— По-моему, он сейчас в сторожке. Там кругом солдаты. Он действительно король Скалистых гор?

Аремис печально посмотрел на Пила и кивнул, а потом сказал:

— А еще он был Иленой Тирск, Фарил и Роменом Корелди.

Глаза юноши чуть на лоб не вылезли от изумления.

— Уил Тирск! — воскликнул он.

— Именно. И теперь Селимус заполучил-таки его в свои лапы.

— Что мы можем сделать? — спросил испуганный юноша.

Аремис решил, что пытаться спасти Уила прямо сейчас совершенно бесполезная затея. Необходимо время, чтобы все хорошенько обдумать. Селимус вряд ли решится на сомнительные действия на бриавельской земле за день или чуть больше до свадьбы. Без сомнения, он придумает какой-нибудь спектакль после брачной церемонии.

— Ты просто оставайся здесь и храни наш секрет, — сказал он юноше. — А я возьму меч Корелди и отправлюсь в Перлис.

— А, вспомнил, Кайлеха собираются отвезти в Стоунхарт.

— Отлично, Пил, спасибо, — сказал Аремис, зная, что похвала поможет молодому монаху прийти в себя.

— Могу я еще что-нибудь для вас сделать?

— Помоги мне уйти без шума, а потом дай знать королеве, что я сбежал.

— А лошадь?

Аремис покачал головой.

— Слишком рискованно, а Селимус далеко не глуп. Нет. Я пойду пешком, а там, глядишь, кто и подвезет.

— В Перлис сейчас едет очень много знати и купцов, господин Фарроу, — взволнованно сказал Пил. — Я уверен, что вы сможете договориться, чтобы вас подвезли.

Гренадинец хотел улыбнуться, но у него не вышло.

— Именно так я и поступлю.

Большинство знатных бриавельцев, ехавших в Перлис на свадьбу королевы, имели собственных охранников, но Аремис рассчитывал на другой слой населения Веррила, не имеющий надежной защиты. Некоторые представители среднего класса, решившие воспользоваться возможностью совместить присутствие на брачной церемонии с осмотром достопримечательностей Перлиса, тоже готовились к поездке.

Аремис провел несколько часов в северной части Веррила, наблюдая за процессией отъезжающих. В конце концов он предложил свои услуги трем парам, явно путешествующим вместе. Аремис знал, что у него честное, вызывающее доверие лицо, и это было большим подспорьем при выполнении самых секретных заданий. Именно поэтому Фарроу сразу же заслужил благосклонность дам — особенно после того, как предупредил, что, хотя в Бриавеле путешествовать достаточно безопасно, Моргравия переполнена разбойниками, которые только и ждут, как ограбить богатого купца.

Короче, совсем скоро Аремис уже сидел рядом с Мэтом, поставлявшим высококачественные продукты состоятельным людям Веррила. Он управлял повозкой, которая везла остальную компанию. Еще один путешественник, Брен, ехал верхом на одной из двух свежих лошадей, прихваченных с собой на всякий случай.

— Мне никогда еще не приходилось видеть голубой меч, — заметил Мэт.

— Что? — переспросил Аремис более печально, чем ему хотелось бы. — Мне его подарил друг.

Мэт свистнул.

— Ценный подарок. Он отдал за него не меньше пенни или двух. У меня брат изготовляет оружие, но я никогда не видел, чтобы он делал что-либо подобное.

— Кажется, это работа мастера Вевира.

— Из Оркилда? — с уважением спросил Мэт.

Аремис кивнул и усмехнулся.

— Он был хорошим другом.

— Похоже, — ухмыльнулся Мэт с некоторой долей иронии. Когда экипаж выехал из города и продолжил путь по главной дороге, ведущей в Моргравию, мужчины погрузились в удобное для обоих молчание.

Аремис был благодарен за возможность побыть наедине с мрачными мыслями о том, как в панике, вызванной приездом Селимуса, потерял Уила. Честно говоря, запаниковал он один, Уил только поднял от досады бровь. Аремис вспомнил его слова: «Это должно было произойти. Наступает кульминация дара Миррен».

Из задумчивости Аремиса вывел голос Мэта, управлявшего громыхающим по дороге экипажем.

— Что? Прости.

— Я сказал, что ты какой-то очень молчаливый. С тобой все в порядке?

— Извини, когда рядом опасность, я ни о чем другом не могу думать.

— Вряд ли разбойники станут промышлять в окрестностях Веррила, Фарроу. Расслабься, лучше спой вместе с нами, — предложил Мэт.

Пение было последним делом, которым бы Аремис сейчас хотел заняться. Он пытался представить, какую участь уготовил королю Кайлеху Селимус.

Королева спускалась по лестнице в главную залу, чувствуя, что в ней теперь живут два человека. Одна Валентина в голубом платье из мягкой шерсти намеревается встретиться с будущим мужем, которого она презирает, а другая — мысленно выбирается из Бриавеля с королем Кайлехом и Аремисом Фарроу.

Правда о короле Кайлехе никак не выходила у нее из головы. Ни о чем другом она сейчас и думать не могла, продолжая перебирать в памяти встречи с Уилом, когда тот был Роменом и Иленой. И хотя Валентина пыталась отыскать погрешности в этой истории, слишком много аргументов находилось в пользу того, что дар Миррен существует на самом деле. Она плохо знала настоящего Уила, но при сравнении Ромена с Кайлехом обнаруживалось очень много общего. А если сюда добавить еще и похожие привычки Илены, то все сомнения вообще отпадали. Почему Уил ничего не пытался ей рассказать раньше?

Валентина сама ответила на свой вопрос — она никогда бы ему не поверила. Ни тогда, когда он был Роменом, ни после чудодейственного появления зяблика, фактически, предсказавшего визит Илены. Девушка посчитала его песню простым совпадением; только сейчас она поняла, что это было связано с магией. Уил не успел рассказать ей о Финче, о том, где тот сейчас и как поживает, не успел объяснить, как, согласно его плану, ей удастся избежать замужества. Она была согласна на все, но не видела никакого выхода. Еще несколько ступенек, подумала королева, отрываясь от грустных мыслей, и Селимус будет целовать ей руку и говорить всякие слащавые пошлости. Что он вообще здесь делает? Почему бы ему не развернуться и не отправиться домой. В конце концов у нее есть еще один день до отъезда в Перлис.

Она сделала глубокий вдох и кивнула стражнику. Тот распахнул перед ней двери. Валентина уже представляла себе, как король Селимус отвесит элегантный поклон, а потом величественно шагнет вперед, демонстрируя в улыбке великолепные зубы. Она уже даже решила, какое выражение лица примет — нечто среднее между удивлением и фальшивой радостью от того, что видит Селимуса в Бриавеле. Но удивление изображать не пришлось. Оно пришло к ней само по себе, когда, войдя в зал, девушка увидела сопротивляющегося Кайлеха и самодовольно ухмыляющегося короля Моргравии.

— Валентина, моя любовь, посмотри, кого я обнаружил в твоем дворце. Он проник сюда, как крыса.

Королева резко остановилась, ей показалось, что и дыхание прервалось в этот момент сильнейшего потрясения. Она видела, что Кайлех качает головой, знала, какого поступка он ждет от нее. Но сердце оборвалось. Все повторяется. Уил вновь подставляет под удар себя, чтобы спасти ее.

Присутствующие ждали, что скажет Валентина.

— Я уже говорил вам, — закричал Уил, стряхивая с себя стражников, — что не собирался разговаривать с королевой! — Валентина увидела, что у него связаны руки и ноги.

— Впервые слышу об этом, Кайлех, — заявил Селимус, поворачиваясь к невесте. — Дорогая, это правда?

«Ну же, Валентина, соглашайся», — мысленно умолял ее Уил.

Оценив свою беспомощность в этой ситуации, девушка приняла решение, в пользу Бриавеля. Она собрала все силы в кулак и постаралась, чтобы голос звучал самым естественным образом.

— Конечно, правда, — спокойно ответила королева. — Кто этот человек? — Она указала на Кайлеха. Судя по всему, Аремису удалось бежать. — И кто дал вам право задерживать кого бы то ни было против его воли в моем дворце, король Селимус?

Ее реакция удивила моргравийца. Он оказался не готов к такому повороту событий, заранее решив, что виновата Валентина, вместе с горцем решившая организовать против него заговор. Инстинкт его не подвел, Кайлеху доверять было нельзя, подобной ошибки он больше не совершит.