— Так ведь кругом вооруженная охрана!
— Кто ж станет стрелять скотинку неразумную?
— Но поле огорожено!
— Ты когда-нибудь видел колхозный забор без дырок?
— Это противозаконно!
— Что, привлечешь меня за расхищение социалистической собственности?
— Что же с тобой делать?!!!
— А ничего. Нет такой статьи, чтобы безвинных коров сажать. А коли дело пришьешь, потом хлопот не оберешься. Для меня специальную камеру в СИЗО обустраивать надо. Я ж не смогу дать тебе подписку о невыезде. Неграмотная я. Опять же вагон надо сооружать, я пешком до Колымы не дотяну. Ты лучше дело потихоньку прикрой, а сам бросай свой самогон и переходи на мое молочко. И калорийно, и весело, и жена трендеть не будет.
— Гм… Это идея. А ты никому не расскажешь?
— Му-у.
Слабое звено
Один из участников тайно подсыпает лошадиную дозу пургена в чайник, из которого перед началом игрокам наливают чай.
— …Вот эта команда. — Ведущая поворачивается к игрокам. — Во, блин, всего пятеро. Хотя, тем лучше. Представляйтесь.
— Я — Гоги. Малодой, красивый, обеспеченный. Мнэ твой копэйки нэ нужен. У мэня все есть: квартира в Москва, дом под Москва, три машина, хароший бизнес, савсем чуть-чуть нэлэгальный. Такой дэвушка красивый нэт. Так, есть один нэнастоящий… игрушечный… рэзиновый.
— Ёксель-моксель, я — Вася. Простой скромный гений незаурядных способностей. Сегодняшний победитель вашей игры.
— Меня Лавпабер зовут, вот к вам приехал, если не поможете, кирдык.
— Лавпабер? — Удивилась ведущая. — Какое странное имя.
— Ничего странного, товарищ дохтур. В те времена детишек не только Владиленами в честь Ильича называли. Лаврентия Павловича тоже не забывали.
— Я — Анжелика, ой, нет, лучше Изольда. Двадцать три года, модель, певица, актриса…
— Молчать!!! В глаза смотреть!!! Говорить только правду!!!
— Ду… Дуня я. Сорок два. Уборщица…
— Я, типа того, Толян. Мы с пацанами решили всей стране показать, что братва не есть тупая грубая сила. Что мы обладаем интил… антелл… Короче, что мы еще и соображать умеем. А меня как самого умного послали. У меня даже погоняло — Хитрозад. Так что сразу предупреждаю все фраеров и фраерих: кто меня напишет, порву на кусочки для бырбякю, это шашлык так за бугром называется.
— Так как вас всего пятеро, сразу начнем с четвертого раунда. Вася, какая река самая длинная в мире, Москва или Нева?
— Ёксель-моксель…
— Нет такой реки. Правильный ответ — Амазонка. Лавпабер, что больше весит, килограмм пуха или килограмм железа?
— Не знаю. И не понимаю, причем тут…
— Правильный ответ: килограмм свинца. Дуня, кто написал басню Крылова «Стрекоза и муравей»?
Дуня, поглядывая в шпаргалку, читает по слогам:
— Ры-бис-пьер.
— Неверно…
— Нет, верно! На прошлой игре правильный ответ на третий вопрос был, — снова подглядывает, — Ры-бис-пьер.
— Тогда были другие вопросы…
— Ах, ты, стерва! Я-то думала, ты для имиджу выпендриваешься!
— Толян, кто первым побывал в космосе, Белка и Стрелка или Гагарин?
— Оба-на, типа совсем по приколу. Кто ж в космосе станет стрелку забивать? Гагарин!
— Не правильно…
— Эй, клуха! Ты базар фильтруй! Твой фарт, что пахан запретил тебя трогать, говорит, ты один в один его надзирательница на малолетке. Он тебя по ящику смотрит и ностальжирует.
— Гоги, сколько будет дважды два?
— Сколько тэбэ надо, милая, столько и будет! Хочешь по правильному, то пять, а хочешь хоть три, хоть восэмь. Ой, — на лице появляется испуг, — что-то гдэ-то что-то как-то. Потом увидимся, дарагая!
Гоги убегает.
Гоги (последнее интервью):
— Вах, такой дэвушка! Просто Мэрлин Шифер, Бриджит Андерсон… У мэня там внизу сразу все закипэло. Только что-то где-то что-то как-то. Наверное нэ в то горло попало…
— Вася, На картине Малевича «Черный квадрат» изображен круг или треугольник?
— Ёксель-моксель…
— Нет, там изображена проекция куба. Время вышло. Вы положили в банк ноль целых, ноль десятых. Валюту можете выбрать сами: евро, доллары, рубли, тугрики. Без разницы. Пришло время определить, у кого все мысли сосредоточены ниже пояса?
Дуня и Толян с перекошенными покрытыми потом лицами хором:
— У нас!
— Кто думает только тогда, когда сидит на унитазе?
— Мы!
— Время истекло. Посмотрим, что решила команда этих недоумков.
Толян показывает табличку с надписью «ТАЛЯН», уходит.
Толян (последнее интервью):
— Пацаны, не подумайте, что кидалово какое. Мне на мобилу ксиву скинули, типа, чтобы бросал все и на разборку. Во, опять!
С деловым видом прикладывает к уху трубу и удаляется.
На Дуниной табличке крупно «ИЗОЛЬДА» ниже мелкими буквами в скобках «Дуня». Убедившись, что ее надпись прочитана, ретируется.
Дуня (последнее интервью):
— Вся команда, конечно, сплошные дебилы, сами понимаете. А ведущая совсем стерва. Так на меня наорала! А мы, молодые красивые модели такие ранимые. Сразу начинаем себе возраст прибавлять, уборщицами прикидываться и выдумывать себе дурацкие имена. Ой, мне же на кастинг надо, потом в Париж…
Лавпабер показывает пустую табличку. У Васи в столбик перечислены отмеченные галочками «Гоги», «Дуня». Ниже «Лыв» (зачеркнуто) «Лып» (зачеркнуто), затем стрелочка, направленная в сторону опустевшего места Гоги.
— Имя у него шибко мудреное, ёксель-моксель. Я стрелкой показал, что это он, — Вася показывает пальцем на Лавпабера.
— Но ведь стрелка указывает в другую сторону!
Вася кладет табличку перед собой, направление изменяется. Медленно по стрелке переводит взгляд на Лавпабера:
— Ёксель-моксель, не свисти. На него показывает!
— Не имеет значения. Вас осталось только двое. Мы удвоили ваш ноль. В финале вы будете сражаться не за деньги, а за звание самого сильного звена. Вася, тунгусский метеорит упал с неба или вынырнул из речки?
— Ёксель-моксель…
— Неверно. Лавпабер, сколько метров в десятиметровой анаконде?
— Не знаю, только при чем тут анаконда?!!
ПРОШЛО ТРИ ЧАСА
— После двухсот пар вопросов у нас ничья. Объявляю вас обоих самыми слабыми звеньями за всю историю игры, подонки!
Вася (последнее интервью):
— Ёксель-моксель, облом. Провалился мой гениальный план. Наверное, я переборщил с порошочком. Надо было меньше сыпать. А-то команда ни о чем кроме сортира не думала и не успела заработать для меня денег. Интересно, а почему на старика не подействовало? Он же на моих глазах три кружки выпил!
Лавпабер (последнее интервью):
— Слыхал я, что в Москве и больницы странные, и дохтора чудные. Но чтоб на столько! Ни тебе «На что жалуетесь, больной?», ни язык посмотреть и живот пощупать. Загнала сразу всех пациентов в кабинет, орет, хрень какую-то спрашивает. А с другой стороны, кажись, помогло. Нутром чую, что вот-вот пройдет мой трехмесячный запор…
