— Я этот, как его?…То бишь, меня? Во, блин, забыл. Ладно, хрен с ним, то бишь, со мной, потом имя вспомню. Короче, что хочу сказать: раньше я пил водку. Много. Был психованным, скандальным и раздражительным. Особенно по утрам с похмелья. Расшатанные нервы и постоянно разбитая морда очень мешали жить и мне, и окружающим. Даже стала появляться дурацкая самоубийственная мысль: бросить пить. Выручил приятель… Как его?…Забыл, блин. Ну и хрен с ним, все равно его имя вам ничего не скажет. Короче, он мне посоветовал вместо водки употреблять настойку боярышника. Теперь я спокоен и счастлив…

Мнение эксперта (консультирует бывший пациент, а ныне заслуженный санитар клиники им. Кащенко):

— Гражданин во многом прав. Спиртовой настой боярышника действительно чудодейственное средство. Просто панацея. И употреблять его вместо водки не только можно, но и нужно. И вкусно, и приятно, и полезно. Кстати, производителям пора задуматься над более разумной и рациональной посудой для расфасовки. А то вокруг аптек уже пустых пузырьков по колено. И еще гражданин, не помнящий своего имени, прав, что настойка кроме своих основных свойств обладает и побочным эффектом, успокаивающим. Только это унылое спокойствие: в башке хорошо, а все вокруг — по барабану. А для пущего веселья я рекомендую эту целебную настойку не закусывать банальным огурцом, а закуривать качественной дурью…

Степа помер. Вот, только душа его не нашла успокоения. Потому как он не преставился, как полагается нормальным мужикам: от «паленой» водки, в пьяной драке или, в крайнем случае, в своей постели, но от цирроза печени, а скончался банальным образом, сидя в кресле, у телевизора во время рекламной паузы. От огорчения. То ли узнал, что не того оператора связи выбрал и теперь не является лучшим, то ли понял, что платил гораздо больше за стиральный порошок. По этой причине Степина душа отправилась не в очередь, ожидать Страшный Суд, а прямиком в телецентр, туда, где рекламу делают.

Первым делом новоявленное приведение навестило сценариста рекламных роликов. Тот сидел, потягивал пивко и корпел над очередным произведением, сочинял как бы поправдивей дурить честных людей.

— Вы все еще не в белом? — Замогильным голосом поинтересовался Степа-фантом.

Автор всегда ходил в белом, ненавязчиво намекая, мол, кругом все такие, в чем попадя перепачканные, а он один белоснежный. Однако, в силу профессии уже давно беззастенчиво брехал по поводу и без. Так что, глазом не моргнув, ответил:

— Нет, я не в белом.

— Тогда мы идем к Вам!!! — Еще более зловеще изрек призрак и, материализовавшись в тайдовского Мойдодыра ужасов, двинулся на сценариста.

У того от страха что-то отказало, какой-то крантик. И только что произнесенная брехня стала превращаться в правду: на белоснежных брюках появилось и стало стремительно увеличиваться темное пятно.

— Это я специально, всегда так делаю, — заплетающимся языком на всякий случай вновь соврал автор.

— Не тормози — сникерсни! — Посоветовал Степа и, обернувшись прокладкой с крылышками, упорхнул.

Следующим был продюсер.

— Привет, подружка! — Пока из небытия вкрадчиво поздоровался призрак.

— Привет, дурашка! — Ничуть не удившись, ответил хозяин кабинета, озираясь.

Дело в том, что хоть по всем внешним признакам он был мужчиной, но, как это нередко бывает в продюсерской среде, на самом деле являлся подружкой.

Тогда Степа принял облик огромного кариозного монстра и заревел:

— О, прекрасная Брунгильда! Будь моей женой!

Продюсер остолбенел от ужаса. Однако, даже не вскрикнул. Молча стиснул зубы. Но не весь его организм был столь крепким. Нижняя часть испугалась, по сравнению со сценаристом, по крупному. Громко и объемно.

Довольный Степа, прикинувшись энеджайзерским зайчиком, поспешил ретироваться, потому как не хотел экспериментальным путем узнавать, чувствуют ли приведения запахи или нет. А очухавшийся продюсер еще долго сокрушался над несовершенством своих реакций. Нет бы, как и полагается барышням, завизжать или плюхнуться в обморок, обделался, как грубый мужлан…

А отмщенная душа вместо Чистилища вернулась в тело. То ли Там, где все решается, понравились проделки Степана, то ли высшие силы тоже, как и всех, достала реклама. Как бы там ни было, был предоставлен еще один шанс. Очнувшись, Степа решил этот шанс не упускать. Быстро выключил телевизор, оделся и, не смотря на поздний час, отправился в бар, где и полагается находиться настоящему мужику…

Все точные науки, как науки. Это так, а это эдак, потому что потому-то. Все законы и теоремы подчиняются железной логике. Но, как говорится, не без паршивой овцы. Геометрия. С первого взгляда — приличный раздел математики, однако, если чуть-чуть повнимательней к ней присмотреться… Одно упоминание про Пифагоровы штаны чего стоит. Как там у Чехова? Если имеются в наличии какие-нибудь портки, то в последнем акте они обязательно будут сняты. Или взять понятие «перпендикуляр». Кабы не знать, что это такое, в голову приходят мысли весьма далекие от геометрии.

А если слегка поглубже копнуть? К примеру, все знают, чему равна длина окружности. 2?r. Два пи эр. Вроде бы ничего предосудительного. А если вдруг возникнет потребность подсчитать длину не одной, а полторы окружности? 2?r +?r. Получается 3?r. Три пи эр. И думай, что это: геометрическая величина или весьма непотребственная болезнь?

Теперь площадь круга.?r2. Пи эр квадрат. Это если через радиус ее считать. Или?d2/4 — если через диаметр. Тоже все прилично. Однако, при расчете одновременно и через радиус, и через диаметр выходит?dr/2. В результате, площадь круга — не что иное, как половинка мужика нетрадиционной ориентации.

А что говорить про тригонометрию? Секансы, косекансы. Сплошная хренотень. А потом еще все возмущаются, мол, детишки растут невоспитанными, от рук отбитыми. А чего ожидать, если даже точная наука — сплошное непотребство?

Такого шанса Степа упустить не мог. Все совпало. И цвет, и зверюшка. Конечно, крыска подошла бы больше, но и собачка — тоже хорошо. А цвет был важен весьма. Красный. Только он подходил для начальницы отдела Светланы Аркадьевны. Дело в том, что она в прошлой жизни (во времена совдепии) была вторым секретарем обкома ВЛКСМ. А после развала системы главный комсомолец области подался в банкиры, но заместительницу с собой не взял, видать еще тогда была порядочной стервой. По знакомству пристроили Светлану Аркадьевну начальницей отдела в НИИ, и с тех пор она ностальжировала по комсомольскому прошлому. Еще бы. Во-первых, вечная молодость, вне зависимости от возраста, во-вторых, почти что неограниченная власть. И своих политических пристрастий не скрывала. Даже знала, что ее за глаза комсомолкой зовут. Правда, не всё знала. Сначала прозвище «комсомолка» сократилось до более удобно произносимого «камса», а потом, вообще, переродилось в «воблу». Тоже интересная штуковина: вобла вкусней камсы, однако ей дразниться — обидней. Так что красный революционный цвет был как раз для начальницы. Он исключал любые разночтения. А то в отделе, кроме Степы, мужики отсутствовали напрочь. Гарем, блин. Вернее, гадюшник.

Может быть, в другом состоянии Степан и не решился бы на подобное, но сказался длительный пьяный новогодний марафон. После почти двухнедельного беспробудства, было все по фигу. Оставалось дождаться, когда Светлана Аркадьевна соизволит осчастливить вверенный ее заботам персонал своим появлением в отделе. А это она делала по несколько раз на день. Все пыталась кого-нибудь отловить за раскладыванием компьютерного пасьянса, или за распитием внеурочного чая, дабы ополовинить и без того мизерную премию.

Наконец, дверь открылась, и на пороге появилась она. Степа мысленно перекрестился и рявкнул: