Молча выслушала бабка откровения, взяла косячок, затянулась раз, другой, даже не поперхнувшись и не кашлянув, будто всю жизнь травку курила, и загоготала:

— А теперь ты меня слушай, сморчок висловсякий! Гулял он, эталон импотентции! Если бы мужиковская рогатость была бы не фигуральным выражением, а являлась бы фактом, и величина рогов зависела бы от количества и качества бабьих измен, ты бы не только перебодал бы всех козлов в округе, но и ободрал бы все потолки в хате, не смотря на свои метр сорок.

Пришла очередь внучки тянуть-потянуть. Раз, второй, третий, четвертый… Еле Жучка отняла, испугавшись, что ей не достанется. А внученька как заржет, да так, что сразу цыгане сбежались, решив что новая лошадь на деревне объявилась, хотели стибрить. Ушли ни с чем, своими ромало-чавескими делами заниматься, даже курнуть не обломилось. А девчушка довольно крякнула с видом знатока, оценившего качество продукта, и говорит:

— Остохренели вы мне, мои милые, подернутые плесенью, маразматические предки, со своей старорежимной нравственностью и целомудрием. Все блюдете мою невинность. Я бы предпочла бы произойти от обезьяны, пусть даже гамадрила, али от какого краснозадого павиана, нежели от вас. Но что поделаешь? Судьба… Но теперь — кирздец. Надоело мне за горсть семечек и кружку самогона заниматься всякими непотребствами с деревенскими недоумками. Ухожу от вас во столичный град. Буду там проститутской путаной работать. Там за те же непотребства вместо вонючего самогона иностранные деньги дают…

А тем временем управилась и Жучка со своей долей косячка. И тоже засмеялась, только по-своему, по-собачьи, повизгивая, погавкивая и подвывая:

— Ох, хозяевья мои крохоборо-жлобские! Вам бы поинтересоваться у готового кабздетнуться фраера, что его сгубило. Жадность. Кабы не были бы жмотами гобсекоподобными, был бы ваш дом — полна чаша, потому как я бы свои служебно-сторожевые обязанности справно исполняла бы. Но вы, сквалыги скупердяйские, не то что мяса мне давали, даже кости сами грызли и обсасывали. И кабы не люди добрые — воры всяки разные, что подкармливали меня колбасой да котлетами, чтоб я не гавкала, пока они чистят ваши погреба и амбары, то протянула бы я лапы с голодухи великой.

А тут и кошка уже успела курнуть. Засмеялась, мурлыкая:

— Вижу, пришло время откровений. Только что вам сказать, хозяева? Про то что вы сволочи заподлючие? Так, сами знаете. Про свои воровские способности? Это в нашей кошачьей породе заложено на генном уровне. Так что, даже не стану говорить каким образом в борще вместо куска говядины зачастую оказывается дохлая крыса. У меня другое признание. На самом деле я не кошка, а кот. Помнишь, Жучка, когда репку тянули, я сзади пристроился? Думаешь, мне тот корнеплод был нужен? Или считаешь, что я из бескорыстных побуждений кинулся помогать этой семейке уродов, по недоразумению называющимися людьми? Вспоминаешь странные ощущения? Думала это от натуги? Хренушки. Это я таким образом отомстил всему роду собачьему за все их антикошачьи дела и, в частности, тебе лично за твои сучьи проделки…

Мышка как раз «добила» бычок. Запипикала, хохоча:

— Ну, я, по сравнению со всеми вами, — чисто ангел. Подумаешь, грызла все подряд. Так я ж — грызун. Ну, в рис гадила. Так это только для того чтобы соблюсти закон сохранения. Сколько отъедала, столько и добавляла. Все равно дед, бабка и внучка настолько тупорылые, что думали будто в обычный кубанский рис невероятным образом попал новомодный — черный. И жрали за обе щеки, изображая на харях блаженство. Конечно, не все какушки доставались людям, нельзя было обижать их братьев меньших, благо их миски для жратвы всегда на видном месте. А еще я в курятнике хвостиком яйца с насестов выталкивала. Так то исключительно в целях тренировки. Вдруг, когда потребуется рассобачить золотое фабержовое яйцо, а я нетренированная вовсе…

А медведь все жевал и жевал корешки. То ли из принципа, то ли еще не понял, что его в очередной раз «обули». Но, видно, все-таки в корешках имелась какая-то толика дури. Потому как косолапый гыгыкнул разочек и решил, что пришло время и ему в чем-нибудь повиниться:

— А я… А мне… А у меня…

И тут он понял, что кроме как в том, что он опять остался в не просто в дураках, а в идиотских дебилах, больше ему признаваться не в чем. И осерчал медведь. Видать мало было веселящего вещества в корешках. Взял и всем начистил хари. Всем-всем. И семейству вместе с их живностью, и цыганам, которые в кустах дожидались когда хозяева вконец обкурятся и можно будет поживиться, и ОМОНовцам, прибывшим для захвата преступного сообщества и уничтожения плантации конопли, и даже старому мерину, который пришкандыбал из соседней деревни, привлеченный ржанием внучки…

Все, наверное, замечали, что в титрах кинофильмов фигурирует «автор идеи». И зачастую данный товарищ указан даже раньше, чем сценарист и режиссер. Во, блин, работенка! Интересно, как это выглядит? Возможно, приходит такой мужик к продюсеру и говорит: «А не хреново было бы снять фильм вот про это…». И в двух словах излагает. А продюсер: «Гениально! Обязательно снимем!» и нанимает сценаристов, режиссера, актеров и т. д. для воплощения. Год, а то и два пашут. А автор сделал свое дело, хапнул денюжку и преспокойно отправляется новую идею вынашивать.

А идейки-то у них хиленькие. Взять к примеру про зверюг их страшнючих, будь то акула, осьминог, змея, крокодил или какая другая тварь злобная. Без разницы. Все одно: весь фильм жрет людей паскудное чудище. А в конце главный герой все равно уконтропупит монстра. Интрига лишь в количестве сожратых. И обязательно выясняется, что вывели тварюгу в тайной ЦРУ-шной лаборатории для военных целей. А людей она начинает трескать только из-за прекращения финансирования секретной программы, с голодухи, короче. В принципе, никакого разнообразия.

А ведь хоть разок можно было снять фильм про то, как хотели селекционировать мирную зверюгу. Для добрых, гуманных целей. В гражданской лаборатории. Например, решили скрестить собаку с кенгурой. Чтоб сумка была, и домашнее животное могло не только хозяйские тапочки в зубах приносить, но и в магазин за жратвой и выпивкой бегать. Итак, взяли, скрестили. Еще пару верблюжьих генов добавили для выносливости. Вот, только из-за пресловутой нехватки средств для опыта использовали не какого-нибудь благородного сенбернара, а бродячую вороватую дворнягу. Да еще и, как всегда, первый образец получился не совсем удачным. Короче, ни сумки, ни выносливости… Получилась наглая, прыгучая, двугорбая тварь. Все бы ничего, можно было бы отправить в зоопарк, чтобы мамаши пугали детишек, мол, не будешь слушаться, таким станешь.

Но про экспериментальную сумчатую собаку прослышала мафия и решила ее выкрасть, дабы использовать в своих контрабандных целях. Похитили. На свою голову. Обворовала их собака. Хапнула мешочек с алмазами и упрыгала. Скакать могла так, что никаким тушканчикам и не снилось. Мафия — в погоню, еще и ментов продажных подключили. К тому же заинтересовались охотники. Ни у кого такого чучела не было среди трофеев. И параллельно с бандюками устроили сафари. Уфологи углядели в экспериментальной зверюге представителя внеземной цивилизации и решили словить для последующего вскрытия, чтобы точно знать, чем инопланетные создания отличаются от родных, в анатомическом смысле. Короче, сплошные погони, стрельба, но двугорбая паскудница всегда на один прыжок опережает преследователей…

А взять их боевики? Прямо с самого начала понятно, что положительный герой обязательно в конце победит злодея. Будет выпрыгивать в последнее мгновение из взрывающихся домов, разминировать адские машины на последней секунде. А финальные десять минут фильма (как минимум) противники будут сражаться один на один, и герой окажется на волосок от гибели, но, перед тем как злыдень нанесет последний смертельный удар, добрый персонаж вспомнит что-то: или какой-нибудь секретный удар, или невинно загубленную в начале фильма семью, соберется с силами и ухайдукает душегуба. Опять никакой интриги, все предсказуемо.