, когда свинью ловила, дабы об нее умыться, зачерпнула немножко своей калошей, вот потенциальные невесты и решили, что это очередное издевательство. Еще бы! Ногу совать в калошу на две третьи свинскими отходами наполненную. А потом и наша героиня объявилась, обрадовалась пропавшей обувке. Затем и свадьба, естественно, после того, как невесту отмыли, и пир на весь колхоз, и мачеху злую — на ставшее вакантным место в свинючник…

Спиртные напитки. Как их только не называют, и из чего только не гонят. У кого что растер, из того и гонят. Например, даже из кактусов умудряются. Текилой обзывается. Или джин из можжевельника. Японцы рисовую водку придумали. Саке. Пьют теплую. Брррр! А потом сырой рыбкой суше закусят и вперед. Банзай! Харакирить все направо и налево, согласно самурайским традициям. Но наша водка — всем водкам водка. Лучшая в мире. Не мудрено. Технология производства достигла таких вершин, что водку у нас умеют изготавливать не только из традиционной пшеницы, но даже и из табуреток.

Но с чего же все началось? Когда и как первый человек наклюкался, аки распоследний свин, и осознал, как это здорово, не смотря на последующее похмелье? Корни пьянства уходят в глубокое прошлое. Даже глубже махрового рабовладельческого строя. Тогда уже хренячили за всю мазуту, даже богов себе специальных придумали, типа Диониса, Бахуса, мол, не сами алкаши, а по наивысшему распоряжению. Так что следы зарождения пьянства ведут в первобытнообщинный строй, в эпоху охоты и собирательства. Может, все началось и раньше, в наше дремучее обезьянство, ведь современные приматы бухают, будь здоров как. Только твари они не шибко разумные. На халяву — пожалуйста, выпьют и не поморщатся, но сами ничего не изготавливают. Факт. Ведь ни в одном зоопарке никогда не вывешивали объявления, типа: «Уважаемые посетители, приносим свои извинения, но сегодня лицезреть гамадрилов не представляется возможным, они самогон гонят». Так что изготовление напитков — заслуга чисто человеческая.

Самое простое и понятное — это появление вина. Особых технологий не потребно. Скорей всего, какой-нибудь первобытный пещерный обитатель, обладающий зачатками хитрозадости, вместо того, чтобы, как и полагается, внести в общую кучу дневную добычу, например, понравившиеся плоды или ягоды, заныкал их в потаенном уголке, чтобы втихаря от соплеменников жрать по ночам. Но не смог воспользоваться заначкой. Может, его самого сожрали. Какой-нибудь саблезубый тигр или товарищи по общине. А потом, в период голодухи, кто-нибудь обнаружил нычку, а там уже все забродило, пахнет как-то странно, но голод — не тетка, попробовали… Понравилось. Очень. Тогда-то и были исполнены первые пляски…

С другими напитками посложней. Там уже технология потребна. Но версии имеются. Например, в одном древнем племени бабы варили похлебку. Из всего, что ни попадя. Зернышек всяческих насобирали и других растительных финтифлюшек. Названий тогда еще не было. День варили, два, три. Сами не жрали. Все мужиков с охоты дожидались. Припрутся, как всегда, без добычи, злые, голодные, и если в пещере похавать ничего не будет — беда. Всем хари поначистят, и не исключено, что кого-нибудь из баб на обед оприходуют. Вот так варили и варили. Даже костер не выключали. А мужики всё не возвращались. Не суждено им было. Все погибли. Их мамонтом придавило. Нет, не они убили. Лохматый сам скончался от огорчения. Застукал мамонтиху с носорогом, вот сердце и не выдержало. Не выдержали и бабы. Стали понемногу растительный бульончик отхлебывать. А это давно уже не бульончик вовсе, а самое настоящее пиво.