Их слушали внимательно и настороженно. Карт Анджел без колебаний протянул Блону скрещенные руки жестом встречи охотников в степи. Крикнул:

— Идите! Идите, люди! Город даст приют и пищу всем! — Своим, обернувшись: — Покажите свободные дома. Пусть берут все, что необходимо. Лечат раненых, если есть. — И, глядя на хлынувших мимо беженцев, подумал в смятении: «И это Меринда, Села, Хутора, вместе взятые?!»

Блон Кук угадал его мысли. Впрочем, это было нетрудно.

— Осталось сколько-то народу по фермам, далеко. Их, кажется, миновало, и они сидят на запасах за своими стенами и частоколами. Управник, ты можешь сказать, что это было?.. Это…

— Поговорим, — быстро ответил Карт Анджел.

— А Скайла? У нас пронесся слух, что Киннегетт и кое-кто из охотников Города…

— Поговорим и об этом. Главное, нас стало больше. А значит, мы сильнее.

— Не притворяйся хотя бы передо мной, Карт Анджел. Нет такой силы, что сумеет справиться с этими огненными призраками. Если они вновь явятся. Просто умирать легче, когда рядом кто-то свой. Мои погибли все. Как твоя семья, Карт? Прости, если…

— Ничего. Только старший, одним из самых первых. Еще до. И кажется, дочка пропала. Говоря, Карт Анджел вспомнил об услышанном об Анджелке от Ки-Ту. За всеми работами это не выходило у него из головы.

— Жаль. В Меринде наслышаны про твою Солнечную. Были наслышаны, — поправился Блон Кук, — ведь ее больше нет. Меринды больше нет, — вновь по правился он, — я хочу сказать, конечно. Прости, Карт, за неловкие слова, я едва держусь. С той ночи спать так и не приходилось.

— Мне тоже. С Анджи еще неясно. Может быть, отыщется. Может быть, найдется сила и против этих проклятых призраков. Мой дом помнишь, Блон? Сиэна встретит тебя, накормит, уложит. Иди отдыхай, Управник.

— Я не Управник, Большой К. Так, никому не нужная старая развалина.

— Поговорим завтра.

Но назавтра еще очень много забот оставалось с вновь прибывшими. Потом ушла и не вернулась партия охотников, которым Карт Анджел, скрепя сердце, разрешил не только отправиться в степь, но и велел дойти до самой Скайлы и узнать там. Потом зарядил буран, каких еще не видывали, и обожженному Городу пришлось откапываться, потому что его сровняло со степью до фонарных чаш. Потом… потом просто надо было как-то жить.

Что нового мог сказать Управнику Города старшина Меринды? Что нового добавили к общей картине трагедии, разыгравшейся по всей протяженности подветренного бока исполинской Горы, рассказы поникших, раздавленных собственным бессилием людей, явившихся прижаться друг к другу, в смертельной опасности лишь гонимые инстинктом пращуров?

Везде и всюду бедствие выглядело одинаково. Непонятно. Жутко. Бессмысленно. Как-то до отвращения, нечеловечески чуждо. Но жить все равно было надо.

На Ярмарочной крикнули собрание для всех. Оно прошло печально. Управник Карт Анджел честно обрисовал положение — в Городе и тех поселениях, откуда были известия к этому моменту (еще пришли две семьи погорельцев с близкой фермы, где огни, резвясь, уничтожали больше постройки и гонялись за людьми лениво, сыто; да приковылял почти с самого Долгого Края, из Ойлы, ходок-одиночка). Не скрыл, что зима будет трудной, но что прожить ее и нужно, и, самое главное, можно.

Наконец, сказал, что если люди видят виновником, хотя бы невольным, его, Карта из рода Керров, то вот он, перед ними. Зато, что, например, не были розданы запасы, как это делалось прежде с началом Дней Буранов, он с себя вины не снимает. Всем, кто приходил к Управнику и просил по отдельности, он препятствий не чинил, это люди должны помнить.

Карт Анджел стоял перед Громким камнем, не поднимаясь на него, безоружный, с непокрытой, совершенно поседевшей головой, в распахнутой накидке.

Люди Города уже не держались особняком от пришельцев, это Карт Анджел отметил с мимолетным удовлетворением. И еще подумал, что не смог бы сейчас подняться на Громкий камень не только в силу обычая, но и из собственного страха увидеть, какой пустой по сравнению с прежними собраниями сделалась Ярмарочная и как расступились ее границы.

— Быть Управником Большому Карту! — громко, обернувшись назад, высказался охотник Гер. — Не время искать виновных! Ну! Что молчите? — прикрикнул он.

— Что будет, если огонь снова нападет? — Из-за голов Карт Анджел не разобрал, кто это, но хриплый голос показался знакомым. Этот вопрос читался на лицах всех, горожан и нет.

— Я ничего не хочу обещать впустую, — сказал Карт Анджел, в душе надеясь, что у него получается внушительно и твердо. — Но управа на проклятые огни будет! Слышите, люди, будет! Еще не закончатся Дни Буранов! Я, Карт Анджел из Керров, клянусь вам в этом!

— Слыхали? — снова крикнул в толпу Гер. — Ну и болтать больше не о чем! Управник К. уже вытаскивал Город в тяжкие времена, вытащит и теперь, понимаешь! — Гер, без сомнения, имел в виду инцидент семи летней давности, это поняли все. Карт Анджел пожалел, что старый охотник заговорил об этом. Но старик был умнее. — И конечно, — еще громче добавил Гер, покосившись на Блона Кука рядом, — Карт всегда был за то, чтобы мирно жить и мирно торговать. И помогать, понимаешь, друг другу в беде! Не так? Вот! Все тогда, расходимся, а про главные дела пусть Управник думает, его обязанность.

После Мака Силача, тело которого было найдено под обломками, верховодил охотниками Гер. Ему верили и шли за ним большинство с оставшейся Охотничьей. Ему верили и прежде, только глоткой Силач брал.

Гер протолкался к Карту Анджелу в расходящейся толпе.

— Смотри, Карти, слово Управника надо держать. Что, правда, будет, коли они того, сегодня вот, скажем, прилетят?

Глазки под мохнатыми бровями сверлили Управника с тревогой.

— Сегодня — то же, что и было, — тихо, как и старик к нему, отвечал Карт Анджел. — Но кое-что на клевывается. Спасибо, старина, за поддержку.

— Наклевывается. Ага. — Гер сопнул в бороду. — А колдун твой где?

— Пропал. Ты не…

— Нет. Но поспрашаю наших. Что-то мелькало… Дочь нашел?

— Тоже нет.

— Ее скотина Мак забрать велел — все, что, понимаешь, знаю.

— Гер, прошу, если…

— Ладно, Управник. А виноватить тебя еще будут, погоди, — сказал старый охотник, отходя.

На истоптанном снегу Ярмарочной площади темнели и желтели пятна, мусор от скопления многих людей. Сугробы расчищенного снега по краям были чисты.

— Вот и пепелища затянуло, — пробормотал Карт Анджел. Вдруг щеке стало горячо и щекотно. Тронув в недоумении, он обнаружил, что плачет, и тут же Управник оглянулся, не заметил ли кто. «Старею», — подумалось.

— Здесь только я, — проскрипел Колотун Скрига, — все разошлись, можешь дать себе волю, Карти.

— Я — так…

— Все мы не молодеем, Карт. Я могу чем-то помочь?

— То есть?

— Ну, с этим, — Скрига неприязненно поморщил ся, — с колдуном-приятелем. С Чагаром.

— Тебе что-то известно?

— Когда все горело, его видели неподалеку от дома Мака Силача. У Силача там есть такая пристройка, глубокая, — там. В плаще этом чудном был. Только пристройка та тоже сгорела, провалилась. Я смотрел.

— Тогда какого ты!..

— Чагара видели после. Он уходил, когда там полыхнуло. А на руках нес сверток. Длинный. Как уносил кого-то под этим самым плащом колдовским, чтоб ему…

Карт Анджел, не глядя, подхватил комок грязного снега, отер лоб. Как же ему не хватает Чагара! Жив он? А если уносил, то кого? Посоветоваться. Как ему необходимо посоветоваться с кем-нибудь сейчас!

— Видел — кто?

— Зарт. Из охотников, помнишь такого? Ждут его сейчас, как сквозь снег провалился. Найдут — приведут, я от твоего имени распоряжение дал.

— Хорошо. Спасибо. Выручаете вы меня, старики.

— Ты куда, Карт?

Мгновение замявшись, Карт Анджел ответил:

— Домой. Не поверишь, так и не был. Забегал только дня четыре назад. Или пять. Когда они от Горы вернулись… а, мы ж говорили. Вы пока с Мисом давайте тут…

Карт Анджел свернул не к себе на Подгорную, а обошел Громкий камень, пересек площадь, где ребятишки уже возились как ни в чем не бывало. Приглядевшись, понял вдруг, что играют в «огни».