— Что невозможно, ваше величество?

— Или я схожу с ума, или Шарр сбивает меня с толку. — Она посмотрела на Уила долгим, испытующим взглядом, от которого он почувствовал себя очень неловко. — Может быть, это звучит глупо, но вы мне напоминаете не только своего брата, но и Ромена Корелди, по манере вести разговор. Мы совсем недавно беседовали с ним о том, как обуздать Селимуса и сорвать его планы на брак. Такое ощущение, что тот момент вернулся. — Ее глаза наполнились слезами, и несколько капелек скатились по щекам. — Простите меня, Илена. Я знаю, что говорю глупости.

— Не стоит так расстраиваться, — сказал Уил и достал из кармана носовой платок.

Валентина издала короткий смешок.

— Нет, вы не понимаете. Наша общая подруга Элспит посоветовала мне пару дней назад прислушиваться к тому, что говорят люди, с которыми мне приходится встречаться в жизни.

— Да, я не совсем понимаю, — признался Уил, попытавшись сгладить момент улыбкой.

Валентина вытерла щеки платком. Что-то промелькнуло в ее голове, но она не придала этому значения.

— Ненавижу быть слабой. Но воспоминания о Ромене всякий раз выбивают меня из колеи.

— В таком случае используйте свою память о нем для того, чтобы быть сильной. Если рядом с ним вы чувствовали себя в безопасности, призывайте это чувство — оно придаст вам мужества и не позволит слабости взять над вами верх, — посоветовал Уил.

Валентина была рада, что ничего не рассказала о зяблике и его песне. Конечно, эта отважная женщина, так много потерявшая в своей жизни, решила бы, что королева Бриавеля утратила рассудок под давлением обстоятельств.

— Что вы хотели сказать о людях, с которыми встречались в своей жизни? — спросил Уил.

— Да ничего на самом деле, — вздохнула Валентина, передавая назад красиво расшитый платок. И снова в мыслях проскочило что-то знакомое, но опять не придав этому значения, она сорвала веточку лаванды и смяла цветок в ладонях.

Уил отвернулся, ее жест напомнил ему более счастливую прогулку, когда Валентина так же растерла в ладонях цветы лаванды и поднесла их к его лицу, чтобы он мог ощутить сладкий аромат. На этот раз она не предлагала это, но ведь ей не было известно, что перед ней один и тот же человек.

— Элспит имела в виду, что мне следует спрятать мысли о Ромене глубоко-глубоко и открыть свое сердце другому человеку, который может полюбить меня, — смущенно объяснила она.

Уил почувствовал тревогу.

— Что еще посоветовала эта мудрая Элспит, ваше величество?

Валентина улыбнулась в ответ на его легкий сарказм, не зная, насколько ужаснул этот разговор ее гостью.

— То был странный момент — она настаивала на своих словах. Мы стояли почти на этом самом месте, и она говорила, что если мне кто-то очень напомнит Ромена, следует приглядеться к нему.

Уил почувствовал облегчение. Элспит просто кружила вокруг темы. Она получила урок в Тентердине и знает, что значит распускать язык. Из-за этого погибла его сестра. Элспит не повторит опять ту же ошибку, правда, это не остановило ее от намеков на его тайну.

Необходимо уйти, пока разговор не стал еще более опасным.

— Я горда, что напомнила вам человека, которого вы так любили, ваше величество, — сказал он и наклонился, чтобы поцеловать королеве руку перед уходом. Приникнув губами к кончикам пальцев Валентины, Уил почувствовал запах лаванды, и как в тот раз, когда он находился в образе Ромена Корелди, по его телу пробежала волна желания.

Уил, переполненный болезненно-сладкими воспоминаниями, поспешил из сада и случайно столкнулся с юным Стюитом, пажом, который прислуживал в прошлый раз, когда он был во дворце в образе Ромена Корелди. Ему стоило немалых трудов не выказать радости от встречи.

— Прости, — сказал Уил, дотронувшись до плеча юноши.

— Я слушаю вас, госпожа, — ответил паж, поклонившись.

А он сильно вырос, подумал Уил.

— Как тебя зовут?

— Стюит, госпожа. Могу я чем-нибудь вам помочь?

— Надеюсь, что можешь. Дело в том, что я здесь гостья…

— Я знаю, всех слуг оповестили, госпожа Илена, и мне было поручено подождать вас, если вы не возражаете.

Уил припомнил их первую встречу. Паж показался ему тогда пареньком ловким и сообразительным. Теперь он убедился, что то впечатление оказалось верным — Стюит держался очень уверенно. И тут Уила осенило: паж наверняка шпионит в пользу канцлера Крелля.

— Не возражаю, — ответил Уил. — Мне хотелось бы знать, где моя комната.

— Позвольте мне проводить вас. Следуйте за мной, госпожа.

Они перекинулись несколькими словами, пока шли через многочисленные залы дворца, поднимались по великолепной мраморной лестнице, потом еще по одной, на сей раз менее богато украшенной, к гостевым комнатам. Стюит оказался опытным проводником, он показал все, что могло вызвать у гостьи интерес. Наконец они достигли западного крыла дворца, где Уилу не приходилось прежде бывать.

— Мы подготовили для вас покои, госпожа. Надеюсь, они покажутся вам удобными. Дайте мне, пожалуйста, знать, если что-нибудь понадобится.

— Спасибо, — ответил Уил, поражаясь самообладанию парня, и следом за Стюитом прошел в только что проветренную гостиную.

— Эта дверь ведет в вашу спальню, госпожа, а та — в ванную комнату. Там вы можете помыться. Подготовить вам ванну?

— Да, пожалуйста.

— Прислать служанку, чтобы она вам помогла?

— Думаю, нет. Спасибо, Стюит. Я хотела бы побыть в одиночестве. — Уил сознавал, что ему следовало заказать свежую одежду, но в новом облике он чувствовал себя достаточно неловко, и в костюме для верховой езды ему было гораздо комфортнее, чем в платье.

Стюит кивнул.

— Как пожелаете, госпожа. — Отвесив положенный поклон, юноша удалился.

Этот аромат преследовал его повсюду. На окне стоял кувшин с большим букетом свежей лаванды, и легкий ветерок разносил по комнате ее аромат. Так похоже на Валентину, вздохнул он. Она, наверное, сама приказала принести цветы.

Он посмотрел в окно на величественный мост. По нему сновали люди, кто в город, кто из него, и Уил заметил, что все они почтительно кланяются новой статуе короля Валора, занявшей место среди других, более древних королей, встречающих и провожающих входящих на мост. Любовь народа к Валору бросалась в глаза — бриавельцы замирали на время перед статуей или пытались коснуться ее ног. Это было довольно трогательное зрелище. Неплохо бы и в Моргравии завести традицию отдавать дань уважаемым людям, которых уже нет среди живых. Он нервно засмеялся, представив, как жители Перлиса плюют на статую Селимуса.

«Сейчас я не должен колебаться», — сказал он себе, пытаясь отвлечься от мыслей, навеянных присутствием рядом Валентины Он не должен забывать, что находится в образе женщины. В конце концов Уил решил лечь в постель. Пусть даже и не удастся отдохнуть, подумал он, но уснул моментально.

Во сне к нему пришел Финч.

Я не могу с тобой долго разговаривать. Мы с Нейвом идем в Скалистые горы.

Финч, это действительно ты?

Уил, мне очень трудно с тобой общаться, так что молчи и слушай. Я знаю, что тебя беспокоит. Предлагаю отправиться в Перлис от имени Валентины и выторговать ей небольшую передышку.

Селимус меня убьет.

Но ты уже мертв, Уил. Прощай. Надеюсь, мы еще поговорим с тобой.

Финч? Финч?

Уил проснулся с тревожными мыслями.