— Сука красная!!!

На секунду воцарилась мертвая тишина, потом кругом все запукало, сначала робко, потом все громче и откровенней. А что делать? Института благородных девиц никто не заканчивал, поэтому пугались, как могли. А Светлана Аркадьевна замерла, побледнела так, что хоть в рекламе «Тайда» снимайся, мол, развела порошок и нечаянно морду в тазик окунула. Мысли всякие замелькали в голове, но доминировала одна: подчиненный сбрендил и сейчас будет ее убивать. Ведь было за что. Вместе с возвращающимся даром речи пришла и спасительная догадка: «Ничего не было, это все глюки. Надо меньше пить!». Стоит заметить, что она в новогодние каникулы ни фига не вышивала крестиком на пяльцах, а хренячила водку похлестче иных мужиков. Сказывалось комсомольское прошлое.

— С-с-степан С-с-степанович, В-вы что-то с-сказали? — Пролепетала начальница, надеясь услышать удивленное отрицание.

Однако Степа набрал побольше воздуха и гаркнул еще громче:

— Сука красная!!!

Пукать было уже нечем, и бабье посыпалось в обморок. Видать догадались, что теперь кирдык не только Степану, но и всему отделу. Свидетелей никто и никогда не любит.

Начальница хотела было убежать, но ноги от страха перестали слушаться, сознание помутилось, и она, как и полагается в подобных случаях, принялась вспоминать прожитые годы.

Когда Степан понял, что вобла вот-вот вслед за подчиненными рухнется в отключку, прокричал в третий раз:

— Сука красная идет, на Востоке — новый год! С праздничком Вас, Светлана Аркадьевна! С восточным новым годом!

Распрощавшаяся с жизнью начальница стала догадываться, что никто ее убивать не собирается.

— Ч-что?

— Завтра по восточному календарю наступает год огненной или красной собаки, вот, я и сочинил стишок. Не ахти какой, конечно. — Степа был сама невинность, хотя на языке так вертелся вопрос: «А Вы что подумали?», но он благоразумно решил не усугублять.

— А что ж ты сразу свой стишок полностью не прочитал?

— Так меня со всех сторон перебивать стали, причем весьма оригинальным способом. Уж и не знаю, то ли салют такой своеобразный, то ли Вашего внезапного появления испугались?

Последнее предположение весьма понравилось начальнице. Боятся — значит уважают. А уж если так боятся, что перестают организм контролировать, то очень сильно уважают. Как-то сразу забылось, что и сама свой испуг выражала громче всех, солируя в нижеспинном хоре.

— А почему сука, а не просто собака? — На всякий случай поинтересовалась Светлана Аркадьевна.

— Так это чтобы подчеркнуть женское начало. Кобель ведь тоже собака. А сука — однозначно дама.

Вобла полностью оттаяла и даже решила дать персоналу некоторое послабление в связи с восточным праздником. Да и не быть убитой — все равно что заново родиться. Приходящие в себя сотрудницы отдела засуетились. Кто-то кинулся ставить чайник, кто-то форточку открывать, дабы выветрить запах страха. А Степа задумался, интересно, есть ли книга или справочник какой «Праздники народов мира»? если есть, то надо непременно приобрести и хотя бы раз в квартал достойно поздравлять начальницу.

В прошлом веке революция свершилась. Худо-бедно семьдесят лет пожили, благодаря ее достижениям, а потом все к хренам. Мол, ошибочка вышла. Оно и правильно. Фигни всяческой немеряно творилось. Однако, были и полезные вещи, которые следовало бы сохранить.

Например, названия давать в честь кого-нибудь или чего-нибудь. Конечно, города и улицы нарекать — перебор. При смене политической обстановки приходится все по новой переименовывать. Расходы непредвиденные. А вот детишек называть в честь чего-либо — милое дело. И полезное. Население растет, тезок становится все больше и больше. Путаница. А в первые постреволюционные годы такой проблемы не было. Сразу появились новые имена. Владилен. Расшифровывается — Владимир Ленин. Или Даздраперма. Что значит «Да здравствует Первое Мая». Небось и Лавпаберы были, пока Лаврентия Павловича врагом не объявили.

А нынешние изменения чем хуже революции? Такие имена попропали! И в честь первого и единственного президента Советского Союза можно было детишек нарекать. Гомисер. Или взять основные направления политики в то время: «перестройка, демократия, гласность». Практически готово красивое женское имя. Педегла. Да и первый президент России достоин временного увековеченья. Вжопьябоник. Или Елбоник. А нынешний? Положено же в его честь детишек называть. Естественно, появилось и продолжает появляться среди младенцев море Владимиров. Вот только придется всем и каждому объяснять какой Вовчик имеется ввиду. То ли Красно Солнышко, то ли Мономах. Ленин, опять же. Или Вольфович… Так что потребно конкретизировать. Только не стоит называть народившееся чадо ВВП. Можно с валовым продуктом перепутать. А вот Влавлапу — самый то! Хоть мальчика нарекай, хоть девочку. Загадочное имечко. Даже шпионское.

А еще раньше очень любили памятники ставить. До сих пор в большинстве населенных пунктов Ильичи стоят. А что? Жрать не просят. Правда тогда все проще было. Не требовалось голову ломать над смысловым значением. Вождь мирового пролетариата указывает всем, где находится светлое будущее. И по барабану, что направления в разных городах не совпадают. Главное: чтобы задом к зданию администрации.

Зато теперь какой размах для творческой фантазии! Можно, например, зацеретелить композицию полностью отражающую текущий политический момент. В центре, естественно, понятно кто указывает генеральное направление, стоя на тачанке, запряженной в свору едироссовских медведей. А по краям — несогласные. Геннадий Андреевич влево указывает, а Анатолий Борисович — вправо. Можно в том направлении еще и рубильник пристроить, чтоб интрига была, мысль развивающая. Мол, что он на самом деле делает: указывает курс на рыночные реформы или хочет электричество отсобачить? И обязательно Вольфовича нужно изваять. Пусть тоже что-нибудь показывает. Нет. Не направление движения. А что-то более для него привычное.

Так что некоторые пережитки не стоит полностью отвергать. Уже проходили — «…до основанья, а потом…». Если есть полезные зерна, то их стоит внедрять и широко использовать, не смотря на политический строй…

Все зенки можно проглядеть, а его все нет и нет. Не является принц, и все тут. Фиг с ней, с белой лошадью, пусть хоть на осле прибудет, хоть пешком. По любому приму. Но не является. Как всегда: одним все, а другим — ничего. Сплошная непруха. Ну, почему так происходит? Что этим принцам надо?

Взять хотя бы того, который Спящую красавицу разбудил. Это ж надо: сто лет чувырла дрыхла, с койки не поднималась, и то своего принца дождалась. Прискакал и давай целовать. Извращенец. Может, когда она засыпала, то и была красавицей, но сто лет — это не хухры-мухры. И пролежни небось появились, и плесень, да и молью скорей всего вся побита. А он — целовать. Тьфу! Мерзость какая!

Или этот, со Златовлаской. Это же элементарный бабий прием на лохов рассчитанный- выкраситься под блондинку. Один хрен повелся, как последний фраер. Слюни до колен распустил. Хочу и все тут! А тот, которого эта чумазая мошенница Золушка развела? Мало того, что за душой — ни копейки, и сама из простолюдинов, быдло, одним словом, так еще и втерлась в доверие при помощи обмана. Мол, и тачка крутая, и личный водила, а на самом деле ни хрена, кроме гнилой тыквы, крысы и мышей. Таких поганой метлой из всех дворцов гнать надо, а не руку и сердце предлагать.

Про царевича Елисея, вообще, молчу. Спящая красавица хоть сто лет в коме провалялась, но хоть живая, а царевна совсем мертвая была, а он туда же — лобызаться. И понятно, что одними поцелуями дело не ограничилось. Покойников завсегда перед погребение чмокают, что-то никто не очухался. Некрофил озабоченный этот Елисей. Да и еще неизвестно, что там над телом вытворяли семь одиноких голодных богатырей, пока он ее по миру разыскивал…